Судьба
Шрифт:
Тихие голоса заставили его обернуться к находившемуся без сознания Фитерусу. Выше по склону появились четыре духа. В присутствии Фитеруса, пока тот бодрствовал (а он никогда не спал), привидения не появлялись. А сейчас, когда он лежал холодный, эта защита пропала.
Призраки немигающими глазами пристально смотрели на Фаваронаса. На их лицах неестественно отсутствовало какое-либо выражение. Сперва они летели по воздуху, их тела исчезали в полуметре над землей, но, по мере того, как привидения материализовывались, появлялись их нижние конечности. Было невозможно сказать, мужчины это
Фаваронас испуганно уставился на них, упав на спину и вызвав осыпь гравия со склона горы.
«Не причиняйте мне вреда!» — проскрежетал он, выставляя обе руки, пытаясь остановить призраков. — «Я не хотел вас обидеть. Он заставил меня прийти!»
Один из четырех духов сделал шаг вперед и сказал — по крайней мере, казалось, что слова шли от него.
Он все еще живет. Мы еще не можем потребовать его.
«Он один из вас?» — Дух ответил утвердительно. — «Кто он?»
Посмотри на него сам.
Воздух наполнился тихими голосами. Другие духи, выглядевшие менее материальными, чем первая четверка, материализовались выше и ниже Фаваронаса. Поскольку путь к бегству был заблокирован, ученый поддался любопытству и подполз к своему неподвижному тюремщику. Спутанная тряпка, что крепко стягивала капюшон вокруг горла Фитеруса, наконец, уступила его дрожащим пальцам. Он стянул капюшон, и впервые увидел лицо колдуна.
Фитерус намекал, что ему было несколько тысяч лет. Фаваронас мог бы не поверить его заявке на такой невероятно большой возраст, но руки колдуна принадлежали очень старому эльфу, с выпуклыми суставами, так что ожидал увидеть иссохшее морщинистое лицо. Не такое — лицо колдуна было гладким и без складок. Его лоб был высоким, подбородок острым, а уши ожидаемо острыми. Его бело-золотистые волосы были короткими и вьющимися. Он выглядел эльфом в самом начале жизни.
А так ли? Когда Фаваронас посмотрел внимательнее, начали проявляться определенные странности. Уши были не совсем правильными; их заостренные кончики были слишком длинными и указывали не вверх, а назад. Нос, хотя длинный и узкий, как у большинства сильванестийцев, вокруг ноздрей был темным. То, что Фаваронас принял за бледную кожу, на самом деле было мехом из пушистых волос. Ни у одного настоящего эльфа на лице не росли подобные волосы. Это не было даже бородой, как у людей или полу-эльфов. Густые белые волосы покрывали все лицо Фитеруса ото лба до подбородка. Чтобы подтвердить увиденное глазами, Фаваронас осторожно вытянул палец и коснулся щеки колдуна. Волосы были мягкими, как бархат.
Еще более странной была тень под носом Фитеруса, оказавшаяся бледным шрамом, словно его верхняя губа была разделена надвое и снова сшита.
Фаваронас отошел, продолжая разглядывать. Чем больше он глядел, тем более странным выглядело это лицо. Язык колдуна, едва видимый сквозь слегка раскрытые губы, был темным, как кожа сандалий. Его брови, казалось, сходились на переносице, или это была игра света? Рассматриваемое в целом, лицо в некотором роде напоминало животного, словно какой-то зверь попытался преобразиться в эльфа и потерпел неудачу.
Лишь у него была сила уйти, и он покинул нас.
«Почему вы скитаетесь по миру смертных? Чего вы хотите?»
Убраться из этого места. Ты можешь помочь. Ступай в место Дальнего Видения.
Фаваронас с замиранием сердца посмотрел на склон позади четырех призраков. Расстояние и крутой угол уменьшали Лестницу Дальнего Видения до всего лишь горизонтальной полоски темного камня. — «Зачем? Что там?»
Толпа привидений исчезла, оставив лишь первую четверку. Они колыхались, словно изображение, наблюдаемое сквозь жар пустыни. Фаваронас в отчаянии повторил свои вопросы.
Завладей ключом до того, как откроется дверь.
Четверка исчезла в один миг.
«Подождите! Что это значит?» — крикнул он, ученый в нем уже принялся ломать голову над этими словами.
«Это значит», — произнес голос позади него, — «времени мало».
Когда Фаваронас повернулся на свинцовых ногах, лед поражения пронзил его. Фитерус пришел в себя и сел. Колдун поднес руку к голове, обнаружил, что его маскирующий капюшон сбился, и бросил злобный взгляд на своего пленника.
«Ну, эльфийское отродье, и что ты узнал?» — Его голос был слабым, но каждый слог сочился ненавистью.
«Ничего, хозяин. Чем больше я слышу, тем меньше я знаю!» — пробормотал архивариус.
Фитерус протянул руку, молча повелевая помочь ему подняться. Как только Фаваронас приблизился, колдун схватил его за руку и свалил с ног. Фаваронас быстро понял, что не может отодвинуться. Рука Фитеруса, сдавившая голую рукой Фаваронаса, прилипла, точно плоть срослась с плоть.
«Теперь мы единое целое. Пока моя работа не будет закончена, ты не будешь шляться или снова болтать с мертвецами».
Архивариус уставился на неестественную связь, к горлу подступила тошнота. Казалось, их кожа слилась в единое — не шла ли эта связь глубже? Не смешалась ли поганая кровь этой твари, зовущейся Фитерусом, с его собственной?
Он отвернулся от головы в капюшоне, которая находилась чересчур близко, и с трудом поднялся на ноги, неуклюже подтягивая за собой и колдуна. Фаваронас сделал шаг, затем другой, таща за собой ослабевшего волшебника. Выступ казался столь же далеким, как солнце. Еда Фитеруса пусть и была отвратительной, но он хотя бы поел недавно. Фаваронас едва мог вспомнить, когда последний раз принимал пищу или пил.
Пока карабкался, внешне покорный, Фаваронас отвлекал себя от своего отчаяния, сосредоточившись на множестве вопросов, поднятых встречей с духами. Чего точно они хотели — покончить со своей полу-жизнью и обрести покой, или воссоединиться с миром смертных? Как им поможет присутствие здесь предателя? И каким ключом ему предлагалось завладеть?
Фаваронас был глубоко начитан, но он не был мудрецом. Все, что он знал о магии, это несколько основных понятий, почерпнутых им из древних манускриптов. В каменных свитках могли содержаться дополнительные подсказки. Дилемма заключалась в том, как внимательно их прочесть, чтобы Фитерус не догадался о его намерениях.