Судьба покинутой души
Шрифт:
– Молодежь - вон отсюда!
– приказной голос Ифы вернул меня в реальность. Неужели жива? Новая схватка только подтвердила предположение, а вслед за этим я услышала где-то рядом не менее грозный голос свекрови:
– Арегван, Валю - на постель, живо! Встаешь в изголовье и держишь ее за плечи! А ты, маленькая, - в голосе почему-то зазвучала с трудом скрываемая гордость, - крепись. От них никогда не рожается легко!
От кого именно, было понятно нам обеим, но ответить я не смогла, чувствуя новую волну боли и одновременно ощущая, как не самым аккуратным движением мне разводят ноги.
– Головка показалась, пока порталом шли, - сообщила Ифиэль, похоже, Дусире, и я услышала шуршание полотенец. Кажется, чистое белье принесли.
– Валя, тужься!
– обратилась она уже ко мне.
– Еще! Молодец, милая! Смотри, какой черненький, а, Гаянэ? А сейчас никаких движений, поняла?
– лирическое отступление закончилось как раз тогда, когда организм начал исторгать чужое для себя нечто.
– Иначе сломаешь ребенка! Как бы ни хотелось тужиться - не смей! Подожди, пока я не дам разрешения!
– и я почувствовала, как внутри меня что-то аккуратно разворачивают. Это что - плечики сейчас выйдут?..
– Валя, давай! Последний рывок!
– сил мне едва хватало, и последовать ее просьбе я не могла. Тогда в дело вступила Гаянэ.
– Подумай о том, как ты хотела его назвать. Я же знаю, ты всю беременность думала над именем. Твой ребенок должен увидеть свет одновременно с тем, как ты произнесешь его имя, Валя! Давай, осталось совсем немного!
И на лоб тут же опустились прохладные губы Арегвана:
– Давай, милая, ты не для того родилась такой упертой, чтобы сейчас остановиться. Давай, родная, мы все это преодолеем вместе…
Я послушалась его голоса. А еще ощутила, как скребется внутри тот самый листочек дерева. Боже, мы же в Пределы вернулись! Я могу восстановить с ним связь!
Схватка пришла в тот самый момент, когда я ощутила прилив сил от Древа Познания.
– Давай, Валя!
– подбодрила Гаянэ.
– Назови имя!
– Солейран! В честь своего Золотого прадеда!
– выкрикнула я вместе с тем, как ребенок покинул мое тело. А громкий писк маленького полудракона огласил пространство палаты…
– Ну, Валентина!
– раздался потрясенный выдох Гаянэ.
– Ты…ты…сделала ты этого упертого демона! Это ж надо… - а потом я услышала ее тихие всхлипы. Кажется, бабушка взяла внука на руки… - Спасибо, Валя, спасибо тебе…
– Так получилось, значит?
– хрипло переспросил голос Арегвана у меня над головой, а потом я ощутила еще один прохладный поцелуй.
– Что за сумасбродное сокровище мне досталось?..
– Не знаю… - честно ответила я, чувствуя, что уже не смогу подержать сына на руках. В голове усиливался шум, и сознание медленно покидало меня.
– Но оно тебя точно любит.
Потом связь с реальностью окончательно пропала. Сколько я провалялась в забытьи, не знаю, но, очнувшись, обнаружила себя уже не в палате Ифиэль. И вообще это Академию мало напоминало. Зато появление вернувшейся к жизни Гаянэ с Солем на руках окончательно расставило все точки над i: мы находились в родовом замке Арегвана.
– Ты хорошо подумала, когда давала такое имя наследнику Владыки демонов?
– с хитрой улыбкой поинтересовалась драконица, но я-то видела по глазам, что она целиком и полностью за то, чтобы все оставалось так, как есть.
– Более чем, - подтвердила я.
– Он утверждал, что у нас с Арегваном никогда уже не будет детей, несмотря на смешение аур. Я думаю, и внук ему не особо приглянется.
– И все же использовать демоново усиление рода последними тремя буквами - и назвать дитя в честь дракона - это смело, - отметила женщина, передавая мне сына.
– Пусть кинет в меня камень тот, кто без греха… - почти процитировала я Евангелие, и Гаянэ лишь кивнула в ответ.
– Ты здорова - только восстановиться нужно. Постарайся вставать лишь по крайней необходимости. И помирись с Арегваном, когда будешь получше себя чувствовать, хорошо?
– многозначительно добавила она, поднимаясь с постели.
