Судьбы, как есть
Шрифт:
Глава 13
Артем Шмелев.
Город. Месть. Порт.
Всегда вспоминая своих родителей, Артем вспоминал Широкую Падь, детство, своих сестренок. И всегда необъяснимое желание вернуться туда, где тебя родили, где тебя любили и где такая природа, какой нигде больше нет во всем мире.
В начале шестидесятых годов началось хрущевское разваливание мелких совхозов и колхозов. А просто говоря, их уничтожение под, якобы, уплотнение более развитых городов и районов рабочим классом и колхозниками. Под сокращение попали более семидесяти процентов поселков и деревень Сахалинской области. Людей, почти принудительно, распихивали по городам и районным центрам. Люди-то могли собраться и переехать, а вот как перегнать скот за сто и более километров? Приказали сверху все живое превратить в мясо, и били скот на бойнях, не взирая
Переезд для Шмелевых был просто трагедией. Никто не хотел никуда уезжать, точней, в никуда срываться. Но летом в 1964 году, загрузив основной скарб на плашкоут, т. е. баржу, они переехали в Александровск и остановились в доме Анны Гавриловны, мамы Виктора. Частный дом находился на окраине улицы Луговой и имел комнату бабушки в восемь квадратных метров, прихожая, она же и кухня, и столовая около двадцати квадратных метров, и спальня родителей десять квадратов. Кладовка, коридор — это само собой, сарай большой и участок пятнадцать соток.
Охраняли дом пес Мухтар и привезенный с собой из Широкой Пади огромный пес Дик. Псы постоянно между собой грызлись.
Артем пошел в седьмой класс, в школу № 6, на южной окраине города, в которой учились дети из ближайшего колхоза, «бандитских» улиц Цапко, Парашютной, Майской и Рудничной. Нет, на этих улицах не было маньяков-убийц, но люди старались в ночное время, а особенно из других районов, смело не разгуливать, мало того, пацаны с этих улиц часто дрались между собой, да еще и тренировались, порой, на чужаках. Типа: «Эй, мужик, дай закурить», — а потом: «А что ты грубишь?», — и ни за что ни про что новенький мог получить в зубы. Могли снять часы, забрать деньги, перчатки, шапку и разбежаться. Что характерно, случаев нападения на женщин или девушек не наблюдалось. Бывало, налетали не на того. Так однажды приехал дядя Артема, Владимир Дербенев, из шахтерского поселка Макарьевка, к ним в гости, а он занимался боксом, имел тогда первый взрослый разряд. Поздно вечером встретили его в темном месте пятеро подростков на Парашютной улице и решили потренироваться в силе своих ударов. Дербенев двум челюсти сломал, вырубив их, третьему «яички молодецкие» превратил в бычьи, четвертый долго ползал по канаве и просил пощады, а пятый не дурак оказался и сразу растворился в темноте. Артем знал этих пацанов, а как их после приезда Володи Дербенева не оказалось на улице, то сразу ночью стало на Парашютной тихо и спокойно. Перестали в темноте маячить огоньки сигарет, так бывало везде, когда все-таки кто-нибудь присмирял этих «говнюков». Но то там, то там кто-то из прохожих, не живущих в тех краях, в ночное время, был избит и ограблен. Милиция искала, ловила, судила. Но после некоторого затишья все становилось на круги своя. На ночную охоту выходили другие «филины».
Сразу после приезда Артем сдружился на Луговой и Парашютной с пацанами, предварительно показав себя в драке. А драться Артем умел. В поселке, где он раньше жил, частенько приходилось отстаивать свою свободу передвижения и в школе, и на улице, и на рыбалке. Но драки среди пацанов там были не такие, как в городе, дрались в основном только кулаками, не пинались ногами, не хватались за камни и палки. И сквозило в этих стычках некое джентльменство: лежачего не бить, сзади не нападать, маленьких не обижать! Короче, были какие-никакие, но установленные негласно правила. Видимо, они шли от взрослых, от общего воспитательного процесса в поселке. Хотя тоже бывало разное, но редко, и это осуждалось всеми и с большим упором на родителей.
Осенью, в октябре 1964 года, Артем заступился за своих соседских, луговских пацанов, которых пытался воспитывать кулаком Коля Грицко, пацан из параллельного с Артемом класса, приехавший на своем мотовелике с улицы Цапко на Луговую. Дрались тогда они крепко. Артем победил, и под общее гиканье пацанов побитый Грицко убрался на свою улицу.
