Судьбы, как есть
Шрифт:
— Хорошо! Очень хорошо, что ты поехал. Желаю тебе удачно вылететь и прибыть в Москву. С Хмелюком будем разбираться. Гарисова будут мочить у него на родине. А где все документы допроса и видеозапись? — спросил Шмелев.
— Все увез следователь. Он ведь теперь герой. Раскрутил Гарисова.
— Да не он герой, а ты, Федор. Спасибо тебе!
— Дело чести, Артем. Мы ведь офицеры. До встречи.
Час Артем обмозговывал телефонные разговоры с адвокатом. Выходило, что Хмелюк сдает документы и героем уезжает в отпуск. Конечно, это вариант — избавиться от него, но как повернет следствие за месяц Стариков Александр Петрович? Надо ему въехать в дело, и только начнет работать, как тоже, через
Артем поздравил Хмелюка с успешной работой и спросил об адвокате.
— Да, Федор Матвеевич помог мне, определенно помог, но он еще там пробует вывезти Гарисова, но вряд ли что из этого получиться, бредовая это идея, — сказал Хмелюк.
— Да, вы правы, Гарисов исчез. Федор вылетает ночью из Ташкента.
— Я говорил ему, что гнилая затея.
— Когда я могу ознакомиться с допросом Гарисова?
— В понедельник.
— Хорошо. Спасибо! Отдыхайте.
Людмила до того не спрашивала, кто звонил Артему, но, видимо, поняла, что есть новая информация, и спросила:
— Артем, Гарисов признался?
— Да, признался…
— Он убивал?
— Да, он там был и все видел. Дал явку с повинной. Он признает свое участие в убийстве и грабеже.
Людмила была вне себя, когда узнала, как боролась дочь за жизнь свою и ребенка. Она плакала и продолжала:
— Как же хочется плюнуть в лицо Левкову, этому холеному полковнику и капитану Ковердову, которые заставили нас мучиться при расследовании, которые своей работой, работой плохой, заставляют нас открывать страницу за страницей гибели Оли и Лизы, узнавать по крупице новые факты и рыдать, рыдать. Почему эта тварь Гарисов, который ненавидел в душе Мормурадова, как он заявил, не дал Ольге того убить, выхватил нож. Бедная моя девочка.
Она закрыла лицо руками.
— Плачьте, плачьте, люди, вам не будет так тяжело, как мне. Над нами продолжают издеваться Левковы-следователи, и смеются те, кто помогал убийцам. Год прошел, а бригадир Мурталин на свободе, хозяин квартиры тоже ни при чем. Бардак, какой везде в Стране. Артем, да сколько же это будет продолжаться? — говорила, всхлипывая Людмила.
— Люда, уже то, что мы смогли съездить в Узбекистан, это хорошо, то, что второй следователь снова требует замены, это тоже результат, то, что Гарисов валит на Мормурадова, это хороший материал для работы с последним.
Зазвонил телефон. Матвеич прибыл в Ташкент. Будет во «Внуково» в 6.35 рейсом 266. Встречать, сказал, не надо. Доберется сам.
Когда Артем созвонился с Гусевым, то услышал добрый голос капитана:
— Батя! — так он для конспирации называл Артема по совместной договоренности, — у меня хорошие новости. Мормурадов после отсидки у «параши» понял, что я с ним шутить не буду, и обещал начать давать показания при условии, что его уберут из этой камеры. Я думаю, еще одна встреча, и будет интересная работа. В камере оказались очень нормальные мужики, которые провели с Мормурадовым несколько попыток удушения его подушкой, при этом спрашивали у него, как он это же проделывал с маленькой девочкой. Я сегодня зайду к следователю, ознакомлюсь с гарисовскими показаниями, и потом уже с новым следователем будем думать, как колоть Мормурадова.
До этого разговора Артем согласовал со Стариковым встречу у него в кабинете на вторник.
Глава 10
Мормурадов заговорил. Слежка.
