Судьба цивилизации
Шрифт:
Из этого, очевидно, вытекает то, что либо с элементарными частицами что-то не так и они не ведут себя так, как мы считаем и как они должны, либо что-то произошло с нами, а весь мир – это странное и волшебное место, которое существует лишь в чьей-то фантазии – такое тоже озвучивалось. В силу того, что мы видим и то, и другое, склониться в пользу фундаментальности чего-то одного довольно сложно. Как бы то ни было, но это позволяет нам вернуть неопределённость в том числе и в историю, а это то, что и требовалось доказать.
Суммируя всё вышесказанное, нужно сказать следующее. У нас не может быть никакой уверенности в том, что случайность существует. Но ровно то же самое касается и её антипода, т.е. полной
Вначале один пример. Вообразим себе культуру, в которой людям по достижении некоторого возраста отрубают одну фалангу на мизинце, скажем, левой руки. Реализуемо ли подобное? Разумеется. Если мы продолжим избавляться от частей или даже целых конечностей, то опять-таки ничего страшного не стрясётся – если, конечно, это затронет не всех, а только избранных. Но зачем нам столь жестокая, пусть и гипотетическая иллюстрация?
Подумайте вот о чём. Почему подобное в принципе осуществимо? Потому что это обязательно будет сопровождаться некоторыми объяснениями и оправданиями данной – и любой другой – практики. То же самое мы ежедневно находим вокруг себя, ведь очень многое из того, что мы делаем и как себя ведём, по здравому размышлению окажется странным, а то и глупым, что, однако, нисколько нам не мешает продолжать в том же духе. Чтобы так оно и было, нужна определённая рационализация, и это именно то, что мы обнаруживаем на постоянной – но не всегда сознательной – основе.
Возьмём, скажем, эту книгу. С точки зрения и нашей физиологии – это несколько спорный вопрос, но об этом ниже – и природы это абсолютно искусственная вещь. Целлюлоза, из которой она по большей части изготовлена, не дана нам в таком виде, но извлекается нами по преимуществу из деревьев путём специальных технологических процессов. То же касается чернил и обложки.
Чтение тоже не столь натурально, как нам сегодня представляется. Да, зная соответствующую грамоту, вы не сможете не видеть текста, слов и обычно – но не всегда – их значения, но нет, эволюция не готовила нас к тому, чтобы совершать всё это, и мы лишь используем наш зрительный аппарат, созданный ради иных целей, для того, чтобы иметь дело с текстами – буквы и знаки препинания на настолько неестественны, как кажется, но они явно не задумывались, хотя и покоятся на биологии, и мы должны усваивать их в процессе обучения.
Собственно говоря, это то, что называется системой координат. Вглядываться в чёрные строчки на белых – как правило – страницах для охотников-собирателей было бы равносильно помешательству, но ровно то же самое думаем и мы, когда встречаем безграмотного человека, ведь нам так сложно представить себе, как такое вообще случается – в действительности это очень распространённое и сегодня явление, которое не обязательно должно ухудшать нашу жизнь, представьте себя за границей, без знания местного языка, вряд ли это станет для вас смертельным.
Понятие естественного – как и многие другие – очень сильно зависит от контекста, в котором о нём говорится. Это известно уже очень давно, ведь люди – а то и их предшественники – довольно рано поняли, что в мире чуть ли не всё относительно. Даже, казалось бы, страшные вещи и феномены не всегда таковы, если поместить их в иную плоскость, где они с большой долей вероятности окажутся не такими ужасными, а то и вовсе положительными. Угол зрения определяет нашу оценку – помимо, разумеется, усвоенных категорий и их содержания.
И в этом проблема. Хотя об этом пойдёт речь ниже, здесь нельзя не заметить, что какие-то принципы вынесения суждения нам нужны. Это запускает порочный круг из-за того, что не совсем, а то и вообще неясно, по каким признакам мы их станем выбирать, что требует нового уровня осмысления и так до бесконечности. Выбраться из этого болота не представляется возможным, но мы пока оставим его.
Что тут для нас критично – это наличие его как такового. Мы так привыкли давать определение чему бы то ни было, что забыли о том, что эта процедура требует какой-то оценки, а, значит, и критериев нашего вердикта. Объявляя что-либо естественным или рукотворным мы тем самым и явно, и нет признаём, что мы как-то относимся к данному объекту, а это противопоказано делать, если мы хотим получить более или менее – но не полностью – объективную картину реальности. Как нам тогда быть? Вкратце никак и вот почему.
Каждый день мы, как правило, выходим на улицу, где встречаем некоторое количество знакомых и нет людей. Мы являемся социальными животными и вследствие этого вынуждены взаимодействовать друг с другом. Это возможно только в том случае, если мы разделяем, по меньшей мере, базовые идеи относительно того, как устроен мир, как нам в нём себя вести, в соответствии с чем выносить суждения – есть и другие моменты, но ради простоты опустим их.
Всё это означает, что мы должны иметь базовый набор воззрений, который бы позволял нам сотрудничать – и враждовать тоже, борьба осуществляется по ряду техник, а не произвольно – и получать – или терять – то, что нам нужно. Даже охотники-собиратели не производят всего, в чём они нуждаются – яркий пример представляет собой язык, но есть много чего ещё – а потому кооперируются и достигают желаемого.
В принципе нет никакой разницы в том, насколько наши взгляды оправданы и релевантны. Если, например, в эпоху Средневековья люди считали, что Земля является пупом Вселенной, то гораздо лучше и практичнее было разделять это общее мнение, тем более что оно подтверждается эмпирическим путём, чего нельзя сказать по поводу гелиоцентрической модели мира. Если же кто-то шёл против данной догмы, то ему или ей приходилось несладко, что в частности доказал Д. Бруно.
Не стоит думать, будто мы теперешние свободны от разного рода заблуждений, суеверий, непонимания истинной реальности. Мы также имеем целый инструментарий подобных отношений к действительности, и как-то иначе тривиально не бывает. Что существенно – это то, что все остальные вокруг нас мыслят – и, значит, ведут себя, оценивают, говорят и чувствуют – как и мы сами, что создаёт столь необходимый для нормального существования любой культуры консенсус.
И в этом ключ в понимании нами реальности – и всего остального, разумеется, тоже. На самом деле всё, что мы видим – это конвенция о том, на что, как и когда смотреть и что при этом воспринимать, думать, ощущать. Даже если и наблюдается некоторая доля расхождений и диссидентства, она никогда не превышает определённых пороговых значений, которые бы разрушили эти договорённости, тем самым подставив под удар всю культуру.
Но этого и не происходит. Человек по своей природе – это весьма конформистское создание, в высшей степени зависящее от мнения своих соседей и от того, как они себя ведут и что переживают. Любое исключение из коллектива – как репрессалия против инакомыслия – чувствуется как физическая боль и всячески избегается. Да и вообще последнее для нас не характерно, ведь мы на генетическом уровне являемся социальным видом. Но при чём тут категория естественного? Есть дополняющих друг друга объяснения.