Судьбы, как есть
Шрифт:
— Тимохин тебя сожрет со всеми потрохами и косточек не оставит. Надо бороться за свое я! Я тут покумекал и предлагаю тебе план защиты. Вот видишь эти ведомости? Видишь? Благо, в штабе порядок, и на них пока никто не посягнул, к нашему счастью. Это те ведомости, по которым велся учет сдачи зачетов на нашей учебноматериальной базе. Тут и по вождению, и по стрельбе, и по технике, и по другим дисциплинам. На самом деле при контрольных занятиях заполняются ведомости в двух экземплярах, и свои утверждающие подписи, как правило, заместители комдива и его начальники служб ставят после сдачи в каждом экземпляре.
— Дошло-то, дошло, но как все это преподнести, если тебя слушать никто не хочет? — сказал Шмелев.
— Ты слушай и мотай на свои усы! Вылетаешь от меня и срочно собираешь объяснительные, как можно больше, пока по вождению и стрельбе, с руководителей, с учетчиков на препятствиях, с операторов и всех, кого можно, ты знаешь. Только очень быстро, надо упредить до составления на тебя приказа. И мы врежем с тобой Тимохину за очковтирательство по самые яйца. Ха… ха… ха! Ты идешь по личному вопросу на прием к генералу Кулибину и выкладываешь вместе с рапортом подписанные ведомости его верными «холопами», все объяснительные и свои доводы. Кулибин не Тимохин, он мужик нормальный, сообразит, что его подставили, и я уверен, прикроет всякие расследования.
На следующий день после обеда, под предлогом личного вызова к комдиву, Артем прорывается в приемную генерала Кулибина. Адъютант доложил и предложил сразу войти. Генерал встретил майора Шмелева очень холодно и даже не предложил ему присесть. Когда Артем разложил по полочкам суть дела и приложил собранные документы собственного расследования, его остановил генерал и спросил:
— Вы что же, считаете, что все это на ведомости, не соответствует реальности, и мои замы, которые поставили свои подписи в правом нижнем углу, это обман?
— Я говорю это только за себя, товарищ генерал.
— Шмелев, а почему вы пришли сразу ко мне, а не к тем, кто составлял эту ведомость, к начальнику штаба, наконец?
— Это бесполезно. Полковник Тимохин, по всей видимости, это и организовал сам. Идут упорные разговоры, что, пока я был на Целине, он хочет вместо меня назначить своего протеже из Сайншанда, начальника штаба танкового батальона.
— Какие разговоры? О чем вы, майор?
— Об этом весь городок говорит. Приедет Шмелев с Целины и загремит сразу с понижением в ЗабВО, а вместо него сайншандинского пришлют.
— Нет, не могли мои заместители меня так обманывать. Дайте, я еще раз сверю оценки.
Генерал-майор Кулибин был не большого роста, но крепкого телосложения и интеллигентного вида человек. От него веяло здравым смыслом и порядочностью.
— Ты только посмотри! Я одних распинаю, а надо других. Это кошмар. Это как предательство, что подумают офицеры дивизии? А по каким ведомостям выставляли оценки в штабе?
Шмелев объяснил все о ведомостях.
Кулибин вернулся в свое кресло и по селектору вызвал к себе начальника штаба.
Кабинет Тимохина был рядом, и через десять секунд полковник стремительно вошел в кабинет комдива.
Кулибин попросил Шмелева выйти и подождать в приемной.
Через пару минут Артем услышал голос генерала, срывающийся на крик. Через минуту полковник Тимохин пролетел мимо Шмелева и вернулся в кабинет комдива минуты через три вместе с первым замом и замом по вооружению.
При входе Тимохин так посмотрел на Шмелева, что казалось, проглотит майора или разорвет в клочья. Минут десять из кабинета Кулибина слышалась то громкая, то матерная, а то приглушенная речь, но только одного генерала. А когда все его замы вышли, генерал сам пригласил Шмелева войти в кабинет. Он был спокоен и даже предложил сесть.
— Майор! Вы оказались правы. Мои замы сумели найти мужество и признать ваши доводы обоснованными, а мне за доверчивость наука на будущее. Я прошу случившееся оставить между нами, я имею в виду ваш визит и что вам удалось услышать. Никаких гонений и тем более снятия вас с должности не будет. Спокойно работайте в батальоне, без вас батальон скатился вниз по всем показателям. Наводите порядок, особенно среди взаимоотношений офицеров, Начальник штаба вашего батальона в пьянстве замешан.
Я постараюсь в ближайшее время подъехать и на кое-какие вещи открыть вам глаза. Прощаясь, Кулибин пожал реку Шмелеву и сказал:
— И все-таки не стоило бы так демонстративно покидать зал, а вот так защищать свою честь, как сегодня у меня в кабинете, я поддерживаю. В целом я вами доволен. До свидания.
Артем вышел с территории штаба и почувствовал себя за последние месяцы человеком. Вот это комдив! Нашел в себе чести признать ошибку! Молодец!
Первым делом Шмелев зашел в кабинет к Ермаку и рассказал все о встрече.
— Ну, вот и молодец, все сработало. Мы воткнули этому монстру перо в зад. Тимохина давно надо было как-то осадить, а то тебя тут, когда не было, он за комдива оставался, это был мрак, издевался, как мог, а главное — хамство из него перло такое, что служить не хотелось.
— Это вам спасибо, Сергей Данилович! Надоумили, научили.
— Запомни, Артем, начал бороться, так ищи способы доказать и победить. Кулибин прав, распространяться нам по проколу замов не стоит, себе только навредим. С партией ты, брат, сам выкручивайся. Я думаю, Кулибин найдет, что сказать начальнику политотдела, чтобы от тебя отстали. Не лезь с ними в бутылку, оттягивай время.
Дома жене Артем сказал просто:
— Ты знаешь, Людочка, кажется, комдив мою выходку простил. Сказал, что у меня нервы сдали, ведь столько времени человек дома не был. Вошел в положение.
На следующий день окрыленный Шмелев прибыл в батальон на подъем, начав закручивать «гайки» с физической зарядки, а около восьми утра к батальону неожиданно подъехала черная «Волга» и из нее вышел генерал Кулибин. Шмелев оказался на месте, как будто угадал намерения комдива. Кулибин походил по казармам, посмотрел порядок в ротах, наговорил кучу замечаний и уже перед отъездом сказал главное, что так давно хотелось услышать майору Шмелеву.
— Пришел из Армии приказ, по Целине, где командарм объявляет вам благодарность и представляет к правительственной награде, медали «За трудовое отличие». Я вас, майор, поздравляю и желаю успехов в батальоне. Наводите порядок. Удачи!