Судьба - Дитя Неба (Симфония веков - 3)
Шрифт:
Его лицо исказилось от гнева.
– А теперь пришла за выкупом.
Рапсодия удивленно раскрыла рот.
– Нет, я подумала...
– Конечно, мне нечем с тобой расплатиться, - прошипел он, и его мышцы напряглись - бывший гладиатор мучительно пытался держать себя в руках.
Он отошел от нее на несколько шагов. Рапсодия с сочувствием наблюдала за ним. Она видела, что Константин пытается побороть гнев.
– Ты не понял, - быстро сказала она.
– Я пришла вернуть тебе цепочку.
Константин
– Почему?
Рапсодия нахмурилась.
– Если вещь принадлежит тебе, Константин, ты должен ее получить назад, вот и все. Здесь нет необходимости драться за то, что является твоей собственностью, ты не в Сорболде.
– Тогда зачем ты ее украла?
Рапсодия проглотила оскорбление.
– Я ее не крала, - ответила она спокойно.
– И принесла тебе цепочку потому, что наверняка она тебе дорога. Я не собиралась возвращаться в Сорболд, поэтому решила сразу захватить с собой вещи, которые могли бы тебе пригодиться.
– Она подошла к Константину и вложила цепочку ему в руку.
Константин посмотрел на безделушку, его взгляд изменился, в нем появилось новое, незнакомое выражение. Потом он вновь перевел взгляд на Рапсодию.
– Спасибо, - произнес он новым, непривычно тихим голосом.
Она кивнула:
– Всегда рада помочь. А теперь не буду тебе больше мешать.
– Она подошла к двери и распахнула ее.
– Ты права, - быстро сказал он.
Рапсодия с удивлением обернулась к нему, она думала, что разговор окончен.
– В чем права?
Он опустил глаза.
– Цепочка действительно мне дорога.
Он явно хотел излить душу, и Рапсодия молча закрыла дверь и, скрестив руки на груди, приготовилась слушать.
– Это подарок от дорогого тебе человека?
Константин вновь бросил на нее тревожный взгляд, к которому она уже начала привыкать. Он подошел к постели и сел.
– - Да, - ответил он.
– От моей матери.
Прошло несколько мгновений, прежде чем Рапсодия сообразила, что стоит разинув рот.
– Ты знал свою мать?
Бывший гладиатор покачал головой, тонкий солнечный луч упал на его светлые волосы, вспыхнувшие золотым огнем.
– Нет. Осталось лишь отрывочное воспоминание - я и сам не знаю, истинно ли оно.
Она подошла к кровати и села рядом, Константин не отодвинулся и не напрягся - значит, он больше не испытывал к ней неприязни.
– И что же ты помнишь? Не отвечай, если не хочешь.
Константин пропустил ожерелье сквозь пальцы, и оно засияло в солнечном свете.
– Лицо женщины, в глазах которой любовь, и этот подарок.
Рапсодия почувствовала, как на глаза навернулись слезы. Она с сочувствием погладила его по плечу, но Константин резко отшатнулся от нее. Рапсодия смутилась.
– Мне очень жаль, -
– Я не хотела тебя расстраивать.
– Она встала и вновь направилась к двери.
– Рапсодия, подожди.
– Константин подошел к ней, но остановился в нескольких шагах. Она опустила глаза, ей совсем не хотелось его волновать. Ты меня не обидела. Я просто не хочу причинять тебе боль и пугать.
Рапсодия встретила его взгляд. Голубые глаза Константина блестели, но выражение жестокости, которое она видела в Сорболде, исчезло. Возможно, даже та маленькая часть демонической крови, которую он потерял, сделала его более человечным.
– Константин, в том, что произошло в Сорболде, полностью виновата я. Мой план был глупым, а твоя реакция вполне естественной. Я прошу у тебя прощения и надеюсь, что теперь ты понимаешь - я хотела тебе помочь.
Константин кивнул.
– Я заметил, что у тебя часто возникает такое желание.
– В его голосе появилась глубина, делавшая его старше.
– Наверное, мне именно поэтому так трудно находиться в одной комнате с тобой.
– Если мое присутствие тебе раздражает, я постараюсь...
– Нет, не так, - перебил он Рапсодию.
– Скорее, сбивает с толку.
– Он стал смотреть в окно, и по мере того, как розовел закат, его голос становился тише.
– Вероятно, все дело в том, что мне не приходилось встречать таких благородных людей. Я не знаю, как себя вести в их присутствии.
Рапсодия рассмеялась.
– В мире найдется немало людей, которые посчитают твои слова обо мне ужасно смешными. И у тебя совсем неплохо получается.
– Это борьба, - сказал он. Казалось, легкость, с которой он говорит о самых сокровенных вещах, удивила его самого.
– Ожерелье не единственная вещь, которая мне нужна.
– Он отвел глаза, и на его щеках заиграл свет заходящего солнца.
У Рапсодии перехватило дыхание, ее бросило в жар. Рука невольно потянулась к горлу. И легла на медальон, который она никогда не снимала. Тут ей в голову пришла новая мысль, и она, расстегнув замочек, сняла медальон с шеи. Когда Константин набрался мужества и поднял взгляд, она показала ему медальон.
– Похоже, у нас есть нечто общее, - тихо проговорила она.
– Это все, что у меня осталось от матери.
– Ее глаза наполнились слезами.
– Она тебе снится?
Рапсодия отвернулась.
– Больше нет, - печально ответила она.
– Раньше она часто приходила ко мне во сне, но теперь - никогда. Я не могу увидеть ее лицо.
– А мне каждый день снится мать. Но я не знаю, такой ли она была на самом деле.
– И какой она тебе снится?
– Доброй. Наверное, это доказывает, что это лишь сон и мои мечты.
– Он вновь уселся на свою кровать.