Судьба Илюши Барабанова
Шрифт:
От земли струился легкий парок. На теплых досках сарая, нагретых солнцем, жужжали мухи.
Илюша в щелку забора смотрел на улицу. Там девочки затеяли игру: катали с горки пасхальные яйца. По крикливому голосу Илюша узнал сестру Бориски-Врангеля Варьку. На ней было длинное, до пят, ситцевое платье. В немытых косичках белели новые банты.
Варька ловко обманывала подруг, притворялась неумелой и все жаловалась: «Ой, девочки, обыграете вы меня», а сама прятала выигрыш за пазуху — не зря платье подпоясала веревочкой с напуском: больше влезет.
Когда у девочек ничего не осталось, Варька предложила играть в долг: под конфеты, под шелковую ленточку. Ну и хитрюга!
Бабушка видела, с какой тоской смотрит Илюша на улицу, и сжалилась:
— Ладно уж, иди. Да не шляйся долго. Вернемся из церкви, чтобы дома был!
За калиткой Илюша принял независимый вид. Девочки, увлеченные игрой, не замечали его. Потом Варька озорно крикнула:
— Эй, иди, похристосуемся!
Видя, что мальчик не удостаивает ее ответом, Варька пошепталась с девочками. Скоро они подошли сами.
— Садись, — ласково предложила Варька, — посиди с нами на бревнышке.
Илюша стеснялся девочек, но Варька притащила его за руку. Они усадили Илюшу на бревна и сами сели по бокам тесно-тесно. Илюша не догадывался, что ему готовят подвох. Между тем Варька лисой увивалась вокруг него:
— Ты раньше в Донбассе жил, да? В шахте, что ли?
— Нет. Шахта глубоко, я на земле жил.
— Гм… А мы думали, на небе.
Илюша хотел рассказать, как живут углекопы, как люди работают в шахте, но в это время Варька подала сигнал девочкам, и они повалили Илюшу на спину. Двое крепко держали его за распятые руки, а Варька наклонилась и поцеловала его раз и другой, после чего девочки подхватились и, хохоча, убежали. Варька дразнила Илюшу издалека:
— Христос воскресе! Ну как? Хорошо целоваться?
С красными от стыда щеками Илюша поднялся и ушел домой.
Теперь его засмеют…
Долго не мог успокоиться Илюша, а когда снова подошел к окну и тайком приоткрыл занавеску, девочек на улице уже не было. Там собирались мальчишки, они тоже играли. Пестро раскрашенные пасхальные яйца, переваливаясь и ковыляя, скатывались с бугорка, стукались, вызывая среди ребят ожесточенные споры.
Подошел Степа, церковный прислужник. Он был в синей косоворотке, босиком.
Должно быть, не сладко ему жилось, если на праздник не разрешали надеть башмаки.
— Святой, хочешь сыграть? — предложили ребята.
— Начинай!
Степу обыграли скоро: ребята жульничали, пользуясь тем, что он плохо видел.
Потом подбежал Егорка, младший брат Врангеля, курносый и конопатый мальчишка. Он что-то нес в шапке.
— Вот как надо стараться! — похвалился он и показал полную шапку пестрых пасхальных яиц — голубых, желтых, коричневых и зеленых.
— Где взял?
— У дьячка стырил.
— Не ври!
— Истинный крест!
Тесня друг друга, ребята заглядывали в шапку.
— У-ю-ю, много как!
Егорка раскладывал добычу по карманам и хвастался:
— Поп с молебном ходил по дорогам. Гляжу, дьячок согнулся, тащит корзину добра. Я и говорю: «Владыко, дай помогу». Он обрадовался: «Бери неси». Я и понес… Жалко, левый карман у меня порватый. Пришлось в один складывать.
— Как ты не побоялся красть? — испуганно спросил худенький мальчик Костя, по прозвищу Кащей Бессмертный. — Грех ведь.
— А попадье не грех ими свиней кормить?
— Не выдумывай!
— Спроси у Степки. Святой, скажи: правда, попадья куличами кормит свиней и кур?
— Не знаю…
— Боишься попа выдать, — сказал Егорка. — Давай сыграем?
— Давай.
— Отец дьякон, деньги на кон, — потребовал Егорка, давая понять, что в долг играть не намерен.
— Погоди, принесу, — сказал Степа и, ссутулившись, побежал домой.
Конопатый Егорка не был похож на своего драчливого брата Врангеля. Чувствовалось, что душа у него добрая.
Илюшу потянуло на улицу, и он вышел за калитку. Егорка тотчас окликнул его:
— Эй, Юзовка, иди к нам!
Ребята с любопытством присматривались к Илюше.
— Сыграть хочешь?
— Нечем.
— Пойди у бабки стащи.
Степа уже вернулся, узнал Илюшу и предложил:
— Будешь играть за меня?
— А если проиграю?
— Ну и ладно. Бери, не стесняйся. Одно треснутое, но это ничего.
— Годится, — согласился Егорка. — Начинай, Юзовка.
— Сначала надо померяться, — потребовал Степа, заинтересованный в победе Илюши.
Померились на палке. Выпало начинать Егорке, вторым Кащею Бессмертному и, наконец, Илюше.
Сердце застучало возбужденно, в глазах вспыхнул азарт. Вспомнилась уличная жизнь, которая учила быть находчивым и ловким.
Илюшина бита катилась с горки, точно сломанное колесо: проковыляло и застряло в канавке. Здесь оно было в безопасности, и никому не удалось попасть в него. Когда снова подошла очередь Илюши, он нацелился в ближайшее, очень красивое, разрисованное под мрамор яйцо. На этот раз его бита покатилась прямо в сторону и стукнулась о бок желтого яйца.
— Молодец, выиграл! — похвалил Егорка. — Бери, Святой, а ты кати еще раз.
Счастье сопутствовало Илюше. Его бита ударилась о бок малинового яйца, перевалила через бугорок и ткнулась в другое — синее, как небо.
— Так не пойдет! — запротестовал Кащей Бессмертный.
— Почему? — вступил в спор Степа. Он волновался за Илюшу, и его серые подслеповатые глаза мерцали.
— Нельзя по два сразу выигрывать.
— А если так вышло, чем он виноват? — не уступал Степа.
— Ладно, забирай, — согласился Егорка.