Судьба офицера
Шрифт:
Запрелов согласился:
— Да, кое-кому крюк в пятнадцать верст придется сделать, но не всей роте! Возможно, я и перестраховываюсь, но лучше сделать это до появления духов, чем после, когда перестраиваться, возможно, придется в ходе боя.
— А с чего ты решил, что роте необходима страховка? По-моему, в Паршене все ясно. Штурмовое подразделение оседлает хребты, спрячет резервы для блокировки ущелья и накроет караван у водопада, находясь в статичном положении.
Капитан проговорил:
— Если бы так! Но что-то мешает мне уверовать в то, что моджахеды подставят себя, как бараны.
Вступил в разговор начальник штаба:
— Илья Павлович, у вас есть конкретные причины
— Нет, товарищ майор, ни причин, ни данных у меня никаких нет. Однако я вывожу в горы людей, которые подчинены мне и за которых в первую очередь я несу персональную ответственность. Мне не хотелось бы вернуться на базу с горой трупов из числа личного состава, а посему принимаю решение действовать по собственному плану и настаиваю на его утверждении. Ничего страшного в том, что бойцы пройдут лишние километры по несложному ландшафту, не вижу. Будет хуже, если, приняв за основу самый простой вариант, мы в ходе операции столкнемся с такими обстоятельствами, когда изменить тактику без потерь станет невозможным.
Капитан присел на табурет.
Командир батальона посмотрел на взводных:
— Ну а вы что скажете, товарищи старшие лейтенанты?
Телюпин, Хоманов, Дебижа, переглянувшись, пожали плечами.
— Да нам, товарищ подполковник, что так, что этак! Но ротному виднее. Он не раз и не два выводил подразделения в рейды, и всегда они заканчивались удачно, не считая случая с засадой. Но в том случае вины Запрелова не было.
Поднялся замполит роты:
— А я, товарищ подполковник, считаю, что следует работать по ранее отработанному плану. Для его изменения по варианту командира роты никаких оснований не вижу.
Запрелов, взглянув на заместителя, еле слышно проговорил:
— Ты у меня их в горах увидишь, тактик хренов!
Подполковник, однако, услышал шепот ротного, правда, не разобрав сказанного, поэтому спросил:
— Ты чего там бормочешь, капитан?
— Я? Ничего! Так, вспомнил один анекдот про пару офицерских сапог.
Комбат, зная этот анекдот о тупости пехотных офицеров, поинтересовался:
— И к чему ты его вспомнил?
Запрелов вспылил:
— Да к чему, к чему? Ни к чему! Вспомнил, и все!
Комбат посоветовал:
— Ты нервы-то до выхода попридержи. Они тебе там, в горах, еще пригодятся.
И, повернувшись к офицерам, ударил ладонью по столу:
— Значит, имеем два предложения. Первое — действовать по измененной схеме, согласно варианту капитана Запрелова. И второе — отработать цель по ранее выработанному штабом батальона плану. Голосовать, естественно, не будем, не на колхозном собрании. А посему перекурите пока. Я уточню кое-какие детали и объявлю окончательное решение.
Офицеры роты вышли из модуля, задымили, усевшись в курилке. Замполит Гвоздев держался обособленно, но был, как всегда, непроницаемо спокоен. «Смотри ж ты, — подумал Илья, — пацан еще, а как научился на людей смотреть. Не так, как должностью и Уставом предписывается, а высокомерно, с этаким холодком, как бы говоря: «Я начальник — ты дерьмо!» Далеко пойдет, если из Афгана живым выберется».
Гвоздев чувствовал, ротный думает о нем, но старался не показывать, что это как-то его волнует. У Запрелова своя служба, у Гвоздева — своя! А то, что он заместитель капитана, то это, по большому счету, лишь на бумаге, истинный начальник старшего лейтенанта замполит батальона. От Майдина зависит дальнейший рост Гвоздева, а не от Запрелова, а посему и акценты в двойном подчинении старлей будет расставлять соответствующим образом. И плевать, как на это реагирует командир
На крыльцо вышел дневальный по штабу, объявив:
— Товарищи офицеры, командир батальона просит вас зайти к нему в кабинет.
Офицеры побросали окурки во вкопанную в землю бочку с водой, поднялись и проследовали в штаб. В кабинете, кроме комбата, находились майор Самуленко, капитан Майдин и капитан Седой. Полукаров указал младшим офицерам на пространство у стены, не приглашая к столу. Вышел, встал перед строем:
— Как говорится, мы тут посоветовались, и я решил следующее. Смирно! Слушай боевой приказ. Учитывая известную всем нам обстановку, оценив поставленную командованием задачу, приказываю первой штурмовой роте капитана Запрелова в ноль часов сегодня на трех вертолетах «Ми-8» убыть в район Паршенского ущелья с целью обнаружения и уничтожения каравана душманов, с захватом груза и по возможности главарей банд. Операцию под кодовым названием «Водопад» провести по варианту командира роты, которому до 23-40 привести подразделение в состояние боевой готовности «полная». Принимая во внимание вероятность резкого изменения обстановки в ходе операции, для прикрытия и огневой поддержки наземных сил по необходимости привлекается звено «Ми-24», штурмовая рота капитана Седого переводится на режим готовности к переброске в район действий подразделения капитана Запрелова в качестве оперативного резерва командира первой роты. Связь с батальоном держать постоянно. В случае невозможности капитаном Запреловым исполнять свои обязанности в ходе операции руководство переходит к старшему по должности офицеру! Вольно! Можете присесть.
Комбат прошел к своему столу. Вытер платком пот со лба.
— Приказ отдан, и с этого момента он имеет силу закона. Подразделение обязано выполнять поставленную задачу. Сейчас несколько слов вам скажут мои заместители, ну а я выступлю с напутствием ночью, когда выйду проводить роту.
Комбат обратился к начальнику штаба:
— Майор Самуленко, вам слово!
Начальник штаба высказал свои пожелания офицерам, приводя различные примеры ранее проведенных батальоном успешных и не совсем акций, уделил внимание укомплектованности роты боеприпасами, использованию маскировочных средств, приборов ночного видения, правильной организации периода ожидания противника. Особое внимание уделил тому, как обеспечить сохранность средств связи. В общем, сказал то, что говорил всегда тем, кто уходил, как здесь, в Афганистане, говорится, на войну.
За ним выступил замполит.
Речь того была более пространной и напыщенной. Дескать, каждый солдат и офицер должен проникнуться возложенной на него миссией, выполняя высокое и почетное задание партии и правительства по оказанию интернациональной помощи дружескому нам народу ДРА. Короче, нес свою обычную политическую лабуду, которая у каждого уже в печенках сидела.
После того как Майдин закончил, командир батальона разрешил всем разойтись.
К Запрелову подошел старшина роты, прапорщик Шахадзе, крепкий грузин с совершенно седой шевелюрой, хотя ему было тридцать шесть лет:
— Командир, медикаменты в медсанбате получить бы надо!
— Ну и в чем проблема? Получай!
— Так у них зампотыл новые накладные откуда-то притащил, теперь за бинты да лекарства командиры подразделения расписываться должны!
— Что за чушь? Старшина им уже не подходит?
— Получается, так!
— Ну, давай, неси накладную, распишусь, делов-то!
— Э, нет, капитан, тебе самому надо идти к ним!
— Вот, бля, еще этого не хватало. И за боеприпасами или полотенцами тоже мне надо идти?