Судьба моя
Шрифт:
– Это все равно что приказать реке перестать течь или запретить снегу падать на землю во время сезона холодов. Или сказать солнцу, чтобы оно не поднималось больше из-за горизонта, велеть ветру больше не дуть. Я умираю от желания вновь увидеться с ним, прикоснуться к нему, почувствовать его объятия, его поцелуи. Но не надо волноваться и бояться, Регим. Наши пути с ним больше никогда не пересекутся. Мы не охотимся и не разбиваем лагеря на одной и той же земле. Тива не навещают кочевые племена, так как мы всегда должны держаться в стороне, чтобы не открыть правду о нас. Да ты и сама об этом знаешь.
– Молись о том, чтобы твоя нога никогда не вступила на одну с ним тропу,
Регим заключила холодные ладони Кайони в свои.
– Я люблю тебя как свое собственное дитя, я помогала воспитывать тебя с того момента, как тебе исполнилось пять лет. Умоляю, позволь мне защитить тебя и отвратить от этого злого волшебства. Не нарушай нашей клятвы. Не дай обесчестить себя и свою семью. Не навлеки на всех нас гнев великого Ата. Пусть это станет для тебя испытанием, вызовом, с которым надо справиться, используя всю силу и мужество. Когда мы придем к священному Колесу после охоты на бизонов, принеси дары Ата, помолись о прощении и о том, чтобы Он помог обрести тот путь, который уготован тебе. Если же ты должна сойти с этого пути, то сделай это с Ночным Странником или другим ханьюива, обладающим высоким положением и наделенным силой и ловкостью.
Но как это сделать, размышляла Кайони, когда ни один из ханьюива не будоражил ее кровь, не вызывал огонь в ее теле, не возбуждал в ней мысли о том, чтобы нарушить клятву тива, как это сделал Осторожный Волк?
– Регим, кто придумал эти законы? Почему мы стараемся быть теми, кем не являемся на самом деле? Почему Создатель допускает в нас подобные чувства и мысли, тогда как они неправильны? Разве это не жестоко?
– Так жил наш народ с незапамятных времен, – напомнила девушке Регим. – Есть много вещей, которые мы не знаем и не понимаем, но все равно должны выполнять. Мы не должны сомневаться в воле Создателя и Верховного Стража.
– Это становится все труднее с каждым новым тива, ведь после них не остается детей, чтобы продолжить наш род. Наше племя становится все меньше и более уязвимо для врагов, – возразила Кайони. – Это помогло бы нашему племени стать более многочисленным и сильным. Пусть тива разрешат брать мужей и рожать столь необходимых нам детей. Тогда наше племя не погибнет. – Умоляющими глазами она посмотрела на Регим. – Неужели ты никогда не испытывала любовь, желание соединиться с мужчиной? Или ты не понимаешь те чувства, которые испытываю сейчас я?
– Да, – быстро ответила Регим, – но я вырвала их из своего сердца, очистила от них свои мысли, раз этому никогда не суждено было случиться. И ты должна сделать то же самое. Со временем все эти запретные и опасные чувства покинут тебя и к тебе вернутся радость и облегчение.
– Неужели они когда-нибудь оставят меня, Регим? И радость вернется? Ответь мне, Тива-Шу, друг мой.
– Да, Кайони, моя любимая. Но это произойдет, если ты не станешь сопротивляться действительности.
Кайони кивнула, словно соглашаясь с этим советом, но в этот момент ей показалось, что ее тетя впервые солгала ей. Но она простила Регим, почувствовав, что та сделала это из лучших побуждений.
Проделав долгий путь от зимнего лагеря ханьюива, Осторожный Волк, как ему казалось, догадался, почему воины-вороны вторглись на территорию, на которой их не должно было быть. Он подумывал о тем, чтобы заехать к ханьюива и предупредить их, но потом передумал и направился
Образ Кайони, закутанного в белую шкуру, в разноцветной маске, с сидящим рядом серебристым волком, постоянно вспоминался ему, и он просил Великого Духа защитить нового друга. Не знаю, когда и как, но наши пути вновь пересекутся, Кайони. Я видел это, когда Дух послал мне откровение. Мы вместе видели смерть, вместе сражались, и теперь между нами возникла мистическая связь. Когда я вернусь в лагерь, то спрошу шамана, что означает мое видение. Если в этом году настало время мне выбрать жену, то почему ни одна женщина нашего племени не тронула мое сердце и не зажгла огонь в моем теле? Какую «великую судьбу» отправил меня искать Заговоренный Глаз? Может быть, я прогневал Великого Духа, и он не открыл мне всей правды? Скоро я получу ответы, разрешающие мои сомнения.
– Кайони, у тебя новый лук. Это для охоты или для грядущей битвы?
– Я использую его для той цели, которую выберет для меня Ата, Маленький Горностай.
Молодой мужчина рассматривал лук из древесины черемухи. На нем был нанесен узор, цвета которого говорили о том, для каких дел было предназначено оружие. Кайони снова выбрала черемуху, чтобы сделать лук. Это был самый подходящий материал, но черемуху было очень тяжело отыскать поблизости. Маленький Горностай наблюдал, как тива подгоняет размер оружия, вымеряя расстояние от кончиков пальцев вытянутой руки до бедра. Он заметил, с каким вкусом она подобрала обмотку для лука из кожи и меха. Маленький Горностай наблюдал, как Кайони сгибает лук, уперев один конец в колено, а другой в грудь, натягивая на него вываренную и высушенную жилу бизона. Девушка проверяла, как натянута струна, а рядом с ней лежало еще несколько готовых жил на тот случай, если придется заменить порванную или провисшую.
– У тебя есть много новых и старых пометок, чтобы нанести их на оружие. Ты делаешь больше, чем можно успеть за один день, и, наверное, однажды солнце откажется всходить из-за этого.
Кайони взглянула на своего двоюродного брата и заметила его недовольный взгляд, который вполне соответствовал мрачному тону его слов. Как обычно, она не стала обращать на это внимания, уповая на то, что однажды ее брат успокоится.
– Только Ата может управлять солнцем, а не мы, смертные. Это Он дал мне возможность совершать все мои дела, и я благодарен Ему. Уже четырнадцать лун сменилось с того дня, когда наши мужчины уехали к воронам. Как ты думаешь, скоро ли они вернутся и привезут ли с собой добрые вести?
– Если они вернутся, – ответил Маленький Горностай, обратив внимание на то, как быстро она сменила тему их беседы. – Я думаю, что их убьют или захватят в плен. Ночной Странник согласен со мной.
– Ты сердишься на то, что Медвежья Голова и совет племени не послал вас с Ночным Странником? – спросила она.
– Сердца воронов черны, как безлунная ночь. Нам следовало выследить их и загнать в ловушку. И не надо прикрываться страхом или желанием мира. Стрелы, которые ты делаешь, сослужили бы нам большую службу, если направить их в сердца воронов, так как мертвые не могут убивать или зачинать в своих женах новых наших врагов. У нас было бы больше людей, если бы тива было разрешено иметь детей. Кайони могла бы стать матерью. Ночной Странник хочет сделать тебя своей женщиной.