Судьба
Шрифт:
Кхури-Хан раскинулся вблизи от западного побережья залива. Она сняла поводья с луки седла и повернула Орлиного Глаза на юго-запад. Крылья грифона поднимались и опадали в плавном ритме. Повреждение глаза лишь ненадолго замедлило его. Он быстро приспособился, хотя продолжал беречь раненую сторону. Они должны были добраться до Кхури-Хана задолго до полуночи. Кериан была довольна. У нее не было времени на дипломатию или сражение. Она собиралась влететь в укутанный ночью город, отыскать Са'иду и снова как можно быстрее унестись прочь.
Приближалось побережье, под левым крылом Орлиного Глаза запенились белым линии обрывов. Кериан следовала береговой черте, пока не возникла раскинувшаяся рукотворная гора, бывшая Кхури-Ханом. Гилтас восхищался чужеземной красотой этого города: построенными из природного камня приземистыми башнями и окружавшей его стеной, усиленными облицовкой из плит, глазурованных в кремовые тона или сочные изначальные оттенки. У него была тяга к экзотике, хоть он и вел аскетичный образ жизни. Со своей стороны, Кериан находила этот город безвкусным и грубым. Изящный храм Элир-Саны был единственным строением, которое она находила абсолютно привлекательным.
Ее взгляд привлек темный шрам, уродовавший землю к западу от города — все, что осталось от Кхуриноста, палаточного города, целых пять лет бывшего эльфийским домом. Сгоревший и полностью разоренный, рукотворный город теперь являлся лишь полем пепла, четко выделявшимся на фоне бледного песка пустыни.
Она направила Орлиного Глаза вниз, в самый нижний слой облаков. Как можно дольше оставаясь под их прикрытием, она будет скрыта от наблюдателей с земли и от часовых на городской стене. Когда грифон с всадником появились из облаков, они были уже глубоко внутри городских укреплений.
Кхури ил Нор, «Дворец Заходящего Солнца», нахмурившись глядел на город с вершины своего искусственного холма. Рынки, известные как сууки, имевшие терракотовые мостовые, розовыми заплатками выделялись на фоне темного моря крыш. В этот час все было пустынно. Храм Элир-Саны светился, точно жемчужина на фоне угольного разреза. Его купол, десяти метров в диаметре, выполненный из цельного куска бледно-голубого мрамора, вне всяких сомнений, был чудом. Никто не знал, как далекие предки кхурцев ухитрились отполировать мрамор до толщины ногтя, а затем поднять и установить на место нежный купол. Дальше по церемониальной улице располагались остальные храмы кхурских богов. Остроконечные башни святилища свирепого пустынного божества Торгана напоминали поднятые копья. Священное пламя колыхалось на верхушках башен нескольких храмов, но ни на одной из них не было видно людей.
Повинуясь ее приказу, Орлиный Глаз распростер свои широкие крылья и бесшумно заскользил, словно спускавшийся к своей добыче филин. Окружавшую храм Элир-Саны низкую стену украшали медные колокольчики. Задние лапы грифона пронеслись в сантиметрах от них, и он приземлился внутри ограждения храма. Кериан спешилась, ее голова слегка кружилась от внезапного прекращения движения после такого длинного полета. Она согнула колени и выпрямила спину, счастливая снова оказаться на твердой земле. Кериан подвела Орлиного Глаза к небольшому водоему во внутреннем дворе и дала ему напиться. Когда он закончил, она покормила его запасами еды из одной из седельных сумок. Он поймал потрошеного кролика, что она кинула ему, и одним глотком жадно проглотил его. Она бросила ему еще одного, последнего. Это было изрядно мяса для голодавших в Инас-Вакенти эльфов, чтобы пожертвовать им, но ее миссия не должна была провалиться из-за того, что Орлиный Глаз будет голоден. Свои собственные спазмы она игнорировала.
Привязав грифона к столбу у водоема, Кериан направилась к входу в храм. Едва сделав шаг, она услышала шорох и заметила движение на одном зданий за стеной. Что-то промелькнуло и скрылось в темноте. Она долго смотрела в то место. Что это было — неверный муж, бродячая кошка или шпион? Не имея возможности разглядеть что-то еще, Кериан поспешила продолжить путь.
На двери храма не было молоточка. Вместо него, на дверном косяке висел элегантный медный колокольчик. Кериан позвонила в него один раз. Звук был приятным, но тихим. Едва она собралась позвонить еще раз, как дверь распахнулась внутрь. В проеме стояла молодая служительница, держа в руке толстую свечу.
«Кто звонит в такой неурочный час?» — проворчала она.
«У меня срочное дело к вашей святой госпоже. Пожалуйста, позволь мне войти».
«Святая госпожа в этот час никого не принимает…»
Кериан положила руку на грудь служительницы и решительно, но мягко, толкнула ее вглубь дверного проема.
«У меня нет времени на манеры. На кону жизни тысяч». — Не говоря уже о жизни ее храброго, но непутевого мужа. — «В противном случае я бы не вламывалась. Подними свою госпожу, или я сделаю это сама».
Девушка молча пристально разглядывала ее. Львица оставила свой тяжелый плащ на седле Орлиного Глаза. Служительница видела облаченную в кожу татуированную кагонестийку, чьи короткие отливавшие золотом волосы беспорядочно торчали вокруг обветренного до кирпичного цвета лица. Несмотря на затемнявшую карие глаза усталость, девушка также читала в них решимость.
«Ну ладно». — Служительница ушла. Когда она большими шагами быстро удалялась, ее белый геб развевался вокруг лодыжек.
Оставшись в одиночестве, Кериан старалась сдержать свое нетерпение. Может, Элир-Сана и была кхурским божеством, но Кериан не станет оскорблять ее дом, топая взад-вперед, как бы ее ни подмывало именно так и поступить. Единственным источником света в прихожей была еще одна короткая толстая свеча. Воздух был таким, каким его и запомнила Кериан — чистым и свежим, в отличие от насыщенной ладаном атмосферы большинства храмов — и она слышала приглушенное толстыми каменными стенами то усиливающееся, то затихающее пение. Как поздно бы ни было, храм Элир-Саны не спал.
Когда она положила руку на рукоять меча, ее посетила еще одна мысль: здесь не дозволялось оружие. Она расстегнула пряжку портупеи и обмотала ремень вокруг ножен. Ее стремление не задеть чьи-то чувства на этом и заканчивалось. Кериан сунула меч под мышку. Она не отдаст свой клинок.
Вошли четверо жриц. Старше открывшей дверь девушки, каждая держала деревянный посох толщиной с запястье. Хотя они опирались на посохи, словно на трости, Кериан не сомневалась, что этих жриц вызывали в тех случаях, когда храму требовалась защита. Четверка не произнесла ни слова, явно собираясь вечно стоять и глазеть на нее. Она едва сдерживалась. Если Са'ида не появится скоро, она обыщет каменный особняк комнату за комнатой.