– Глядишь, и здоровье восстановится быстрее. Как у меня, - подмигнули мне, тряхнув вновь ставшей иссиня-черной гривой волос, после чего удалились.
Когда она удалилась, а я уже успела покормить Соля и с улыбкой наблюдала, как мирно он стал сопеть аккуратным розовым носиком, голова стала работать в усиленном режиме. Я? Чем-то обидела Арегвана? Когда я успела это сделать? И ведь он так и не зашел к нам, хотя, наверное, то, что я проснулась, ему уже известно. Неужели так и не появится?
Появился. Тем же вечером, зайдя ненадолго, чтобы справиться о нашем с сыном здоровье. Извинился, сказав, что были дела в Академии Познаний. Я вела себя так, словно мы снова на стадии отношений преподавателя и ученицы. Я усиленно думала. И лишь когда он подошел и присел на край кровати, чтобы поцеловать спящего у меня на руках Соля, не выдержала и спросила:
– Все нормально, Арегван?
– Да… - тихо ответил он, но на меня не посмотрел. А потом и вовсе вышел из комнаты. Та-а-а-к! Это что еще было? Гормоны взбунтовались, требуя устроить одному молчаливому дракону разборку. Но тут заворочалась очень кстати проснувшаяся интуиция. Она-то и посоветовала отдать все внимание ребенку. И носить в душе тщательно лелеемый план мести. В общем, выводить дракона на чистую воду я собиралась с чувством, с толком, с расстановкой…
Меня хватило на три месяца. За это время Златоглазый успел стать образцово-показательным отцом, а я - обдумать все возможные варианты возникшего отчуждения. Обида была отметена сразу же: Арегван делал все, что я просила, по первому же зову. С его легкой руки одну из комнат в замке мы переоборудовали под купальню, куда натаскали с Земли (Пределы, как оказалось, Лариску не приняли, поэтому она взяла на себя почетную обязанность посланника между мирами) разных резиновых слоников-рыбок-пингвинчиков, в окружении которых и купали Соля. Правда, запас инвентаря приходилось периодически обновлять, потому что вместе с окончательно сфокусированным зрением в наш дом пришла великая радость: пиротехнические способности ребенка. То есть все, что его не устраивало, мелкий попросту сжигал. И видела я в этом отголоски дедушкиного характера, а потому вела тщательные воспитательные беседы, убаюкивая его после каждого кормления. В ответ на меня смотрели наивные пламенные глазки в окружении моих собственных кудрей, потом следовала совершенно очаровательная беззубая улыбка, исчезающая из-за того, что во рту оказывался палец, а потом волшебным мановением маленькой ручки у меня расплеталась любая сооруженная на голове прическа, потому что кое-кто, явно пошедший страстью к длинным волосам в папу, обожал с моими волнами играться. В принципе, ничего кроме волос ему и не было нужно, поэтому когда требовалось привлечь внимание Солейрана, достаточно было помахать в зоне видимости своими локонами.
От детской я отказалась сразу же: со мной и только со мной. А кое-кто недовольный не переломится, заходя в соседние со своими покои. Ничего, не хочет говорить сейчас - измором возьму, но узнаю. С каждым днем во мне все больше укреплялось ощущение, что ребенок у меня появился в двойном экземпляре. Просто тот, что на несколько столетий старше оказался, строил из себя подростка переходного возраста. Утром уходил в Академию, возвращаясь, занимался делами замка, гулял вместе с нами в саду, катал Соля на руках…и совершенно не притрагивался ко мне. Я сломала голову, с чем это может быть связано, потому что интуиция совершенно не хотела мириться с тем, что после родов Арегван ко мне охладел. Нет, ни словом, ни делом он этого не показывал. Но создавалось впечатление, что он…боится. А я с каждым днем все больше уверялась в том, что у него появился кто-то еще. И ночами тихо лила слезы в подушку после того, как кормила сына. Но конец всем моим сомнениям, как ни странно, положил приезд венценосного дедушки. Да-да, того самого, что был на тысячу процентов уверен, что детей у нас с Арегваном никогда не будет. Хотя по правилам гостеприимства и вежливости Пределов визит он должен был нанести не раньше, чем через год после рождения внука. Но ведь и я благополучно их проигнорировала, не сообщив в дальний Предел никакой информации о том, как назвала сына. В общем, спускалась я к дедуле в тот момент, когда в замке кроме меня и обслуживающего персонала находилась только Гаянэ. Хорошо, что она сама вызвалась остаться с Солем. Вести войну с ребенком на руках было бы как-то несподручно…