Судьба цивилизатора. Теория и практика гибели империй
Шрифт:
Саперные части позволяли римлянам брать города так, как вскрывают консервные банки — методично, постепенно, неотвратимо. Не важно, находился ли город на холме, на равнине, или в горах, или со всех сторон окружен морем… Чтобы взять город, нужно разрушить стену. Чтобы разрушить стену, к ней надо подойти, точнее, подтянуть тяжелую технику — таран. Для этого к стене нужно сначала подвести дорогу — завалить ров, срыть вал. А если город расположен на острове? Тогда надо от берега насыпать к острову дамбу, какие вопросы!..
Чтобы враг не обстреливал дорожников, строителей и саперов, чтобы на подведенные тараны враги со стен не гадили горячей смолой, огневую мощь обороняющихся необходимо подавить, поэтому неподалеку от вражеской городской стены или башни римляне строят свою стену или башню. Даже повыше городских стен! И уже сверху обстреливают городские стены. А солдаты, засыпающие ров или тянущие дорогу к стене, работают под прикрытием специальных передвижных блиндажей на колесах.
Так, а если городские стены построены на обрывистых скалах? Значит, надо издалека, с равнинной местности протянуть к осаждаемой стене насыпь с таким расчетом, чтобы она: а) выдержала тяжелую технику и б) выходила прямехонько к нижнему краю стены. Потом по этой насыпи, прикрывая работы по ее строительству, будем постепенно передвигать огромную деревянную башню на колесах, на верху которой стоят баллисты.
Если стена не поддавалась ударам тарана, ее вскрывали уже действительно как консервную банку — с помощью огромных железных рычагов выкорчевывали нижние камни фундамента.
А еще можно подземный ход прорыть! Широкий такой, высокий туннель, чтобы сразу можно было большое количество живой силы перебросить. Пусть этот туннель даже длиной в километр, торопиться некуда, время работает на осаждающих.
И еще есть хороший способ. Если город стоит на равнине, можно просто окружить его огромным земляным валом — выше крепостных стен, поставить на этом валу артиллерию и начать методично обстреливать город катапультами, баллистами…
При таком опыте строительно-осадных работ неудивительно, что именно римские легионеры порой являлись для отсталых провинций главными цивилизаторами. В развалинах африканского городка Ламбезис на каждом кирпиче, на каждой отрытой археологами черепичине стоит клеймо римского легиона.
Причем датируются эти кирпичи четырьмя веками. То есть на протяжении нескольких веков солдаты третьего легиона окультуривали эту местность. Римские легионеры строили дороги, мосты, акведуки, храмы, закладывали города… Так было во всех провинциях. Завоеватели-строители. Цивилизаторы…
И последнее. На взлете империи римский солдат, призванный в армию, служил за свой счет. Он сам должен был заботиться о своем продовольствии и вооружении. Так продолжалось несколько веков. Только потом чуток разжившаяся республика начала платить своим солдатам какие-то деньги. Но за оружие, питание и одежду из солдатской зарплаты вычитали. И тем не менее в начале славных дел римляне в армию стремились. А вот потом у них стало… как у нас сейчас. Но до этого мы еще доберемся…
Ясли — школа — вуз
В третий раз вернемся к тому же вопросу — отчего именно римляне покорили вселенную?.. Но зайдем на него теперь с другой стороны.
Трансляция римского образа жизни начиналась практически с младенчества… Впрочем, эту фразу я мог бы и не писать. Как будто есть сообщества людей, у которых воспитание не начинается с погремушек!
Кстати, погремушки у римлян были. И даже «искусственное вскармливание» было. Большая часть римлян отдавала своих младенчиков кормилицам. Богатые покупали для этого специальных рабынь, а менее состоятельные слои населения кормилиц нанимали. На масляном рынке, возле одной из колонн, которая получила название «молочной», была организована целая «биржа» для женщин, торгующих грудным молоком. Все для потребителя!
