Судьба - Дитя Неба (Симфония веков - 3)
Шрифт:
– В любом случае, когда будешь готова, просто обернись. И увидишь меня у себя за спиной.
– Простите, миледи, могу я вас побеспокоить?
Рапсодия открыла дверь своей спальни, завязывая пояс на шелковом халате.
– Да, Сильвия?
Ей пришлось прикрыть глаза рукой от яркого света, лившегося из окна, сделанного прямо около двери.
Гофмейстер, немолодая женщина, которая сразу понравилась Рапсодии, нервно сжимала руки. Ее миндалевидные глаза, черные, словно кусок обсидиана, указывали на то, что она из городских лиринов. Она изо всех сил пыталась говорить спокойно.
– Тут... к вам пришел господин,
Рапсодия взяла руки Сильвии в свои, пытаясь ее успокоить. Может быть, прибыл Анборн. Его грубоватая манера часто смущала тех, кто его не знал.
– И что?
– Он, ну... понимаете...
– Гофмейстер заикалась от волнения.
– Он большой, миледи.
Радостная улыбка озарила лицо будущей королевы лиринов.
– Понятно! Пожалуйста, проводи его ко мне.
Сильвия удивленно вытаращила глаза:
– Сюда, миледи?
Рапсодия ласково погладила ее по щеке.
– Все в порядке, Сильвия. Он мой старый друг, один из самых близких. Пожалуйста, позови его сюда.
Сильвия еще несколько секунд удивленно ее рассматривала, а затем кивнула. Вскоре в спальню ввалился весело ухмыляющийся фирболг, и Рапсодия бросилась к нему навстречу.
– Грунтор! Я так рада тебя видеть.
– А уж я-то как доволен, мисси, - ответил сержант и прижал ее к себе. Затем он осторожно поставил ее на пол и щеголевато щелкнул каблуками.
– Ой благодарен, что ты включила его в свою почетную стражу.
– Включила? Ты командир!
Грунтор расхохотался:
– Здорово! Ой уверен, им понравится.
– Да, зрелище будет впечатляющим, - задорно улыбнулась Рапсодия. Должны же быть и у меня радости в этот мерзкий день.
– Ну-ну, красавица, что ты несешь?
– шутливым голосом поинтересовался Грунтор.
– Это очень важнецкий день. Ой знал, что ты заслуживаешь чего-то в этом духе, после того как тебе пришлось убраться из дома и все такое. У тебя тут симпатичный лес. Ты счастлива?
– Насколько возможно без вас с Акмедом, - вздохнула Рапсодия и указала ему на поднос с завтраком.
– Есть хочешь? Выбирай, что тебе нравится.
– А есть что-нибудь с начинкой из лиринов?
– спросил Грунтор совершенно серьезно и ткнул когтем в паштет.
– Они самые вкусные. Обожаю!
– Не смешно, - заявила Рапсодия, но, не выдержав, засмеялась.
Грунтор окинул взглядом нетронутую еду на подносе и подхватил один из деликатесов.
– А ты чего не кушаешь, миледи? Ну съешь хотя бы кусочек. А то грохнешься в обморок прямо на церемонии.
– Вот и хорошо, - пробурчала Рапсодия.
– Может, они подумают, будто я умерла, и коронуют кого-нибудь другого. Впрочем, я, к сожалению, никогда не падаю в обморок.
Она взяла пирожок и откусила кусочек. Неожиданно в дверь постучали.
– Вы готовы, миледи? Процессия уже собирается.
Рапсодия, у которой был полный рот еды, пробормотала что-то неразборчивое, быстро проглотила пирожок и ответила:
– Я скоро буду готова, Сильвия.
Нисколько не стесняясь Грунтора, она сбросила халат, разгладила нижнюю юбку и подошла к шкафу. Роскошное платье, произведение искусства лиринских портних, висело на атласной вешалке. Рапсодия осторожно, стараясь не помять, надела его.
– Эй, Грунтор, застегни-ка мне лиф, - попросила она, протягивая ему крючок для застегивания
Грунтор беспомощно на нее уставился, не понимая, что от него требуется, и тут, постучав, в комнату вошла Сильвия. Она держала в руках сверкающую в лучах солнца нитку мелких жемчужин, подарок морских лиринов, которые должны были украсить сложную прическу Рапсодии.
– Давайте я вам помогу, - поспешно сказала она и забрала крючок из рук Грунтора.
– Ну-ка, миледи, повернитесь, мы на вас поглядим.
Рапсодия послушно повернулась. Великан фирболг и миниатюрная лиринка замерли от восхищения. Великолепные волосы Рапсодии были уложены в сложную прическу: спереди венок из крошечных золотых цветов, а остальные волосы убраны назад, чтобы открыть ее прекрасное лицо, и заплетены в толстую косу, скрепленную заколкой, украшенной осколками Алмаза, оказавшимися слишком мелкими для короны.
Ее платье было самым настоящим чудом. Мягкая шелковая ткань переливалась всеми цветами радуги и словно сияла собственным светом. Платье идеально облегало фигуру. При этом каким-то непостижимым образом оно казалось белым. Лиринские портнихи лучше кого бы то ни было знали, как сделать лиринку еще красивее, выгодно подчеркнув все достоинства ее фигуры: длинные рукава, доходящие до запястий, чуть заниженная линия талии, пышная юбка, ниспадающая до самого пола. К плечам была прикреплена белая атласная пелерина - для украшения и чтобы Рапсодия не замерзла. Из-под платья выглядывали носки крошечных шелковых туфелек.
– Ты настоящая красавица, - с восторгом заявил Грунтор.
– Давай, пошли. Ой еще ни разу не командовал почетной стражей. Не хочется опоздать.
На церемонии коронации присутствовали только занимающие самые высокие посты лирины четырех кланов, ближайшие друзья Рапсодии и почетный караул. Грунтора определили на эту роль, поскольку лишь охрана имела право на оружие, а Рапсодия знала, что великану будет не по себе, если он останется безоружным.
Кроме своего старого друга, Рапсодия, проигнорировав удивление Элендры, пригласила в свой почетный караул Анборна, а также Гвидиона Наварна, сына лорда Стивена. Анборн был явно доволен, несмотря на то что он оказался в компании с тринадцатилетним мальчишкой, а почетным караулом командовал болг. Когда Рапсодия вошла в ротонду дворца Ньюид-Дда, он сделал непристойный жест, показывая, что она выглядит просто потрясающе. Рапсодия рассмеялась, благодарная ему за то, что он несколько разрядил торжественную обстановку, наводившую на нее такой ужас, что ей хотелось немедленно сбежать.
Она поцеловала Гвидиона Наварна, своего первого приемного внука, лицо которого от смущения сделалось такого же цвета, как и алый плащ Риала. Подросток дрожал от возбуждения, оказавшись рядом с легендарным намерьенским героем и великаном сержантом, который развлекал его разными байками. Пока они ждали своего выхода, он успел показать мальчишке, как следует доставать вшей из складок кожи и прочие интимные вещи. Зазвучал сигнал серебряного рога, означавший приближение королевских саней.
Огромные двери дворца Ньюид-Дда распахнулись, и четыре чалые лошади, запряженные в украшенные искусной резьбой сани, одновременно замерли на месте. Лирины выше всего ценили чалых лошадей, в особенности пятнистых, поскольку их легко спрятать в лесу. Их гривы были заплетены в красивые косички, а сами они выглядели торжественно и великолепно.