Судьба начертанная кровью

Дженсен Даниэль Л.

– Мы должны уехать утром.
– Он провел пальцем по изгибу моего бедра.
– Я хочу увезти тебя из Горных земель.

– На юг?
– пробормотала я.
– Туда, где тепло?

– Не слишком далеко на юг, иначе я перегреюсь.
– Он пронес меня по всей длине бассейна.
– Мне нужно чувствовать холод зимы хотя бы часть года.

Я дремала, прижавшись к нему, и думала о теплых краях. Представляла, как построю дом. Рожу ребенка. Буду ухаживать за животными и обрабатывать землю. На последнем я остановилась, пытаясь представить

Бьорна фермером, но образ не появлялся перед моим мысленным взором. Я видела его только бегущим в бой, с пылающим топором в руках.

Это только потому, что ты никогда не видела его другим, сказала я себе. Это не значит, что такого Бьорна не существует.

Бьорн вынес меня из воды, прохладный ночной ветерок ворвался в пещеру и остудил мою кожу. Я вздрогнула, когда он опустил меня на землю, под моими босыми ногами был холодный камень. Все еще обнаженный, Бьорн вышел из пещеры и вернулся с охапкой веток. Пользуясь своим обычным методом, он свалил древесину на топор и стал ждать, пока она загорится.

– Вот. Немного сыровато, но съедобно, - сказал он, протягивая мне сушеное мясо, которое лежало у него в поясной сумке, а затем достал мой меч и обе наши кольчуги, которые, вероятно, уже начали ржаветь.

– Выбрось их. — Опираясь на локоть, я наблюдала за его работой, наслаждаясь видом его обнаженного тела.
– Я больше никогда не хочу носить доспехи, - добавила я, прекрасно осознавая, что когда-то носить их было моей мечтой.

Бьорн поднял лицо, и свет костра блеснул в его глазах.

– Мы еще не покинули Горные земли, милая. И куда бы мы ни отправились, нас будут подстерегать опасности, от которых нужно будет защищаться. Кроме того, эта кольчуга стоит целое состояние, и… - Он прервался, покачав головой.
– Тебе не обязательно надевать ее, Фрейя. Я уберу ее подальше.

Я знала, что он собирался сказать. Мы не будем богаты. Он привык быть сыном ярла. Каждый сезон совершать набеги, чтобы набивать карманы золотом и серебром. Ни того, ни другого не будет там, куда мы планировали отправиться. А это означало, что во многих отношениях наша жизнь станет тяжелее.

У меня внутри все сжалось от беспокойства, и я попыталась отогнать от себя множество проблем, с которыми нам предстоит столкнуться в ближайшие дни, а эйфория от того, что мы наконец-то вместе, понемногу проходила. Я привыкла к простой жизни на ферме, поэтому мне будет легко отказаться от оружия и набегов, лишиться власти. Для него все не так просто, ведь он всю жизнь был воином.

Может, поэтому он и не хотел отказываться от доспехов? Потому что не мог представить себе жизнь иначе, чем в роли воина? Спроси его, сказала я себе. Лучше узнать сейчас, чем потом.

Мой язык онемел, а горло сжалось, но я наконец смогла выговорить:

– Как ты думаешь, на что это будет похоже?

Он пожал плечами,

а затем отошел повесить промасленную кольчугу подальше от дымящегося бассейна.

– Мы постараемся держаться в глуши, пока не уйдем достаточно далеко, чтобы нас никто не узнал. Но даже тогда нам придется скрывать свою магию, пока мы не окажемся за пределами Горных земель и не пересечем море. У них другие боги и магия, а слухи о чужаках разносятся далеко.

– Я имела в виду, - я тяжело сглотнула, - после.

В руке у него был мой меч, наполовину вытащенный из ножен, но он помедлил, а затем убрал его.

– Где бы мы ни оказались, что бы мы ни делали, важно лишь то, что я буду рядом с тобой, Фрейя.

Я прикусила щеку, потому что это не было ответом на мой вопрос, и тут же меня поглотил страх, что он скрывает свои истинные мысли, потому что знает, что они отличаются от моих.

Уголок рта Бьорна изогнулся в улыбке, и, отложив мой меч, он плавным движением поднялся, обойдя вокруг костра. Опустившись на колени, он повалил меня на спину и стянул влажный плащ, обнажив грудь. Соски мгновенно напряглись, и это было связано не с прохладным воздухом, а с тем, как жадно его глаза блуждали по моему телу.

– Хочешь знать, каким я вижу наше будущее? — пробормотал он, касаясь грубой щетиной моей чувствительной кожи, пока прокладывал дорожку поцелуев от горла до пупка.
– Я хочу видеть это тело под собой каждую ночь и… - он одарил меня мрачной улыбкой, дыхание дразнило мое лоно - …каждое утро. Я хочу видеть твое лицо, когда я заставляю тебя кончать.

– Бьорн… - Я хотела, чтобы он был серьезен, нуждалась в этом, но желание пылало между ног, когда его язык ласкал меня, заставляя забыть, о чем я спрашивала.

Но вместо того, чтобы довести меня до оргазма, он переместился и лег рядом со мной, притянув меня к себе так, чтобы обнять меня.

– Я вижу тебя спящей в моих объятиях в доме, который я построил для тебя, - сказал он, щекоча дыханием мое ухо.
– Я вижу, как ты готовишь дичь, которую я добыл для тебя, и печешь хлеб из зерна, которое я вырастил на наших полях, после того как ты меня этому научишь, потому что я ни черта не смыслю в выращивании растений.

Я рассмеялась, но он не закончил.

– Я вижу тебя круглой с нашим ребенком в животе.
– Он поцеловал меня в шею.
– Вижу, как ты смеешься, бегая с ней по снегу.
– Его рука провела по моему бедру и скользнула между ног.
– Я вижу, как ты становишься старше, твои серебристые волосы, лицо, отмеченное улыбками, а не заботами, и ты становишься все прекраснее с каждым днем.

Я закрыла глаза, упиваясь его словами, его прикосновениями.

– А как же Вальхалла?

– Я заработаю свое место, убивая маленьких ублюдков, пристающих к моим дочерям, которые, несомненно, унаследуют красоту своей матери.
– Он поцеловал меня.
– Хотя, если они унаследуют ее острый язык, мне не придется этого делать.