Игры у римских детей были примерно теми же, что и у современн… Стоп, вру. Вру! Современные дети играют в компьютер. Мое поколение в компьютер еще не играло, а в древнеримские игры уже не играло. Видимо, оно было каким-то переходным. Но в детских книжках, будучи ребенком, я видел рисунки странных игр, в которые ни я, ни мои сверстники уже не играли, и недоумевал: что это за бред рисуют дяди-художники в детских книжках? А дяди-художники, видимо, рисовали свое послевоенное детство.
…Бежит мальчик, в руках у него какой-то длинный крючок. Перед мальчиком катится обруч. Я догадываюсь, что с помощью этого длинного крючка мальчик гоняет по улице обруч.
…Стоит девочка, платьице в горошек, у нее в руках кнут. Она смотрит на пол. На полу крутится деревянная юла. Вывод, который делает мой детский мозг: девочка с помощью этого кнутика раскручивает юлу.
…Мальчик с сабелькой скачет верхом на палочке. На одном конце палочки приделана деревянная лошадиная голова. Я возмущен: дурят нашего брата!.. Ну что за игры такие папуасские?!
Или вот Агния Барто: «Идет бычок, качается, вздыхает на ходу: «Ой, доска кончается. Сейчас я упаду». Поскольку в книжке рисунка не было (трехтомник А. Барто), дети моего поколения уже не понимали сути этого странного стишка. Только будучи взрослым, я где-то прочел, что речь тут идет о хитрой деревянной конструкции в виде бычка, который шагает по наклонной плоскости — до конца дощечки. Потом я такую штуку увидел в какой-то сувенирной лавке. Рядом с деревянными медведями, колотящими молотками по наковаленке; рядом с клюющими невидимое просо деревянными курами, приводимыми в действие при помощи ниточек и привязанного к ним шарика. Ага, смекаю, значит, эти детские игрушки уже перекочевали в разряд сувениров «а ля рюсс».
Римские дети играли в подобные игрушки — гоняли обручи при помощи длинных крючков, играли в мяч, ременным кнутиком раскручивали юлу, скакали на палочке, катали игрушечные деревянные повозочки, играли в орлянку. Только тогда это не называлось орлянкой, потому что на римских монетах не было орла… На одной стороне динария был изображен бог Янус, на другой — корабль. Поэтому дети загадывали на то, что выпадет — «голова» или «корабль». Ну и, естественно, они играли в войну. В это всегда играют. Даже на компьютере… А еще римские дети играли в суд.
Приводили «обвиняемых», «защитники» их защищали, «прокуроры» обвиняли, «судьи» оглашали приговоры… Не знаю никакой другой страны и эпохи, где и когда дети играли бы в судебный процесс. Это настолько замечательно, настолько характеризует римскую эпоху и римскую ментальность, что… за это надо выпить!
Римляне предпочитали воспитывать своих детей в строгости до знаменитого «кризиса Отцов и Детей», случившегося почти на самом пике римского взлета. То было время древнеримского Ренессанса, о котором нам еще предстоит поговорить ниже… Суровый Катон Старший — живое воплощение Деревни в римской ментальности, несмотря на то, что жил в переломную ренессансную эпоху, воспитывал своего сына так, как, он полагал, должен был воспитывать сына настоящий римлянин. В принципе у Катона, как у всех приличных людей, был ученый раб, в обязанности которого входило воспитание и обучение детей. Но Катон предпочитал учить сына сам. Он учил его скакать на лошади, переносить зной и холод, владеть оружием, бороться, плавать. Подобная система обучения была типичной. Любопытный вывод делает французский историк Поль Гиро: «Такое воспитание имело то преимущество, что делало тело крепким, характер твердым, душу дисциплинированной и слепо подчиняющейся законам. Ему, без сомнения, Рим обязан тем, что добился владычества над всем миром, причем ни разу во время самых великих бедствий его граждане не падали духом… Но такая система воспитания имела и свою обратную сторону. Практический интерес оказывался единственным руководящим правилом жизни; ничего не делалось для развития нежных свойств сердца…»