Судьба
Шрифт:
«Я знаю кое-кого достаточно мудрого, чтобы рассказать нам, возможно ли упокоить этих призраков», — воскликнула Кериан. — «Леди Са'ида!»
Са'ида была верховной жрицей кхурской богини Элир-Саны. Во время эльфийского изгнания в Кхури-Хане, жрица проявила себя как ценный союзник, хотя и тайный, не желая задевать чувствительность своего народа ко всему чужеземному. Она одолжила Беседующему храмовые документы, в которых упоминалась долина. Гилтас тщательно скопировал их и продолжил изучать, наряду с мудрыми трудами своей собственной расы.
«Она с таким же успехом могла бы быть на одной из лун», — заметил Хамарамис.
Никакой отряд эльфов не мог надеяться добраться до стольного города и обратно. Если их не прикончат пустыня и кочевники, это может сделать Сахим-Хан. Когда-то, хан терпел эльфов ради их взносов в его казну. Но у них больше не хватало денег в сокровищнице, чтобы прельщать его, особенно учитывая неприятности, которые ему причиняли те, кто презирал эльфов, включая последователей бога Торгана.
«Орлиный Глаз может меня туда доставить», — сказала Кериан.
Она могла бы слетать в Кхури-Хан и позвать леди Са'иду, пояснила Кериан. Это была интригующая мысль. Гилтасу не нравилась идея отправить ее в одиночку, но никто не смог бы оседлать Канана Гитантаса. Грифон принял бы лишь своего привязанного всадника. Создание такой связи обычно требовало много месяцев терпеливой заботы. Эльхана смогла с помощью специального ритуала укротить диких золотистых грифонов, но во всей долине не было никого, кто знал бы, как повторить ее действия.
«Даже если ты доберешься безопасно до города, мы не можем быть уверены, что Са'ида согласится нам помочь», — добавил Гилтас.
Это было правдой. Кериан не могла сказать, была ли помощь Са'иды во время их изгнания результатом искреннего великодушия или более прагматичного желания помочь врагам своих врагов. Даже если людская жрица сочувствовала их положению, она могла отказаться покинуть свое святилище и совершить путешествие в наполненную призраками долину. Было хорошо известно, что она редко оставляла священные пределы храма. Кериан была уверена, что могла бы убедить эту женщину вернуться с ней в долину, но Гилтас положил конец спорам.
Предлагаемая миссия в Кхури-Хан не практична. Я не могу позволить ее».
Его безапелляционный тон заставил Кериан изумленно уставиться на него. Он сидел, нахмурившись ни на кого в частности, с безжизненно бледным лицом, словно высеченным из безупречно белого сильванестийского мрамора. Кериан не стала продолжать дискуссию, но, в то время, как остальные воспользовались моментом, чтобы пустить по кругу бурдюки с водой, она продолжала пристально разглядывать его. Он не смотрел на нее, уставившись в чашку с лекарством, которую держал в руке.
Отпив из чашки, он продолжил более сдержано. — «Я верю, что мое сегодняшнее происшествие решает одну из загадок долины. Мы столкнулись не с единой опасностью, а с двумя различными. Привидения являются призраками тех, кто когда-то населял Инас-Вакенти. Я не знаю, кем они были, но они не в ладах с блуждающими огоньками. Когда появились огни, призраки бежали».
«Но мы не знаем, кто создал эти огни, или как они управляются», — вставил Таранас.
«Стража?» — Задумчиво произнес Хамарамис. — «Блуждающие огоньки охраняют долину от незваных гостей, вроде нас, но они также удерживают внутри призраков исконных обитателей».
Гилтас поддержал его увлекательную теорию, и вся группа принялась обсуждать, почему огни не унесли Беседующего.
«Кровь Золотоглазого».
Все глаза обратились на Варанаса, и Гилтас спросил, что тот имел в виду. Писец оторвался от своих записей. Поняв, что говорил вслух, он покраснел до кончиков белых волос и принялся просить прощения за то, что вмешался.
Получив заверения Беседующего, что никого не оскорбил, писец ответил: «Сир, так вас назвали духи, Кровь Золотоглазого. Они подчинились Вам, как только узнали, кто Вы». — Варанас сверился со своими записями. — «Но их ненависть к вам лишь усилилась».
«Возможно, Сильванос Золотоглазый ответственен за их присутствие здесь», — сказала Кериан. — «И, возможно, его потомки не восприимчивы к огням-стражам. Я не ученый, но в этом есть определенная логика воина. Эти призраки когда-то могли быть эльфами». — Она не упомянула о звериных метаморфозах духов. Она сперва обсудит это с Гилтасом наедине. — «Изгнание, заключение — как это ни называй, полагаю, их отправили в эту отдаленную долину, охраняемую мощной магией в виде летающих огней. Если Беседующий Сильванос, или кто-то из его потомков, приговорил этих несчастных к вечному изгнанию, то это объясняет, почему его потомок по крови обладает иммунитетом к создавшему стражей заклинанию».
Снова опустилась тишина. Слова Львицы содержали намек на безрадостное повествование, уходящее корнями в далекое прошлое. Что за злодеяние совершили эти преступники, чтобы заслужить такое ужасное наказание? Что за эльфами были эти призраки?
Гилтас прервал молчание. — «Интересный тезис», — сказал он, и повернул разговор в другое русло. Сенатор напомнил ему об истощавшихся запасах еды. Мясо продолжало исчезать, несмотря на то, что склады тщательно охранялись. Зерно, овощи и питьевые жидкости оставались нетронутыми, но животная плоть явно крайне не приветствовалась здесь, даже будучи приготовленной или заготовленной. Запасы воды были достаточными, но новых источников не было найдено с тех пор, как они покинули реку Львицы. Бывший член Дома Садовников утверждал, что воды достаточно прямо под поверхностью земли. Волшебные лозы в руках чувствительных эльфов показывали ее изобилие, и довольно просто можно было выкопать колодцы.
Учитывая, что еда была главнейшим приоритетом, Беседующий отдал приказ отправить на следующий день поисковые партии, чтобы прочесать местность на предмет чего-нибудь съедобного.
«Сир, а как же призраки?» — хотел знать Хамарамис.
«Если мы вскоре не отыщем еду, мы все станем призраками», — проворчала Кериан.
Самые дальние поиски, сказал Гилтас, должны выполняться конными разведчиками, которые смогут оторваться от любых враждебных духов. Все отряды должны вернуться в лагерь за час до заката, чтобы не столкнуться с хищническими блуждающими огоньками.