Судьба цивилизации
Шрифт:
По сути, мы обязаны постулировать, что никаких случайностей не бывает, но всё известно наперёд, если, разумеется, мы знаем все начальные условия и законы. Подобный детерминизм в частности означает, что эти строки неизбежно появляются перед вашими глазами прямо в данный момент, и все предшествующие события толкали вас в это мгновение и к этим словам и буквам – а также ко всему остальному, что им сопутствует, во всей его тотальности. Хотите ли вы лишиться свободы воли или всё-таки её ещё можно спасти?
Отчасти нас щадит наше собственное невежество. Не обладая достаточной полнотой сведений – резонно спросить о том, сколько именно
Однако это не снимает вопроса о том, до какой степени всё предопределено. Если ответ сто процентов, то ни о какой независимости не приходится и мечтать, если же показатель хотя бы слегка ниже, то случайность остаётся. Конечно, при ответе нужно иметь в виду, что у нас не может быть никакой уверенности в том, что мы правы – как в силу озвученных причин, так и по ряду иных. Тем не менее, какое решение нам необходимо, а потому его стоит поискать.
В физике элементарных частиц ничего заданного нет. Существуют отдельные колебания и осцилляции, которые носят вероятностный, но не детерминистский характер. Однако на макроуровне, т.е. среди обычных для нас предметов, включая и нас самих, мы явно наблюдаем вполне предсказуемые следствия определённых триггеров, вычислить которые, по крайней мере потенциально, мы в состоянии. Всё это несколько странно, потому что вторые состоят из первых, а качества суммы вроде бы – но не в случае эмерджентности – должны вытекать из свойств её частей. Однако этого не происходит. Как тогда примирить эти две точки зрения и почему они столь отличны?
Тут приемлемы разные варианты. Например, мы можем ошибаться или чего-то не знать, что мешает нам смотреть на мир нормально. Или же имеющихся данных недостаточно для того, чтобы выстроить полную картину. Наконец, не столь уж и дико допустить, что мы заблуждаемся и глядим не туда. Всё это, однако, неудовлетворительно. Как квантовая механика, так и законы И. Ньютона – а равно и много чего ещё – прекрасно зарекомендовали себя – впрочем, нужно помнить, что лишь в наших глазах, а не в каком-то абсолютном значении, если таковое существует в принципе – и нам надо либо что-то действительно более весомое и элегантное, либо же попытаться примирить указанные точки зрения. Из-за отсутствия первого, займёмся вторым – но это, естественно, не означает, что первое нереализуемо, просто на данный момент какой-то внятной альтернативы мы лишены, мы ещё вернёмся к этому вопросу.
Как известно, Э. Шрёдингер придумал мыслительный эксперимент с котом, который получил его фамилию в качестве клички. Не вдаваясь в подробности, смысл состоит в том, что это животное одновременно и живо, и мёртво, по меньшей мере, пока мы не проведём наблюдение – это главное место преткновения современной физики. Понятно, что и то, и другое вместе невозможно – интуитивно мы разводим эти состояния, но далеко не факт, что сущностно они противоположны – а потому обычно считается, что мы здесь обнаруживаем парадокс – а именно суперпозицию элементарной частицы – решить который никто не в состоянии. Однако проблема – или её решение – состоит в том, что и не надо ничего с этим делать.
Оставляя в стороне сугубо технические сложности организации подобного опыта – именно поэтому он гипотетический, а не настоящий – а также трудности определения отличия жизни от смерти, смысл состоит в том, чтобы забыть о нём в принципе. Как уже на раз предлагалось, для нас совершенно неважно, что произошло – или нет – с котом, если мы его не видим – в таком случае он для нас банально отсутствует. Кроме того, несколько странно применять законы квантовой физики в макромире, в котором действуют другие правила игры. Впрочем, критично не это.
Существенно то, что неопределённость, пусть и не на том уровне, о котором тут говорится, всё-таки остаётся. Порождаем ли мы в роли наблюдателей новые вселенные, есть ли они как таковые, а также действительно ли частицы могут быть сразу в двух местах одновременно, не так и важно, когда речь идёт об истории. Она совершается не электронами, но людьми – или иными участниками схожего размера – а мы достаточно детерминированы, чтобы отказать случаю в праве вмешательства в нашу жизнь. Но не противоречие ли это? Нет и вот почему.
Как уже было отмечено выше, мы просто очень много не знаем. Учесть абсолютно все детали – вплоть до составляющих атома, а то и до кварков – реально лишь тогда, когда мы воспроизводим систему во всей её полноте, а это ведёт к необходимости, по крайней мере репликации – и скорее всего неоднократной – всего мироздания – это надо делать, если суперпозиция сохраняется, если её нет, то ничего предпринимать не стоит. Конечно, для тех, кому удобно присутствовать в том или ином типе мультиверса – или как там ещё эти конструкции называются – это не выглядит проблематично, но, как представляется, у нас нет нужды в огромном – на самом деле астрономическом, чудовищном по всем меркам – числе других действительностей только из-за того, что мы, видите ли, не в состоянии справиться с проблемами, которые порождают наши теории. И даже если последние верны, они носят приблизительный – в силу нашей ограниченности – а не тотальный характер.
Возвращаясь к коту, это говорит нам о том, что подобный эксперимент избыточен в том смысле, что никакого практического значения он не имеет – только как умозрительное и довольно увлекательное занятие. Это очень интересная когнитивная загадка, но не более того. Пусть у него и неоднозначные следствия и выводы, сами по себе они мало что рассказывают о нас самих. Мир стабилен несмотря не неопределённость, заключающуюся на микроуровне – или же она воспринимается нами в таком качестве, чего в реальности, какой бы та ни оказалась, вполне вероятно нет, и мы ошибаемся. Но как нам быть со случаем?
По всей видимости таким словом или образом мы должны называть те флуктуации системы, которые нам неизвестны. Если бы она была неустойчивой и всегда попадала бы в два состояния – как того требуют и как то постулируют соответствующие гипотезы – мы бы стали невозможными явлениями. Понятно, что суперпозиция не порождает новой – т.е. обладающей совершенно иными физическими законами и конфигурацией, но и это нередко заявляется – реальности, но она угрожает обычному течению дел, которое мы наблюдаем вокруг.