Судьба - Дитя Неба (Симфония веков - 3)
Шрифт:
Риал провел Рапсодию по выстеленной ковром дорожке к саням, помог сесть внутрь и аккуратно расправил атласную пелерину. Процессия двинулась в путь, медленно поднимаясь вверх по заснеженному склону Томингоролло, чтобы войти в тронный зал, где Рапсодию ждала корона лиринов.
Новую королеву лиринов короновал не священник и не представитель знати, поскольку таковых просто не оказалось. Лесным жителям Тириана ближе всего были постулаты Гвинвуда, а не Сепульварты, хотя несколько веков назад здесь имелись последователи обеих конфессий. Рапсодия, не объясняя причин, категорически отказалась от официального благословения Главного жреца филидов. Впрочем, за несколько дней до церемонии пришло известие, что новый Главный жрец, Каддир, куда-то исчез и за две недели, миновавшие после лесного пожара, его
Как и в тот вечер, когда Рапсодия вернула короне жизнь, священная диадема сама признала новую правительницу лиринов. Рапсодия остановилась перед серебряным пьедесталом и медленно открыла ларец. Как только она прикоснулась к сияющим камням, они тут же ожили, стали прозрачными, поднялись в воздух и замерли у нее над головой. Даже те, кто присутствовал на совете послов и уже видел это, застыли в благоговении. Когда сияние превратилось в ореол призрачного света, Рапсодия посмотрела на Акмеда и улыбнулась, а он кивнул ей в ответ. Затем она взглянула на Элендру и гордо выпрямилась. Лиринская воительница едва заметно поклонилась ей, и Рапсодия увидела в ее глазах одобрение.
Риал опустился на колени и произнес слова благословения на древнем языке лиринов, которые именно так приветствовали своих королей во времена, когда еще никто не знал о существовании намерьенов:
"Inde aria tiron seth severim vur amasmet voirex" - "Да одарят тебя звезды своей зоркостью и мудростью, чтобы ты вела нас за собой, как вели бы они, если бы могли говорить".
Все присутствующие, кроме почетного караула, опустились на колени и повторили слова лорда-протектора.
Ощущение бессмысленности происходящего, не покидавшее Рапсодию, вдруг исчезло, и она, склонив голову, вознесла молитву богам, умоляя их помочь ей стать достойной людей, поверивших в нее.
Когда церемония подошла к концу, собравшиеся принялись негромко аплодировать, приветствуя королеву. Раздался смех, пришла пора объятий. Первой Рапсодия обняла Элендру, затем Риала, а потом направилась к Акмеду. Взяв короля фирболгов за руки, она поцеловала его в щеку.
– Ну, с твоей помощью мне удалось остаться в живых, - заявила она, улыбаясь.
– Ты сама одержала эту победу, - спокойно ответил он.
– Я только помог тебе не сбежать, прежде чем ты смогла сделать то, что все равно хотела.
Неожиданно она заметила у него на плаще необычную брошь в форме солнца.
– Какая красивая, - рассеянно проговорила она.
– Новая эмблема болгов?
Она потянулась к броши, но Акмед быстро перехватил ее руку и поцеловал, несказанно удивив Рапсодию.
– Не трогай, - мягко попросил он.
– Ваше величество, - услышала Рапсодия голос Риала.
– Вас ждут гости.
61
Двор Ньюид-Дда был заполнен народом. Лирины и гости, приглашенные на коронацию, заполнили улицы города и окружавший его лес в надежде увидеть королеву. От всех кланов лиринов прибыли делегации из Маносса, с равнин, из городов Неприсоединившихся государств и с моря. Здесь также были представлены Роланд и Сорболд, Илорк и земли, лежащие за пределами Хинтервольда. Акмеда поразило, что новость о королеве лиринов добралась до столь отдаленных районов так быстро, но факт оставался фактом: вот они выстроились в длинную цепочку, готовясь приветствовать и благословить королеву.
Он посмотрел на Рапсодию, спускавшуюся вниз с холма в своих роскошно украшенных санях. Ее глаза сияли уверенностью, хотя он знал, что она старательно скрывает страх, охвативший ее при виде огромной толпы. Грунтор ехал верхом рядом с ней. Акмед удивился, как это лирины смогли найти для Грунтора подходящую лошадь. А она была и вправду огромной, почти в половину массивных саней.
