Судьбы, как есть
Шрифт:
Владимир Иванович сказал, что Эдик был прав, их вели до самого госпиталя. Когда Сергей выехал назад без него, то «хвоста» уже не обнаружил. Марков на случай прослушки телефона Цветкова нарочито торжественно и уверенно сказал:
— Владимир Иванович! Мы свое отработали и никому ничего не должны, и я не намерен возвращаться в МУР после того, как меня отчитал Зам, я только так и не понял, что он от меня хотел, спустить пар, что не могут найти всех соучастников по Князю, а мы тут при чем? Я вам сказал, что больше никаких дел с МВД не имею.
Цветков сначала хотел что-то возразить и спросить про то, как прошла встреча с Замом, но потом вдруг понял замысел разговора Маркова и сказал:
— Я,
— А что в наше время вполне реально, но лучше, конечно, простым охранником за мониторами в спецкомнате, в тепле, сутки отсидел — трое свободен. Вот только на что жить? Если только на даче пахать, сажать, убирать, консервировать, курочек держать, то тогда не пропадешь, но к этому он не приучен. Хотя это ведь не плохое дело, в земле ковыряться в удовольствие, да на благо здоровья.
Правда, и с дачами сейчас проблема: все, нет теперь никаких шефов, заводов, фабрик, всяких организаций, вплоть до министерств, которые помогали своим садоводам и свет подвести, и газ, и воду, а теперь уже, сколько лет это дело чисто коллективов садовых товариществ, а среди них пошло огромное неравенство. Кто-то был бедным — стал просто нищим, кто-то был на хорошем положении — построил хорошую дачу, а теперь не может до нее добраться или все время тратит, чтобы как-то жить опять хотя бы не хуже, чем раньше, и ему не до дачи. Другие, а их единицы, смогли заняться коммерцией, иметь доходы повыше, чем были, и им дача стала не нужна. Молодежь, которая с 1989 года не понимала, что их начинает ждать впереди, а с 1991 года поняла, что их ожидает очень туманное будущее, ехать и работать на участках, а тем более что-то строить, у нее не было ни малейшего желания. Садовые товарищества редели, хирели, зарастали. А тут еще эта болезнь России — воровство. За зиму снимают все электропровода, грабят домики и коттеджи до полного опустошения, а то и поджигают. Любой цветной металл является главной задачей воров. В любом городе, а то и в деревнях множество частных приемных пунктов металлолома. Количество бомжей увеличивается с каждым годом. А посему, если нет серьезной охраны в садовом товариществе, то осенью надо все вывозить, а весной завозить, — подумал, анализируя жизнь дачника, Марков и понимал, что он не только не предназначен для такой жизни, но еще, чего доброго, и в тюрьму сядет, поймав на своем участке вора и переломав ему челюсть и ребра. Он знает наперед, что в отделении милиции, куда доставят ворюгу, тот долго не задержится, и его выпустят. Ну, короче, сплошная головная будет боль.
У прохожего пешехода Эдуард уточнил, где находится Сбербанк и, проехав несколько домов по ходу, увидел банковское заведение, где он мог увидеть, если его не обманула Даша, девушку, которая сразила Маркова своими глазами и улыбкой.
Зал был почти пустой, и Марков сразу подошел к охраннику.
— Простите, пожалуйста, вы не поможете мне найти сотрудницу Сбербанка, которую мне порекомендовали, а я оставил нечаянно дома ее телефон и кем она числится, и какая фамилия — не вспомню. Знаю, что зовут Даша. Подскажите, пожалуйста.
Охранник, пожилой, крепкий еще мужичок, внимательно осмотрел Маркова и процедил:
— Вообще, мы справок не даем. То, что Даша, есть такая девушка, это верно. Но лучше вам подойти вон к тому окну и там уточнить. Стоп! — сказал вдруг охранник, — да вот же, кажется, и она.
