Судьба Десятой

Лор Питтакус

— Это Святилище, — тихо произношу я с благоговением.

— Оно самое, — подтверждает Элла, и я замечаю, что она тоже любуется храмом.

— Шестая, Марина и Адам… — я умолкаю, понимая, что Элла никогда не встречалась с нашим могадорским союзником. — Адам — это…

— Я знаю, кто он, — говорит она ничего не выражающим тоном. — Мы скоро встретимся.

— Тогда ладно, они как раз тут недавно были, — продолжаю я, оглядываясь в поисках друзей. — Уже, наверное, держат путь обратно. Ты собираешься показать мне, как они передали Наследия человечеству?

— Это не прошлое и не настоящее. Мы в будущем, Джон.

В том, которое я вижу очень, очень ясно.

Надо было самому догадаться по положению солнца. Обращаю лицо к Элле, догадываясь, что она вряд ли притащила бы меня сюда ради хороших новостей.

— Зачем ты мне это показываешь?

— За этим.

Элла указывает на небо к северу от Святилища. Оттуда, словно грозовая туча, накатывающаяся на совершенно синее и безоблачное небо, надвигается Анубис. Он медленно летит к храму. Ноги рефлекторно дергаются бежать в укрытие — еще свежа память, как я едва пережил бомбардировку Нью — Йорка. Заставляю себя стоять на месте и наблюдать за приближением военного крейсера.

— Когда? — спрашиваю я Эллу. — Когда это произойдет?

Прежде чем Элла отвечает, ее внешность снова меняется, опять становясь бледной и пронизанной черными венами. Внезапно пейзаж меняется, джунгли накладываются на изображение поста управления Анубиса и очертания вагона метро изнутри — все три места существуют одновременно, словно три прозрачные картинки, наложенные одна на другую. Какой–то миг я не могу сосредоточиться ни на одной детали, все смешивается в точке, где я чувствую себя оторванным от реальности. Но тут Элла кричит то ли от боли, то ли отчаяния, или и того и другого, и джунгли со Святилищем вновь обретают четкость.

— Ты же надрываешься, — говорю я, глядя на темные круги у нее под глазами. — Расстояние между нами слишком увеличилось.

— За меня не беспокойся, — торопливо отвечает она. — Плевать. Важнее, куда мы сейчас направляемся, Джон. Анубис взял курс на Святилище в эту самую секунду.

— Так Сетракус Ра будет там…

— Уже к закату, — договаривает Элла. — Он заглянет в Западную Вирджинию за подкреплением, после того, как потерял столько воинов в Нью — Йорке, но затем…

Элла указывает на Анубис. Он стал еще ближе, длинная тень крейсера наползает на камни Святилища.

— Чего он хочет?

— То, что внутри! — кричит Элла. И хотя она повышает голос, звук кажется отдаленным. — Я думаю, это именно то, чего он всегда жаждал! Они открыли дверь в Святилище! И теперь оно осталось без защиты!

— И что же…?

Элла прерывает меня, схватив за руку.

— Джон, слушай внимательно! Предупреди Шестую и всех остальных! Скажи им…

Рука Эллы проходит сквозь мою. И снова я вижу сразу и Анубис и Святилище, как Элла корчится на операционном столе, сумрачный вагон метро — а потом все краски смешиваются, не оставляя ничего четкого, за что бы можно было зацепиться. Элла что–то кричит мне, но она слишком далеко. Слова не достигают слуха.

А затем, темнота.

Глава 8

ДЖОН

Я резко просыпаюсь. Я лежу на твердом пластиковом сидении, свесив ноги с края. Я знаю, что снова вернулся в свое тело и покинул мир видений Эллы, так как вся боль немедленно заполняет каждый мускул. Я лежу на боку лицом к оранжево–желтому сидению

вагона. До этого я ни разу в жизни не ездил на метро, но так как вдоволь насмотрелся на него в кино и по телевизору, то сразу его узнаю. На стене над моей головой висит плакат с надписью: «ЕСЛИ ТЫ ЧТО-ТО ЗАМЕТИЛ — НЕ МОЛЧИ».

Со стоном приподнимаюсь на локте. На двойном сидении по соседству сгорбился Сэм. Приложив голову к окну, он тихо похрапывает. За окнами темнота. Поезд стоит где–то посреди туннеля. Должно быть, пассажиры покинули его еще в начале нападения. Вагон не подает признаков жизни, он неподвижен, а обесточенные панели верхнего освещения погружены во тьму.

И все же, откуда–то пробивается свет.

Сажусь и осматриваюсь, и сразу замечаю ряд сотовых, разложенных вдоль всего прохода вагона. У всех включен фонарик, сделав их этакими свечками на батарейках. На сиденье напротив сидит бодрая Даниэла и глядит на меня. Ее ноги стоят на сумке, которую она вынесла из банка. Наверняка, та набита крадеными деньгами.

— О, живехонек, — говорит она негромко, чтоб не разбудить Сэма. И хотя он храпит так, будто его не разбудит даже бомбардировка с Анубиса, беру с нее пример:

— Долго я пробыл в отключке? — спрашиваю я.

— Если верить телефонам, сейчас где–то в районе шести утра, — отвечает Даниэла.

Уже утро. Качаю головой. Целая ночь насмарку. Нам не удалось найти ни Девятого, ни Пятого, и неизвестно, в какой район Нью — Йорка их к данному моменту занесла драка. И что хуже всего, я знаю, куда направляются Сетракус Ра и Анубис — прямо к тому месту, где по последним данным находились остальные Гвардейцы. Наш контакт с Эллой прервался в самый последний момент, и поэтому я не уверен, что мне делать с этими сведениями, даже если я бы смог выйти на связь с Шестой и ребятами. Нужно ли им повернуть назад и вернуться обратно к Святилищу? Или Элла, наоборот, хотела, чтобы я держал их от этого места как можно дальше?

Нужно что–то делать, что–то полезное. Но физически я чувствую себя еще не на все сто, а Сэм дрыхнет без задних ног.

— Мы все еще в метро? — задаю я Даниэле вопрос с очевидным ответом, просто желая лучше понять наше положение, прежде чем приму какое–то решение.

— А где ж еще. Притащили тебя сюда, после того, как ты грохнулся в обморок.

— Обморок… — скривившись, повторяю я. — Я отключился от потери сил.

— Без разницы. В любом случае, мы все были прилично выжаты после этого фокуса с обрушением, — продолжает Даниэла, видимо уловив мое раздражение. — Меня срубил сон, едва мы сюда добрались. — Даниэла бросает взгляд на Сэма и слегка улыбается. — Твой друган, Сэм, собирался сидеть на страже, но, кажется, оказался не так крут. Хотя, пофигу. Не похоже, чтобы нас тут кто–то искал.

— По крайней мере, пока, — отвечаю я, думая о могадорцах на поверхности и размышляя, как развивается захват Нью — Йорка.

Один из сотовых гаснет. Даниэла склоняется к нему, нажимает несколько кнопок, но аккумулятор сдох.

— Народ за ними в очередях ночами стоял, — говорит Даниэла, показывая мне сдохший телефон. — А стоило стрястись беде… многие просто побросали все и рванули бежать. Как думаешь, что это говорит о человечестве, а, инопланетянчик?

— Что оно правильно расставляет приоритеты, — отвечаю я, снова кидая взгляд на набитую деньгами сумку.