А ровно через год, в восьмом классе, Артема избили шесть человек прямо в спортзале на втором этаже, где проходил вечер «Осенний бал». Артем сидел на скамейке, смотрел небольшую художественную самодеятельность школы. Объявили перерыв на десять минут, после которого должны были начаться танцы. Артем, в общем-то, скучал. Его школьные друзья — все трое Володьки, их в школе звали «Триво», на вечер не пришли, и Артем хотел тоже уйти. В это время кто-то тронул его за плечо. Артем повернул лицо, и тут все поплыло. Он упал на пол, закрыв лицо руками, кровь хлестала из разбитого носа. Удары сыпались со всех сторон по голове, туловищу и ногам, поплыли в глазах разноцветные круги, и он потерял сознание, успев услышать, как эхо: «Что вы делаете?.. Что вы делаете?» — и даже успел узнать голос завуча Людмилы Сергеевны.
Его тащили вниз со второго этажа в туалет двое десятиклассников. Когда Артем немного оклемался, и остановилась кровь, то его привели в кабинет к директору школы Хайманову Алексею Михайловичу, где из шести мстителей было задержано четверо, и среди них Грицко. Директор разобрался, в чем причина. Те трое раньше учились в школе, и Хайманов способствовал, двоим бывшим двоечникам, чтобы они смогли окончить по восемь классов и тем самым иметь возможность поступить куда-то, учиться. Он довел всех мстителей до слез. Кое-кому перепало и физически. А Алексей Михайлович это делать умел, ненавязчиво, но больно. Раньше он был учителем по физкультуре. Высокий, красивый, с седыми усами осетин, фронтовик Великой Отечественной войны, был справедлив и, очень уважаем. И никогда за всю учебу Артем не слышал ни от одного человека высказанной обиды на Хайманова.
Избитый и слабый Артем выходил из школы и в вестибюле встретился с одноклассницей Натальей Дудкиной, которая вызвалась проводить его до дома.
— Ты что, Наташа, — сказал Артем и добавил после того, как увидел ее горячее стремление быть чем-то полезной. — Я не очень себя нормально чувствую и не смогу тебя проводить.
— И не надо.
— Так не бывает.
— Бывает, — сказала она и пошла к выходу впереди Артема.
Они шли вместе по Парашютной улице, дойдя до перекрестка с улицей Цапко, Артем остановился и сказал:
— Наташа, ты настоящий друг. Спасибо тебе! Дальше я дойду сам, а ты иди домой, а то у нас улицы темные.
— Да нет, я пойду в школу, там меня девчонки ждут.
Артем даже после этих слов приревновал на миг эту смелую девчонку к ее подружкам и сказал:
— Иди. Тебе видней, — и он, чуть-чуть пошатываясь, зашагал в сторону Луговой.
Так начались добрые отношения у него с одноклассницей Наташей.
Дальше события развивались с полетом бумеранга. Артем усиленно занимался боксом, продолжая ходить на секцию бокса в детскую спортивную школу. Зимой бегал на лыжах, участвовал в школьных соревнованиях и даже занял третье место среди трех восьмых классов. К весне получил первый юношеский разряд по боксу. А когда растаял в апреле снег, он стал ходить в школу в своих новых кирзовых сапогах, как солдат. Артем готовился к встрече со своими обидчиками. Однажды вечером его встретил Грицко с двумя новыми своими дружками, явно из другого района, их Артем не знал, и они попытались его снова поколотить. Сильно тогда разозлился Артем и нарушил свои заповеди поселковые, вырвал он кол из забора и разогнал в гневе эту троицу, и, воспользовавшись их замешательством, рванул через забор, влетая в мягкие грядки, падая, но все-таки ушел он тогда от погони. После этой встречи Артем сильно разозлился и начал осуществлять свой план отлавливать всех дружков Коли Грицко поодиночке.
А первому тогда попало Апалевскому Сереге, тому, кто ударил его в школе по носу. Артем несколько вечеров выслеживал Сергея и изучил все его маршруты и время приходов к дому. Спрятавшись в более удобном месте, убедившись, что это идет Сергей, надвинув кепку на брови, якобы пьяный пацан, шатаясь, пошел на встречу Апалевскому. Артем знал, что тот тоже раньше занимался боксом и слыл неплохим драчуном, а значит, остерегаться его Апалевский не станет и курса своего не изменит. Кроме того, Сергей был повыше и старше на целых два года. Артем сделал резкий наклон вправо, пытаясь вроде обойти человека, а тот спокойно продолжал идти, а потом, развернувшись, мгновенно сбил его с ног и, уже сидя на Апалевском, нанес ему удар прямо в нос. Жертва была ошарашена и напугана до крайности.
— Только не ори, а то пырну ножом, — сказал Артем и добавил: — Ты, козел, если еще хоть раз попытаешься бить младших, то тебя убьет мой дядя Дербенев, я тебе это гарантирую. Ты, наверное, в боксерских кругах такую фамилию встречал не раз. Дербеневых знаешь? — зло спросил Артем и надавил коленом на горло Сергея.
— Знаю, знаю, — прохрипел Апалевский, — из Макарьевки они, шахтеры, их четыре брата.
— Молодец, все ты, оказывается, знаешь, а что тогда на меня рыпнулся?
— Я же тогда не знал, — простонал Сергей.