Судьба горца

Хауэлл Ханна

– Хмм… Вход туда расположен в одной из стен главного зала, как раз под огромным щитом с изображением свирепого вепря.

– Как символично, – насмешливо протянула Мэлди, и Элинор, не удержавшись, фыркнула.

Внезапно женщина взяла руки Мэлди в свои и мягко сжала.

– Будь осторожна, милая. Очень-очень осторожна. Ты смелая девушка, куда храбрее любого из тех, кого мне довелось повстречать в своей жизни, – а надо сказать, немало я повидала храбрецов на своем веку, – но даже твоя отвага не сможет остановить острый меч или тяжелый кулак. А потому старайся быть неприметной: ходи медленно, голову склони пониже, будь немногословна и ни в коем случае не смотри стражникам прямо в глаза.

Час спустя,

приблизившись к воротам Дублинна, Мэлди еще раз мысленно повторила совет Элинор. Даже прекрасно понимая, что это очень ценный совет, Мэлди не была уверена, что у нее достанет мудрости воспользоваться им, так как подобное смирение было ей совершенно несвойственно. Элинор учила ее быть тихой, скромной, неприметной, то есть тому, чего Мэлди никогда раньше не делала.

Не смотреть людям в глаза? Да она не постеснялась бы даже плюнуть в них, если бы кто-то того заслуживал. Склонить голову? Да она и сделала-то так всего однажды, еще в детстве, когда услышала поток оскорбительной брани, из которой и поняла, чем в действительности зарабатывала на жизнь ее мать, и после уж никогда и ни перед кем не склоняла головы. Да и, сколько Мэлди себя помнила, с немногословностью у нее всегда были сложности, особенно когда она чувствовала, что просто не имеет права смолчать. Элинор – милая женщина, которая, тревожась о ней, дала весьма дельный совет, но Мэлди всерьез опасалась, что ей удастся следовать ему лишь в той части, где говорилось о медленной походке.

– Ба! Да это ж моя прелестная малютка. Где же ты все это время пряталась от меня?

Мэлди тихо чертыхнулась, заслышав за спиной знакомый противный и скрипучий голос. И тут же заскорузлая грязная рука с толстыми пальцами, крепко ухватив за запястье, резко развернула Мэлди ради сомнительного удовольствия лицезреть того, кому эта рука принадлежала. Мэлди в который уже раз подумала, что Битону, верно, удалось разыскать самого уродливого и приземистого мужчину во всей Шотландии. Обычно Мэлди не имела привычки судить человека только по внешности, но на своем печальном опыте она убедилась, что этот человек уродлив целиком: как телесно, так и духовно. Во многом именно из-за него ей пришлось спешно покинуть Дублинн раньше, чем она намеревалась первоначально.

– Я ведь целительница, – тихо ответила Мэлди. – Я появляюсь там, где нужна моя помощь, и зачастую требуется немало времени, чтобы усмирить недуг.

– А я уж было подумал, не бегаешь ли ты от меня?

– Нет, я ни от кого не бегаю, – ответила Мэлди и внутренне поежилась, когда он настойчиво провел пальцами вверх и вниз по ее руке.

– О-хо, смелая девушка. Мне нравится, когда в моих женщинах есть чуточку огня.

Мэлди попыталась высвободить руку, но мужчина лишь сильнее стиснул пальцы и похабно осклабился, выставляя на всеобщее обозрение дурно пахнущий рот с обломанными, гниющими зубами.

– У меня нет времени любезничать с вами, сэр. Я прибыла в Дублинн в надежде, что кому-то могут потребоваться мои навыки во врачевании.

– Как удачно. Они как раз требуются мне, – решительно произнесла остроносая женщина и попыталась оттеснить мужчину от девушки, но тот, казалось, был вовсе не намерен отпускать добычу. Тогда, сжав руку в кулак, женщина с силой ударила грубияна по широкому запястью. Мужчина взревел от боли и мгновенно разжал пальцы, освободив руку Мэлди. Затем он окинул заступницу тем особым взглядом, от которого Мэлди всегда кидало в дрожь, и, развернувшись, пошел прочь. Мэлди лишь понадеялась, что у этой женщины есть кому за нее постоять.