Акмеду удалось проскользнуть в передние ряды процессии, спускавшейся с холма, с целью получше рассмотреть толпу, через которую будет проезжать Рапсодия. Он сомневался, что кто-нибудь попытается ее убить, тем более если учесть, сколько лиринских солдат патрулировало улицы города, изымая любое оружие и потенциальные орудия убийства. Когда он вошел в город сегодня утром, стража внимательно изучила его флейту, подарок королеве, и
Он прислонился к стене дворца и стал ждать появления Грунтора. Принцы Сорболда и Бетани находились в первых рядах. Акмед иронически улыбнулся. Если бы Рапсодия не заявила, что он ей как брат, и не пригласила на закрытую церемонию, он ехал бы сейчас рядом с ними и был бы самым доброжелательным из первых трех людей, которым выпала честь ее приветствовать.
Весь Илорк знал о сложных отношениях Рапсодии с Тристаном Стюардом, а принц Сорболда был злобным, высохшим стариком, с нетерпением ожидавшим смерти своей матери, чтобы взойти на престол. Рапсодия встречалась с ним всего один раз, и ее так разозлило его высокомерие, что она не заметила, какие влюбленные взгляды он на нее бросал. Когда они с Эши наслаждались своей любовью в Элизиуме, принц Сорболда прислал к Акмеду своих представителей с требованием ее руки. Король болгов с нетерпением ждал ее возвращения, чтобы сообщить ей эту потрясающую новость, зная, что она впадет в ярость и устроит настоящее представление, хоть гостей приглашай. Но так ей ничего и не сказал.
За принцами Сорболда и Бетани шли герцоги Орландана, Мартин Ивенстрэнд из Авондерра и Стивен Наварн, регенты Ярима и Бет-Корбэра, далее Седрик Кандерр, который, входя во двор, вежливо кивнул Акмеду, а Стивен знаком показал, что хочет встретиться чуть позже. За герцогами следовала небольшая делегация из Гвинвуда, состоящая из священников-филидов не слишком высоких рангов, явившихся сюда с целью представить свой орден в отсутствие Каддира и его помощников.
Гофмейстер попросила священников-филидов занять новые места, поскольку прибыли еще гости. Собравшиеся дружно вскрикнули от изумления, увидев массивный экипаж, из которого выбрались орланданские Благословенные: Ян Стюард из Кандерр-Ярима, Ланакан Орландо, Первосвященник Бет-Корбэра, и Колин Абернати, в чью епархию входили Неприсоединившиеся государства, расположенные к югу от Тириана. За ними следовал Первосвященник Сорболда Найлэш Моуса, единственный в церемониальном одеянии своей провинции, слишком ярком по сравнению со скромными одеяниями священников Роланда. Затем с высокомерным выражением на лице появился Благословенный Авондерр-Наварна Филабет Грисволд. Повернувшись к экипажу, он со всей возможной осторожностью помог выбраться наружу хрупкому старику в высокой митре и золотом одеянии. На церемонию коронации прибыл сам Патриарх Сепульварты.
Хотя вряд ли кто-нибудь из присутствующих удостаивался чести видеть его раньше, все сразу поняли, кто перед ними. Именно его появление вызвало такое волнение. Впрочем, довольно быстро люди опомнились, тут и там начали раздаваться отдельные хлопки, которые постепенно охватили толпу, и вскоре разразился настоящий гром аплодисментов.
Патриарх медленно двинулся вперед, а Благословенные и герцоги вежливо расступились, пропуская его. Два принца, считавшие, что они имеют право стоять первыми, уступили ему свое место и встали у него за спиной. Возможно, они были недовольны таким поворотом событий, но постарались скрыть свое разочарование. Патриарх покачал головой и едва заметно поклонился, показывая, что они должны остаться впереди, но те, переглянувшись, остались стоять у него за спиной. Найлэш Моуса и Филабет Грисволд встали по обе стороны от Патриарха и помогли ему подняться по ступеням и опуститься на скамью. Остальные Благословенные шли за ними, следом герцоги, затем другие почетные гости королевы Тириана.
По мере того как сани Рапсодии приближались к городской стене, толпа росла, горожане надеялись увидеть королеву и ее почетный караул, когда она выйдет из саней и поднимется на помост, где будет принимать благословение и поздравления гостей.
Почетный караул был уже совсем близко от трибун, и вдруг мир вокруг Акмеда взорвался. Обнаженные нервы и вены на его коже словно обожгло огнем, он почувствовал, как они начали пульсировать, причиняя ему страшную боль. Его сердце забилось в унисон с другим, находившимся совсем рядом. Через мгновение все исчезло, затем вернулось и повторилось сначала.