Судьбы, как есть
Шрифт:
Когда генерал подошел им навстречу, то Даша, не скрывая своего восхищения, смотрела на Цветкова, как на что-то величественное.
— Цветков, Владимир Иванович, — представился генерал.
— Даша, — скромно сказала подруга Эдуарда и неуверенно протянула руку.
— Очень приятно! — сказал генерал, поцеловав руку Даши.
Конечно, Цветков был хорош! Жанна смотрела на это знакомство и отмечала, насколько к лицу шла форма генералу. Даже нельзя было сказать, кто и что, кого украшал. Жанна поймала себя на мысли, что ей хочется смотреть и
Марков и Цветков обнялись, как самые добрые друзья.
— Я же тебе говорил, что надо приехать в форме, — укоризненно произнес Цветков.
— Так получилось. Я извиняюсь, да еще и не положено, в отставке я. Однако обещаю, что в следующий, подвернувшийся момент обязательно одену, — улыбаясь, сказал Марков.
Они перезнакомились друг с другом. Даша сразу нашла общий язык с Жанной. Сергей с интересом начал рассказывать Александру, про что-то, видимо, не договоренное при прошлой беседе, когда они еще ехали к Цветкову. Марков и Цветков отошли в сторонку и завели свой разговор:
— Эдуард, может быть, все-таки, ко мне в контору пойдете с Гришей Ворсенко, а то, как я понимаю, детективное агентство — это не малина, та же ненормированная работа, слежка, убийства, горе людей и огромная ответственность перед клиентом, он ведь будет платить за вашу работу. У меня будет постоянный оклад, нормированное рабочее время, запланированные отпуска, и вообще планирую тебя своим первым замом, а Гришу вторым. Раскрутимся, появятся деньги, откроем свое сыскное агентство. Ну, что ты молчишь, Эдуард? — настаивал Цветков. — Еще хочу сказать, что девушка твоя хороша! Серьезно с ней?
— А Вы помните лыжницу, когда Фомич дипломат открывал?
— Да ты что? — удивился Цветков.
— Это она.
— А я и не признал, та какая-то маленькая была, а эта высокая, стройная, красивая и тебе под стать.
— Спасибо за добрые слова, и чуть не забыл, вчера звонил, Сайга и предложил вернуться в уголовный розыск.
— Куда?
— В Главк, на Житную.
— Ну и что?
— А то, что подполковничья должность и перспектива по службе!
— А Ворсенко? — сразу спросил Цветков.
— Предложение и ему есть в мою группу, на майорскую должность.
— Это, конечно, здорово, что там, наверху, поняли твой труд по борьбе с крупной бандой и не только заступились, но и предлагают повышение. Я, как военный человек, скажу тебе откровенно, что так бывает редко, а еще когда расследование не обошлось без «двухсотых».
— Я же, Владимир Иванович, сомневаюсь. При наших последних делах что-то во мне надломилось. Не верю, и все тут, уйдут такие, как Тихонович, Сайга, Бутов, и пресса не избежать, не верю я в ближайшие, положительные изменения в нашей милицейской и прокурорской системе. Кроме того, я люблю Дашу, а она не в восторге от такого предложения, она знает, из-за чего мы разошлись с женой.
— И что она сказала?
— Сказала, что не хочет, чтобы я работал в МВД. Гражданские люди, и те не стали ценить нашей работы.
— Нормально, а в детективах ты не будешь рисковать, не будешь пропадать ночами, и подыматься, с петухами? Там она тебя видеть не хочет, но, наверно, и не знает, чем ты будешь заниматься в детективах. Не знает, что плохо работать ты не можешь.
— Верно, про это разговора пока и не было. То дом отдыха, то концерты, то ресторан, то театр. Я так в жизни никогда не отдыхал, да еще с Дашей! Я, кажется, нашел, что искал, — с гордостью сказал Марков.
— Конечно, мой друг, ты ничего не искал, кроме бандитов и преступников. Тебя, Эдик, Бог вознаградил за твою работу и твою порядочность этой девушкой. Так ты же используй эту возможность жить как человек. Даша против твоей милицейской работы. Всё просто. Скажи полковнику, что ты дал еще раньше добро работать в ЧОПе, и Ворсенко уговори. Понимаешь, Эдуард, чует мое сердце, что после такой войны нам лучше вообще затеряться в Москве. Не дадут нам работать ни в Армии, ни в МВД. Может быть, я и не прав, но мы сильно засветились, сильно стали на виду. Россия непредсказуема, но тех, кто подымается на высоты, при падении не придерживает. Да, а где сейчас Григорий?
— Он укатил во Францию. Уехал со своей «Француженкой» сразу после выхода из госпиталя.
— Григорий — наш человек! Я буду уговаривать его. Эдуард, пойми ты, где ты еще найдешь себе такого начальника, как я? — смеялся Цветков.
— Точно, не найти! Это уже серьезный аргумент. Ладно, я согласен, — сказал, улыбаясь, Марков. — Когда приступать?
— Скоро. Деньги свои пока заморозь, вдруг у меня не понравится, то откроешь свое агентство. Обещаю и потом посильную помощь.
— Владимир Иванович, я все-таки не очень согласен, что Вы уходите из Армии, с ГШ, насколько понимаю, то Вас никто не выгоняет?
— Нет, Эдуард, дважды в одну и ту же реку не входят. Погиб Евгений, я пригрел предателя Тяжнина, не смог сохранить семью. Пусть Берестов командует, он заслужил. Я твердо решил уволиться. С ЧОПом мне обещали помочь друзья, у них есть опыт, все будет нормально. Это продумано!
— Мы с Вами заговорились, смотрите, как на Вас Жанна Александровна поглядывает. Нравитесь Вы ей, товарищ генерал.
— Да ладно тебе, Эдик. Я, конечно, хочу хоть как-то некоторую свою вину сгладить перед ней. Пусть и сын посмотрит на человека, ради которого его отец рисковал жизнью. И вообще, кто как не мы должны уделять внимание и оказывать помощь вдове.
— А вот и Артем Викторович подкатил, — прервав разговор, сказал Марков.
— Где? Не вижу? Во, вижу, молодец! Полковник настоящий! Выполнил приказ генерала. В форме прибыл! О! С ним и Ольга, красавица моя! Я побежал…
Генерал, как молодой, быстро зашагал навстречу к Шмелевым.
— Дядя Володя, — обрадовано воскликнула Ольга и бросилась к Цветкову в объятия.
Генерал поцеловал ее в щечку, потом, немного отстранив девушку, наклонился и прошептал:
— Ты самая красивая! Самая — самая!