Судьба Дворян Обыкновенных

Ночина Марина

– Перестанешь нервничать, перестанет мутить. И не смотри на меня, как на чудовище.

– А как мне на тебя смотреть, когда ты...

– Имею наглость улыбаться?
– Виктор действительно улыбался, но это его улыбка больше напоминала фарфоровую маску - пустая и безжизненная, и глаза, как две бездушные стекляшки.
– Думаешь, лучше блевать по кустам? Или скулить как побитая собака.

– Вик! Шовихани же...

– Умрёт из-за нас, да, Лис. Возможно, уже умерла. И мы ничего не можем сделать. Не в людских силах тягаться со Смертью. Марика

знала, на что идёт, пользуясь своим Даром. Знаешь, сколько ей лет? Я спросил. Ей двадцать шесть, Лис.

Я смотрела на треснувшую маску спокойствия Виктора и... боялась. Боялась, что увиденное мной в глазах Шовихани сбудется. Меня вновь и вновь бросает в дрожь, когда я вспоминаю, полный ужаса взгляд цыганки. А её дикий крик до сих пор стоит в ушах.

Я сглотнул горький ком, и глубоко вздохнула, стараясь унять колотящееся сердце. Виктор тоже потихоньку успокоился, и вернул на лицо маску шута.

– Что она тебе сказала?
– тихо спросила я.

Виктор похлопал всхрапнувшую лошадь по шее, и предложил мне вернуться в седло.

– Вик?
– настояла я.

– Она не смогла прочитать мою судьбу. Я не вру, Лис, - видя, что я ему не верю, заверил маг.
– Марика предположила, что не в её силах видеть будущее Але. Предвидя твой вопрос: Але - человек судьбу. Боюсь, что Яле - как тебя назвал цыган, имеет схожее значение.

– И что теперь?

– Лезь в седло, Лис, - поморщился парень.
– Уже светает. Хочу пройти ещё пару километров. Вроде бы здесь где-то было озеро. Сделаем там остановку.

– Не спросишь...

– Нет. Идём, воробушек.

В седло мне не хотелось. Виктор возражать не стал, но смотрел теперь чаще и внимательнее, буквально следил за каждым моим шагом и движением. В другой ситуации я бы вспылила, но не сейчас.

Вскоре действительно показалось озеро. Вышли мы к нему со стороны холма, поэтому огромный полумесяц, закруглённый на верхнем крае, был как на ладони.

Озеро я узнала, в народе его называют "Навьим" и рассказывают о нём множество легенд и сказок, в основном страшных. О русалках и водяных; о невероятных размеров чудовищах, водящихся в глубине; о Лунном музыканте, появляющемся только в полнолуние и играющим красивые печальные песни, услышав которые у человека возникает единственное желание - утопиться; о крошечном народе, живущем в стеблях плавучих лилий и летающем на спинах стрекоз.

Несколько раз, в том числе прошлым летом, когда стояла жуткая жара, отец вывозил нас сюда: отдохнуть, искупаться, покушать приготовленное на открытом огне мясо. Мы с сестрой тогда практически не вылезали из воды, в итоге страшно обгорели. Пришлось несколько дней чуть ли не целиком обмазываться специальными лечебными мазями.

Я невольно улыбнулась, вспоминая то время.

– Всё хорошо?
– моментально отреагировал Виктор.

– Да, - я спрятала улыбку, и отвернулась.

– А-а-а, - неожиданно хмыкнул парень.
– Воспоминания.

– С чего ты взял?
– встрепенулась я. Даже запнулась на ровном месте от удивления.

– Цвета "ауры", эмоции, выражение лица, - пространно помахал раскрытой ладонью маг.
– По ним можно многое узнать. Плюс ко всему - ты ведь леди, а леди иногда выезжают на прогулки. А здесь отличное место для прогулок.

– Да, я здесь бывала, - не стала скрывать я.

– Тогда, может быть, знаешь отличное место для лагеря?

Такое место я знала: небольшая пристань с двумя лодками и уютный трёхэтажный особняк с большой верандой, скрытый в тени многовековых дубов - расположен он на той стороне озера и просто так в него не попасть, однако я отрицательно покачала головой.

– Врёшь, - улыбнулся парень.
– Но это не страшно. Идём, я уже присмотрел место для стоянки.

Виктор присмотрел живописные заросли, по-другому не назовёшь. Хорошо нашлась тропинка, пусть узкая и заросшая высокой травой, иначе лошадь мы бы туда не протащили. Деревья здесь подступали почти к самой воде, обрамляя небольшой мелкий заливчик. Вода прозрачная, на дне виден каждый мелкий камушек и серебристые стайки мелких рыбёшек.

Почувствовавшая воду лошадь устремилась к берегу, потянув за собой Виктора. Парень ругнулся, но смог удержать кобылку на месте. Ловко снял сумки с нетерпеливо ржущей Снежинки, передал мне и велел устраиваться поудобнее, сам же занялся лошадкой.

Я взялась за обустройство лагеря, опыт в этом деле наработать успела, так что трудностей не возникло, только в этот раз всё делала медленно и вяло.

– Устала?
– Виктор неожиданно быстро обходил лошадь, подошёл и отобрал у меня ломоть подсохшего желтоватого хлеба, который я собиралась порезать.
– Приляг, отдохни. Есть хочешь?

– Нет, - я с удовольствием оставила все дела на парня и плюхнулась на раскатанное одеяло. Вытянула ноги и зажмурилась. Несколько минут просто наслаждалась отдыхом, потом всё-таки решила спросить: - Виктор, если цыгане не винили нас, зачем мы убегали всю ночь?

– Мы не убегали, воробушек, - сноровисто разрезая хлеб, ответил маг.

– Да?

– Да. Отдыхай. А лучше поспи. После полудня пойдём дальше.

Пойдём, хорошо. Не хочет отвечать, и не надо.

Я завернулась в плащ, свернулась на одеяле, и только сейчас поняла, как сильно устала. Столько всего случилось за столь короткое время: бордель, убийство, тюрьма, похищение, предсказания, смерть совершенно незнакомой мне женщины, которая так сильно зацепила, ночной переход.

Разбудил меня запах жареной рыбы.

Я выбралась из-под наброшенного сверху одеяла, потянула носом воздух, и сглотнула набежавшую слюну.

– Добрый вечер, - улыбнулся сидящий у жарко пылающего костра Виктор. Перед ним, ровно, как на параде, рядком выстроились воткнутые в землю палочки с нанизанными на них поджаристыми рыбинами. Большими, каждая с три моих ладони, не меньше.

– А...
– хотела спросить, почему мы задержались, но маг предугадал вопрос.

– Решил дать тебе отдохнуть. Вылезай, ужин почти готов. Только сначала умойся.