Судьба - Дитя Неба (Симфония веков - 3)

Хэйдон Элизабет

–  Неужели я отсутствовала так долго?
– спросила она.
– Вы считаете, что намерьены должны объединиться?

Акмед с самым серьезным видом посмотрел на нее:

–  Все зависит от того, как это будет происходить. Земли, которыми когда-то правили Энвин и Гвиллиам, больше не будут принадлежать одному суверену. Сорболд и Илорк сейчас имеют собственных королей, и если кому-нибудь взбредет в голову отнять у них власть, начнется кровопролитная война. Роланд разделен на провинции, в Гвинвуде и Сепульварте скоро появятся новые отцы церкви, по крайней мере после того, как твой приятель Патриарх покинет наш мир. В настоящий момент на континенте царит хаос - ф'дор о таком может только мечтать. Есть где спрятаться, а потом начать свою охоту. Чем больше мы сможем

заключить союзов, тем, как мне кажется, лучше. Когда Намерьенское королевство с его древними традициями будет восстановлено, окажется проще справиться с одним правителем и его армией, если они попадут во власть демона.
– Акмед сделал глоток из своей фляги и с грохотом поставил ее на стол.
– Более того, Эши совершенно бесполезный дурак, он станет всего лишь пешкой в большой игре, а мы сможем делать все, что посчитаем нужным.

–  Ты думаешь, намерьены выберут королем Эши?
– уточнила Рапсодия. Претендентов будет много, включая герцогов Роланда, не говоря уже о сыновьях Гвиллиама, Анборне и Гриффите, если последний, конечно, жив. Появление единого короля может стать еще худшим злом, чем разделение на отдельные провинции.

–  Для них - возможно. С моей же точки зрения, самый страшный враг - это хаос.

–  В Тириане происходит то же самое, - кивнула Рапсодия.
– Он никогда не входил в состав Намерьенского королевства, но лирины заключили союз с Энвин и представителями Первого флота, что и привело их к катастрофе. Сейчас королевство разделено на части: народ Тириана отделен от морских лиринов и от тех, что живут в городах; с населяющими Маносс связь вообще практически потеряна. Не знаю, удастся ли убедить их войти в состав Намерьенского королевства, но объединить их в единое государство стоит попытаться - ради них же самих.

Рапсодия посмотрела на темные полки с манускриптами, пергаментами и футлярами из слоновой кости, в которых хранились древние рукописи.

–  Ты собираешься туда вернуться?
– взглянув на нее, спросил Акмед.

–  Только приехала, и снова нас бросаешь, - запротестовал Грунтор.

–  Я еще не знаю, - вздохнула Рапсодия.
– Я собиралась попытаться помочь объединить лиринов, мы много об этом разговаривали с Элендрой и Риалом. Но теперь я больше не Дающая Имя и не знаю, станут ли они меня слушать, смогу ли я убедить их в своей правоте. Там я чужая, полукровка. Может, пускай сами решают свои проблемы.

–  Это кто еще говорит, что ты не Дающая Имя?
– поинтересовался Грунтор.

Рапсодия грустно ему улыбнулась.

–  Таков закон. Я солгала. Причем в очень важном вопросе. Я вплела ложь в историю жизни и смерти Ллаурона, нарушила клятву. Теперь все, что я говорю, это самые обычные слова, которые ничем не отличаются от слов других людей. Лишившись своей силы Певицы и Дающей Имя, я ничего не могу им предложить. Раньше они мне верили безоговорочно, а теперь...

–  Ты илиаченва'ар, - сердито перебил ее Акмед.
– Разве этого недостаточно, чтобы они тебе поверили? Перестань себя жалеть. Я хочу тебе сказать нечто очень важное. Слушай меня внимательно. Ллаурон тебе доказал, что правда штука субъективная. Что именно ты сказала Стивену?

Рапсодия задумалась.

–  "Я принесла вам новости. Состоялся поединок по законам Буда-Кай, на который Каддир вызвал Ллаурона. В соответствии с канонами веры филидов бой имел место во время ущербной луны. Каддир одержал победу. Главный жрец Ллаурон мертв. В настоящий момент посох Главного жреца принадлежит Каддиру".

Акмед решительно стукнул кулаком по столу.