Марков глянул в сторону, куда смотрел охранник и увидел ее. Она шла прямо на них, в руке держала, прижимая к груди, зеленую папку. Это, безусловно, была Даша, но она была выше, стройней, волосы русые, с завитушками на концах, свисали прямо ей на плечи, на ней было светло-зеленое платье и темно-зеленая жилеточка. А когда она увидела Маркова рядом с охранником и узнала его, так как и одет он был точь-в-точь, как вчера у корта, то, улыбаясь, подошла к идущему ей навстречу Эдуарду.
— Здравствуйте, товарищ постовой! — сказала Даша.
— Здравствуйте, Даша, можно вас попросить, — и он, указывая рукой на стоящие у стенки стулья, предложил ей сесть.
Даша пошла, но на ходу сказала:
— Вы знаете, мне не положено вести переговоры и назначать встречи в этом зале, вы подождите меня у входа, я отпрошусь и выйду.
— Хорошо, — сказал обрадованный Марков и вышел на улицу.
Не прошло и 15 минут, появилась, и опять со своей ослепительной улыбкой, Даша. На ней уже были черные брюки и черная шуба, на голове шапка из чернобурки и темно-голубой шарф.
— Ну, и что же вы мне хотели сказать, Эдуард, сегодня? — начала первой Даша.
— Я хотел сказать спасибо Вам и Богу, что вижу вновь ваши глаза и такую шикарную улыбку, — выпалил, как из пушки, Марков.
— Но вы ведь меня совсем не знаете?
— Но я вижу Вас и слышу голос.
— Вы телепат? — спросила Даша.
— Да нет, у меня хорошо развито чувство интуиции, и часто я его слушаю. После того, как я вчера Вас увидел. Да, что говорить, я рад Вас видеть и если вы не против составить мне компанию и пообедать или в кафе, тут недалеко я приметил, или предложите что-нибудь сами.
— Я не против, но у меня всего один час, и далеко я не поеду, но и идти тут за углом в столовую, а вечером это ресторан, я не хочу, там много в это время наших. Давайте, куда вы сказали, в какое кафе?
— Кажется, у него есть название «Алый парус».
— Да, я знаю, я бывала там, согласна, в нем прилично кормят, конечно, дороже, чем здесь, но зато тихо и уютно. Поехали?
Кафе действительно было прилично отремонтировано и все больше имело тона цвета топленого молока. Они сели за столик у окна с тонким бежевым тюлем и светло-коричневыми длинными шторами. Желтоватая скатерть и желтые лампочки настенных бра создавали вперемешку с дневным светом тепло и чистоту. Перед входом в кафе Марков своим внимательным глазом успел «сфотографировать» на первом этаже соседнего дома вывеску «Цветы». Подошла очень симпатичная молодая официантка и, поздоровавшись, подала прайс — меню.
— Даша, я кое-что хочу взять в машине, вы пока выбирайте и заказывайте все, что захотите, а мне тоже, что и вам, я все ем.
— Только недолго, у нас мало времени.
— Хорошо!
Марков почти бегом вышел из кафе, сняв с вешалки только свою кепку и влетев в комнату, уставленную цветами, не думая, схватил самый красивый, на его взгляд, букет с большущими темнокрасными розами и, отдав сдачу продавщице, выскочил на улицу, а через 30 секунд был уже у стола, где Даша еще не успела ничего заказать на обед.
— Скажу Вам, Даша, честно, я давно не держал в руках букеты цветов и тем более не преподносил их никому. Я хочу за это от Вас только улыбку.
— И все?
— Пока да.
— Ясно, все по плану. Даме цветы, детям мороженое, — улыбнулась Даша.
— Так точно!
— О, да вы, Эдик, военный?
— Не совсем. Сегодня я гражданский человек, а совсем недавно был оперативным сотрудником в МУРе. Примите, пожалуйста, в знак нашего знакомства этот букетик цветов.
Даша взяла букет и положила его на край стола, предварительно понюхав розы и зажмурив глаза, произнесла.