Судьбы, как есть
Шрифт:
В госпитале они решили идти сначала к Егору, а потом к Виктору. В отделение гнойной хирургии их провела из приемного отделения стройная молодая девушка в белом халате с высоким белым колпаком на голове. Маркову показалось ее лицо знакомым. А вообще-то и не мудрено, он в этом госпитале уже не первый раз.
Егор, когда увидел вошедших в палату гостей, так разволновался, что даже не ответил сразу на их приветствие. Татьяна наклонилась и поцеловала Егора сначала в щеку, а потом они крепко поцеловались в губы. Татьяна отошла от кровати и, отвернувшись к окну, заплакала.
— Ну
— Сколько обещают держать врачи? — спросил у Егора Марков.
— Говорят, недели две, не меньше, — ответил Егор.
Егору было очень интересно узнать, как прошла операция по ликвидации Князя, и Марков вкратце поведал суть вчерашних событий, а когда он начал рассказывать, как выручали из плена Татьяну, то у Егора на лбу выступил пот. Видно было, как сильно он переживал. Потом Егор рассказал, как его ранило, и как его лечил Леша. Особенно, как ему тяжело было в пути на крышу и когда спускались с нее к Леше в квартиру. А больше всего он восхищался Зобом и тем, кто помог им остаться в живых — человек в маске.
— Это был полковник Сайга, — сказал Цветков.
Марков и Цветков попрощались и ушли. Татьяна еще была в палате минут пятнадцать. Потом вместе они пошли в Хирургическое отделение, в палату к Виктору Зеленину. Старший Зеленин был, конечно, безумно рад. А, выслушав о событиях боевых действий, с драками и стрельбой, понял, чем занимались его друзья, а когда он узнал о ранении Егора, то весь напрягся и спросил:
— Температура есть?
— Нет, теперь уже нет, — сказал Цветков. — Я думаю, через несколько дней его к тебе в палату переведут. Я попросил врача.
— Через неделю я и сам до него добегу, — захорохорился Зеленин — Досталось тебе, девочка моя, — обратился Виктор к Татьяне.
— Ничего, Виктор Степанович, папа говорит, до свадьбы все забудется. Главное, чтобы вы встали, и Егор пошел, — сказала Татьяна.
Они все пожелали Виктору скорейшего выздоровления, оставили гостинцы и, попрощавшись, ушли из госпиталя. Татьяну высадили прямо у автобуса на Владимир.
— Папочка, дорогой, у меня нет родней тебя никого, я прошу тебя, прекрати эту войну, ты ведь уже все сделал, что мог. И возьми, пожалуйста, на контроль Егора. Я его, папа, очень люблю, — и Татьяна уткнулась в грудь отца.
— Хорошо, дочка! Я когда лягу в госпиталь, тебе сообщу. Но ты через недельку сама приезжай. Береги себя.
У Цветкова на душе было очень неспокойно. Девочка еще не успела отойти от всей этой кутерьмы, уезжала одна обратно, туда, где нет ни мамы ее, ни папы, ни брата, ни сестры, и ее любимый человек, и тот ничем ей не мог помочь в это время. У нее учеба, у нее свой жизненный график во Владимире.
Надо было ехать Цветкову и Маркову в квартиру, через 2 часа туда же должен подъехать Фомич.
— Как ты думаешь, Эдуард, — спросил, садясь в машину, Цветков, — нас могут еще вести?
— Думаю, что со стороны князевской группировки нет, а вот со стороны милиции, да. Особенно могли упасть на хвост Зобу. Мы-то вроде как уже понятные и раскрытые, а вот Фомич для них, видимо, еще непонятная особа, хотя в «Центре» его раскололи.
— Опять же менты. Бывший, но мент. И целый полковник, — сказал Цветков.
— Да, не зря говорят, бывших ментов не бывает. Связи у полковника, видимо, были хорошие.
— Я думаю, что тот, кто нас боится и, не исключено, от кого сейчас может идти угроза, это полковник в главном штабе, а возможно вообще-то и генерал. Так что расслабляться нам пока рано.
К дому подъехали раньше Зоба и решили немного осмотреться, в машине работала печка, было тепло. Закурили и стали внимательно смотреть за подъезжающими машинами и кто из них выходит. Потом Марков прошел вокруг дома и ни в одной машине никого не обнаружил. Обстановка складывалась спокойная. Вот-вот должен был подъехать Зоб. И он подъехал, но хитрый Зоб вошел в подъезд вместе с какой-то женщиной, где он успел ее подцепить. И его, как он шел с ней вдоль дома, о чем-то мирно беседуя, они разглядели в мужике Фомича не сразу.
— Фомич вошел в подъезд. У Цветкова сомнений не было, это был он, и в руках он нес свой кожаный чемоданчик, но почему он не позвонил? Значит, что-то не так. Его, видимо, где-то подхватили, — рассуждал Цветков. — Надо мне подыматься за ним, а ты, Эдик, еще посмотри.
— Да, я согласен, Владимир Иванович. Минут 10 надо подежурить, — сказал Марков.
— Потом поднимайся, код знаешь.
Глава 36
Фомич. Мина. Знакомство.
Цветков встретился с Фомичом на площадке у двери. Приняв все меры предосторожности, вошли в квартиру. Цветков сразу проверил прибор, который на этот раз не зафиксировал никакого проникновения в квартиру.
— Все нормально, Фомич! Говори, где машина, какая-то женщина, что за маскарад опять. Что-то не так? — спросил, не раздеваясь, Цветков.
— Все-то так, только после улицы Житной я обнаружил «хвост». «Опель» очень осторожно меня вел, но «мэре», он и в Африке «мэре». Ты понимаешь, дружище, видимо, пока мы эту тварь в погонах не раскроем, то он рассует нас по камерам. Я тебе, Володя, честно скажу: вот закончим это грязное дело, и больше ты меня хрен, когда втянешь с ментами бороться, — сказал Зоб.
— Брат! Мы-то ведь начинали за правое дело, наказать тех, кто этого заслуживал, ведь просто хотели помочь милиции, чем можем, а оно вон как вышло. Менты ведь тоже разные бывают.
— Значит так, Владимир Иванович, времени у нас в обрез. Пусть Марков так и продолжает следить за подъездом. А вы давайте чемодан, будем думать.
Цветков повернул шкаф, открыл оружейный сейф и достал дипломат Князя. Зоб осторожно положил его на стол и стал водить по нему каким-то прибором, предварительно надев наушники. Лицо его было весьма сосредоточенно. Фомич старался руками не делать лишних движений. Специальный кружок, на пластмассовой рамочке, он несколько раз провел по всему дипломату.