–  Вот-вот. Ты сказала чистую правду. Главный жрец Ллаурон действительно мертв. Другое дело, если бы ты использовала его полное имя. Никто не может оспорить твои слова.
– Он наклонился вперед, стараясь убедить Рапсодию в собственной правоте.
– Кроме того, ты забыла об одной очень важной детали. Твоя сила Дающей Имя идет от занятий и подготовки и не зависит от данной тобой клятвы. Если бы твой наставник не умер, прежде чем ты закончила обучение, он бы тебе это объяснил. Клятва защищает

окружающих от неправильного использования силы, заключенной в словах Дающей Имя, но не наделяет тебя каким-то особым могуществом. Ты получила свои способности при рождении, и только чувство долга и чести мешает тебе прибегать к ним, когда делать этого не следует.

Рапсодия отвернулась, пытаясь осознать сказанное Акмедом, а болги тем временем переглянулись.

–  Давай, мисси, устрой проверочку, - предложил Грунтор.
– Отправляйся к лиринам, посмотри, что ты можешь для них сделать. Не сомневаюсь, ты справишься.

Рапсодия подняла голову и посмотрела ему в глаза.

–  Значит, вы уже хотите, чтобы я уехала?

–  Уезжай, оставайся, делай, что считаешь нужным, - пожав плечами, сказал Акмед.
– Но не думаю, что тебе очень понравится находиться сейчас в горах. Мне пришлось отменить занятия в школе, подготовку повитух, сельскохозяйственные программы. Мы готовимся к войне и объявили всеобщую мобилизацию - призвали в армию всех, мужчин и женщин. Кузни работают круглосуточно. Наверное, так же здесь было и во время войны, то же самое состояние беспокойства, которое в конце концов привело к уничтожению колонии дракиан. Я буду счастлив заключить мирные соглашения, но я должен подготовиться к сражениям на всех фронтах - твое видение ясно показало, что нам следует ждать нападения. Я дам тебе намерьенский рог, и тебе придется самой принимать решение, хочешь ты созвать Совет или нет. Оставайся, если сочтешь нужным, но ты должна понимать: я никому не позволю мешать нам готовиться к войне, даже тебе. Весь мир считает нас мертвецами. В мои намерения входит поддерживать это заблуждение, а не сделать его реальностью.

Он встал и поднес флакон из гематита к глазам.

–  Спасибо тебе за него, - спокойно проговорил он.
– А теперь прошу меня простить. Я намерен им воспользоваться.
– Он постоял несколько мгновений, глядя на крошечный флакон с кровью, а потом, махнув рукой Грунтору, приказал: - Принеси мне рог.

Его слова тут же зазвучали в сознании Рапсодии, отозвались едва слышным эхом. Они повторялись, голос становился все глуше, язык, на котором были произнесены эти слова, изменился, и теперь они уже звучали на старонамерьенском. Вилка упала у нее из руки на стол, с глухим стуком скатилась на пол.

"Принеси мне рог".

Слова одного короля, который стоял сейчас перед ней, держа в руке флакон с кровью, рассеялись, точно дым, унесенный невидимым ветром, и вместо них прозвучал другой голос, глухой, исполненный боли и страха. Другой король. Тот, что умер там, где сейчас сидела она.

"Принеси мне рог".

Голос в сознании Рапсодии зазвучал громче, и она вцепилась в край стола, а потом, сжав зубы, с трудом покачала головой, когда Грунтор, которого встревожила неожиданная перемена, начал подниматься со своего стула. Она закрыла глаза и позволила словам промчаться сквозь свое сознание и вырваться на волю:

–  Принеси... мне... рог! Ради Бога...

Оба болга вздрогнули от звука чужого голоса - мужчина из последних сил сражался со смертью. Боль исказила лицо Рапсодии, и она еще сильнее схватилась за край стола.

–  Анборн! Барет! Кто-нибудь... О боги...

Акмед быстро схватил Грунтора за рукав, когда тот собрался сделать шаг к Певице.

–  Оставь ее, - коротко бросил он.

Сержант сердито стряхнул его руку, но вмешиваться не стал.

–  Нет!
– выдохнула Рапсодия.
– Проклятье! Энвин... будь ты проклята... о нет...

–  Ой не желает видеть, как Гвиллиам умирает еще раз, - проворчал Грунтор.
– Хорошо, что он сдох, надеюсь, червям было вкусно.

–  Мой народ - прошептала Рапсодия.
– Мой прекрасный народ... Пожалуйста, помогите мне. Принесите Великую Печать. Я должен, должен...

Даже Акмеда охватила тревога, когда Рапсодия перевернулась на спину и повалилась на стол, глядя в потолок остекленевшими глазами и задыхаясь.

–  Печать, - прошептала она голосом Гвиллиама.
– Пожалуйста, Великую Печать, и воды, прошу вас, кто-нибудь, дайте воды.