Адвокат прилетел рано утром в понедельник. Самолет из Ташкента приземлился в аэропорту «Шереметьево» в 6.30. В 9 часов Федор прибыл домой. Артем с нетерпением ждал встречи с ним. В целом из телефонных разговоров ему было известно все, что поведал в явке с повинной Гарисов, как он все основные действия по убийству Тьерри, Оли и Лизы валит на Мормурадова. Это был сильный козырь, для того чтобы поразговорчивей стал Мормурадов. Обидно будет — убивали оба, а сидеть одному.
Вечером Федор Матвеевич приехал к Артему и там выложил перед ним все подробности поездки.
20 июня 2010 года, в 14 часов на квартире, где ранее проживала семья Карделли, встретились Федор Дружинин, капитан Гусев, Артем Шмелев и Александр Кошевой, племянник Людмилы. Должен быть и Адрей Лесовкин, напарник Гусева, но у него поездки по ломбардам, а это сейчас важно и очень важно.
Артем поймал себя на мысли, что когда-то в 96 году они также начинали расследование по ранению полковника Зеленина и гибели майора Гарина. Правда, из МУРа были другие ребята, и не было адвоката.
Проводилось всё в строгой секретности от следователя и руководства в МУРе. Связь была только по телефонам со специальными сим-картами и не учтенными телефонами. Это было не правильно, но вынужденно.
Федор коротко рассказал, как прошла поездка в Узбекистан, а Гусев показал мастер-класс работы оперативника уголовного розыска Москвы, он рассказал план, как через день-два Мормурадов будет давать показания.
— Я понимаю, что Гарисова вытащить сюда можно, но очень непросто. Он не такой убогий и простой, как показался поначалу, посмотрите видеозапись и убедитесь, — начал разговор адвокат, — я тоже, можно сказать, прокололся с его вывозом, хотя все шло так хорошо, теперь я снабдил его паспортом через узбеков, да и, кстати сказать, они молодцы, их как-то бы поощрить надо. Сегодня я уже не уверен, что он, имея паспорт и деньги, которые я оставил на поезд до Москвы его матери, выедет самостоятельно в Россию и сдастся здесь как свидетель. Конечно, ему лучше приехать сюда, рассказать всю правду, но учти, Артем, независимо от совершенных им преступлений, он тогда больше 24 лет не получит. Я понимаю тебя, знаю, что Гарисову необходимо из Узбекистана уезжать, ты его и там достанешь. Однако я не выбрасываю из плана, что и он, понимая свое положение, может пойти на откровенный разговор и приехать под зашиту правосудия. Заложив Мормурадова, он становится заложником всей их банды, скрываться бесполезно, мы его везде найдем. Думаю, надо будет снова ехать, чтобы все-таки попытаться его уговорить приехать в Москву, иначе он не жилец, как и Мормурадов, на свободе. Их Аллах вместе с Христосом приговорил к смерти.
— Федор, а может быть, все-таки силой привезти? Я организую, но поможет ли это правосудию, и будет ли он здесь колоться? — спросил Артем.
— Ни в коем случае, мы тогда все испортим. Пойми ты, Артем, как бы ни было тебе тяжело, мы не должны опускаться до уровня бандитов и беспредельщиков. Ты не судья, ты потерпевший и приговор не выносишь. Суд, когда будет, и всплывет насилие с нашей стороны, то это будет только в пользу убийц.
— Ошибаешься, Федор, это ты можешь не выносить им приговора, а я вынес и знаю: этим двум ублюдкам нет жизни на земле, — резко сказал Артем.
— Ладно, не кипятись, я и мы все с тобой согласны, но мы ведь не они и не должны опускаться до самосуда, пока суд не вынесет строгий приговор, ты не имеешь права нарушать законы, а главное, ты так засветился со своим требованием перед прокуратурой, что скоро сам станешь персоной подозрений и устранения. И давай на эту тему больше не говорить, — закончил Дружинин.
Артем понимал, что этот разговор никуда не приведет, и он тоже сказал, что не будет трогать больше эту тему, и добавил: