Судьба
Шрифт:
«Где вы, Великий Беседующий?» — спросил он.
«Далеко». — Ответ пришел после долгой паузы.
Гитантас не поверил. Беседующий должен был быть рядом, так как они могли разговаривать. — «Сир, я иду к вам!» — крикнул он.
Он побежал. Каждые две дюжины шагов он снова звал Беседующего, заверяя Гилтаса, что он идет. Споткнувшись об усеивавший пол туннеля мусор, Гитантас поднялся и, не замедляя шага, ринулся дальше. Беседующий звал его, но он бежал, сломя голову, пока не упал в третий раз, и не услышал, как Беседующий сказал: «Осторожно! Я на поверхности,
Это казалось нелепым. Гитантас слышал, что горцы переговаривались через широкие долины с помощью эхо, но, несомненно, здесь было другое. Он не слышал эхо, лишь была странная задержка перед ответами Беседующего. Тем не менее, он принял во внимание слова Беседующего, и замедлил шаг, пытаясь осмотреться по сторонам и более внимательно выбирать путь.
«Где вы, сир?»
«На широкой каменной платформе в центре долины», — некоторые слова потерялись, — «Где ты?»
Опечаленный Гитантас пояснил, что не знал точно, где находился, но полагал, что в одном из туннелей под долиной.
Ведя беседу, они установили, что сейчас каждый мог слышать другого лучше, чем когда они только начинали. Похоже, Гитантас сокращал расстояние между ними. Молодой воин начал про себя считать шаги. Он насчитал пять тысяч, когда Гилтас снова заговорил, и его голос звучал намного ближе. На самом деле, Гитантас слышал, как стучали зубы его суверена.
«Воздух над этим диском и в самом деле холодный», — подтвердил Беседующий. — «Слишком холодный, чтобы быть естественным».
«Как дела у нашего народа?» — спросил Гитантас, присев на минуту отдохнуть.
«Держимся», — ответил Гилтас. Запасы еды быстро сокращались. Портиос, Эльхана и большинство воинов отбыли в Квалинести, а леди Кериансерай улетела, чтобы привести Са'иду помочь сдержать призраков и блуждающие огоньки. Гитантас знал святую госпожу. Она помогла им с Планчетом, когда они был пойманы в Кхури-Хане после введенного ханом комендантского часа. Если бы не ее вмешательство, они были бы убиты кровожадными торганцами.
Когда Беседующий сказал Гитантасу, что тот отсутствовал уже больше недели, воин изумленно покачал головой. Не удивительно, что он чувствовал себя выжатым.
Беседующий заверил его, что с его грифоном все в порядке, хотя тот и тоскует по своему всаднику. В одном месте долины эльфы обнаружили огромную каменную платформу. Стоя в ее центре, можно было слышать все происходящее в Инас-Вакенти. Гилтас экспериментировал с этим эффектом, когда услышал, как Гитантас зовет на помощь. Он спросил, что воин обнаружил в туннелях.
«Ничего, кроме костей», — Гитантас пояснил, как обнаружение тела одного из воинов леди Кериансерай, наряду со слоем на слое высохших костей животных, привели его к заключению, что все живое, захваченное блуждающими огоньками, переносилось в эти туннели, чтобы умереть.
«Наберись храбрости, капитан», — сказал Гилтас. — «Мы вытащим тебя».
Гитантас брел вперед. Спустя какое-то время, он доложил: «Сир, я обнаружил тело».
Труп принадлежал другому эльфийскому воину, хотя Гитантас не мог опознать
Гитантас, запинаясь, описал свою находку. Беседующий был потрясен, что воин мог сдаться в поисках спасения.
«Может, он был тяжело ранен, прежде чем его перенесли в этот туннель?» — предположил Гилтас.
Гитантас проверил тело, но обнаружил лишь одну рану. Но, в отличие от своего короля, молодой капитан понимал, как мог погибнуть этот эльф. Без придавшего ему сил голоса суверена, Гитантас и сам мог поддаться отчаянию.
В поясной сумке мертвого эльфа он нашел корку хлеба. Она рассыпалась в пыль у него во рту, но Гитантас все равно с трудом проглотил ее. Шевельнувшись, он наткнулся рукой на что-то твердое и острое. Характерная форма и ощущение подсказали ему, что это был кусок кремня. Возможно, заблудившийся воин пытался разжечь огонь, и выронил камень. Дезориентированный темнотой, он не смог найти его, и сдался, хотя камень лежал всего лишь в нескольких шагах.
Надергав полоски из плаща мертвого эльфа, Гитантас ударил кремнием по застежке кинжала. На трут посыпались яркие оранжевые искры. Он осторожно прикрывал их, пока не ожило пламя. Его триумф быстро сменился горечью. Едва слабый свет выхватил из темноты черты лица мертвого эльфа, он узнал Уллиана, совсем недолго находившегося на службе у Беседующего. Гитантас был одним из немногих, знавших о людской крови в его роду, и Уллиан был верным товарищем.
Беседующий поздравил его с приобретением света. Отбросив грусть, Гитантас порвал на полосы плащ Уллиана, а затем обмотал ими конец меча, чтобы смастерить факел. Туннели образовывали лабиринт, но, насколько он понимал, у него был шанс найти выход. Гитантас ничего не мог сделать для своих потерявшихся товарищей. Все, что он мог сделать — попытаться выжить.
Свет факела принес свежее открытие. Настенная роспись вокруг него прыгала и танцевала в мерцающем свете. Он описал Беседующему фрески. Обе стены покрывали прекрасные сцены садов и парков. Рисунки были выполнены с удивительным мастерством, придавшим им необычайное ощущение глубины. Цвета были такими яркими, что могли быть нанесены лишь днем ранее. Единственными неприятными нотками были портреты худых угловатых эльфов, выполненные в натуральную величину, вкрапленные в спокойные лесные сцены. Эльфы злобно хмурились на наблюдателя.
Беседующий выдвинул теорию, что рисунки были сделаны когда-то обитавшим в этой долине народом. Тем самым, чьи призраки все еще посещают ее.
С помощью самодельного факела, Гитантас вскоре обнаружил ответвлявшийся вправо туннель. Дойдя до перекрестка, он остановился, колеблясь, каким путем двигаться дальше. Туннели выглядели идентичными.
«На этом перекрестке есть портреты?» — спросил Беседующий. Гитантас ответил утвердительно. — «Они обращены лицом в каком-то определенном направлении?»