– Не думаю, что с вашей стороны было умно так сильно злить его, – пробормотала, Мэлди, чувствуя настоятельную потребность предупредить высокую худую женщину о возможной опасности.

– Джордж ничего мне не сделает, если только не поймает в каком-нибудь темном углу, а я

уверена, что такого никогда не случится. Для этого он слишком боится моего мужа, – заявила ее неожиданная спасительница. – Я Мэри, госпожа Киркэлди.

Мэлди взяла ее за руку:

– Для чего вам понадобилась моя помощь?

– Мой сынок что-то приболел, – сказала Мэри и быстро повела Мэлди в сторону сторожевой башни.

Целительница подробно расспрашивала женщину, пока они пробирались к задней части донжона. Слушая объяснения обеспокоенной матери, Мэлди поняла, что у ребенка было что-то посерьезнее, чем легкая лихорадка да небольшие колики в животе, и испытала некоторое постыдное облегчение. Ведь необходимость еще раз проведать занедужившего малыша позволила бы ей, не вызывая подозрений, снова прийти сюда, а затем так же незаметно покинуть сторожевую башню. Однако Мэлди понимала, что ей не следует слишком уж пугать и без того встревоженную мать, осматривая ребенка так, словно тот при смерти. Все, что ей нужно, – окинуть главный зал парой внимательных взглядов, чтобы понять, как и когда ей будет удобнее всего осуществить задуманное и проскользнуть на потайную лестницу, ведущую в темницу. Если уж не удастся сразу же освободить Эрика, то, по крайней мере, она хоть сумеет проведать его.

Маленький сын Мэри лежал в крохотном алькове позади огромной кухни. Мэлди дала ему лекарство и постаралась убаюкать, по опыту зная, что глубокий сон лучше любого снадобья лечит недомогание. Однако случалось и так, что больному бывало достаточно выпить и одну ложку лекарства, чтобы почувствовать себя лучше, уверовав в полное исцеление. Сейчас, похоже, был тот самый случай. Боли в животе малыша быстро утихли. Мэри с сыном смотрели на молодую целительницу с выражением неприкрытого восхищения на лицах, чем вызывали у нее чувство неловкости, так как Мэлди считала, что беззастенчиво воспользовалась их доверчивостью, чтобы выполнить задуманное. Девушка клятвенно пообещала себе, что, как только все тут хорошенько разузнает, обязательно найдет повод отослать Мэри с ребенком в деревню к Элинор. Ведь, когда начнется битва, им куда безопаснее будет находиться подальше отсюда.

Мэри в благодарность за выздоровление сынишки снабдила девушку вкусной едой из обширных кладовых Битона, после чего Мэлди направилась прочь из кухни, останавливаясь буквально на каждом шагу. Многие обитатели замка здоровались с ней, некоторые снова и снова благодарили за то, что она когда-то исцелила их недуги или раны, другие просто хотели поболтать с кем-то, побывавшем за пределами Дублинна. Еще в свой первый визит в замок Мэлди сообразила, что здесь все воспринимали ее лишь как знахарку или просто еще одну женщину, а потому не видели в ней никакой угрозы для себя, позволяя свободно расхаживать по территории замка и вокруг сторожевой башни. Поэтому сейчас Мэлди просто кипела от возмущения из-за того, что в прошлый раз ей пришлось в спешке уносить отсюда ноги по вине неких тупоголовых похотливых самцов, и поэтому не удалось тогда выяснить все, что необходимо. Но теперь все было иначе. На этот раз она не намерена покидать замок до тех пор, пока не отыщет Эрика и не вызволит его из лап Битона.

Мэлди, завидев, что одна молоденькая служанка направилась в главный зал с огромным блюдом, нагруженным едой, предложила той свою помощь, что было воспринято с благодарностью. Вполуха слушая болтовню девочки, Мэлди внимательно оглядывала просторное помещение. Она заметила, что, как только на столах появилась еда, зал быстро заполнился людьми. Судя по всему, перед трапезой и во время нее не стоило даже и пытаться незаметно пробраться в темницу.

Всю обратную дорогу из замка до дома Элинор Мэлди ощущала себя совершенно разбитой. Дело, которое она задумала, было непростым и опасным, а вероятность благополучного исхода, прямо скажем, невелика.