Судьбы моды
Шрифт:
Вера Левченко вышла замуж рано, семнадцати лет, в 1910 году. Муж ее Владимир Холодный, офицер Фанагорийского полка, инженерной роты, был специалистом по пулеметам и полевой артиллерии. Кроме того, он окончил Юридический факультет Петербургского университета и увлекался новыми тогда автомобилями. Сын директора Тамбовской гимназии, он, как и все его братья, получил разностороннее образованнее. Молодая чета поселилась в центре Москвы в большой квартире дома № 50 по Тверской-Ямской улице. Адвокатская деятельность приносила Владимиру Холодному и популярность, и хорошие заработки. В 1911 году у них родилась первая дочь Евгения Холодная, а в 1913-м, — вторая дочь, Нонна.
Евгения Холодная вспоминает:
Насколько я могу вспомнить,
Наша тетя Надя окончила, кроме гимназии, курсы сестер милосердия имени императрицы Марии Федоровны в Петербурге, вышла замуж за военного и работала практиканткой в каком-то московском госпитале. Она часто посещала нас. Так как мы жили в центре Москвы, мама часто ходила гулять с нами в Кремль, мы доходили до Китай-города, шли мимо Большого театра, где раньше моя мама занималась в школе. Мы часто рассматривали витрины с модными платьями.
Вера Холодная неплохо играла на пианино и иногда с некоторым драматизмом декламировала в кругу друзей, собиравшихся у нас.
Все же театр как таковой и деятельность в нем Веру не привлекали. Зато с большим вниманием слушала она разговоры о новом, но начинающем приобретать все большую популярность в России виде искусства — КИНЕМАТОГРАФЕ.
Посетив несколько раз кинематограф, Вера быстро нашла свое увлечение.
Ее кумиром стала известная датская актриса Аста Нильсен — немая муза немецкого кинематографа и впоследствии жена московского актера Художественного театра Григория Хмары.
С настойчивостью и решительностью Вера Холодная решила искать работу в кино и добилась того, что на нее обратили внимание и взяли на пробу. Так из пассивной обожательницы нового искусства Вера превратилась в царицу русского кинематографа той эпохи.
Вера Холодная, жена скромного офицера, поступает на работу в качестве статистки на студию. В ее гардеробе — одно черное вечернее платье, которое она умело украшает одним цветком, прикалывая его то к плечу, то на талию. Это черное платье, ее жгуче-черные волосы, создавали обрамление бледному лицу, загримированному мертвенно-бледным тоном, что делало ее огромные бутылочно-зеленые глаза заметными, даже в толпе статистов. Будучи уже на вершине славы, Вера Холодная говорила: «Мои глаза — это мой хлеб». Блестящий директор студии Ханжонкова, Евгений Бауэр обнаружил Веру Холодную среди статисток и дал ей главную роль в фильме «Песнь торжествующей любви» по Тургеневу. Знавшие ее актеры приписывали ее славу умелости постановщиков, а также ее изящной фигуре и фотогеничной внешности, прекрасной, при всех ракурсах камеры. Знакомый Веры, певец Александр Вертинский, поддержал молодую актрису советом в начале ее кинокарьеры.
Можно сказать, что режиссер Евгений Бауэр, новатор русского немого кино, открыл талант Веры. Несмотря на его любовь к мелодраме, Бауэр был эстетом, мастером художественного движения, он отличался изобретательностью в выборе декораций. Море тюля, парча и мех, поражавшая воображение зрителя роскошь. Евгений Бауэр скончался в 1917 году, но Вера успела сняться во многих его фильмах в главных ролях, и это положило начало ее карьере. Кинематографическая деятельность моей матери подробно описана во многих статьях, рецензиях, брошюрах и книгах, с известной долей критики. Вкратце нужно сказать, что за четыре с половиной года Вера Холодная снялась в 34 фильмах, главным образом на студии Ханжонкова, находившейся в облицованном изразцами псевдорусском «тереме», спрятанном сегодня неподалеку от Художественно го театра в Москве. В те годы мама иногда брала меня с собой, когда отправлялась на совещания с администрацией киностудии в одну из небольших зал гостиницы «Метрополь». Я долго там не могла усидеть и ходила на прогулки с мамой, только когда не было совещаний. Но когда возросла популярность мамы, за нами стали бегать как стая гончих, коммерческие фотографы. Многие из этих фотографий-открыток для меня сохранила наша тетя Надя.
Вера Холодная была единственной русской киноактрисой, гонорары которой могли быть сравнимы с современными ставками кинозвезд. За съемку в кинокартине ей предлагался оклад в 25 000 царских рублей, съемки обычно занимали три месяца, и это была весьма значительная сумма в те годы. Несмотря на это, знавшие ее хорошо современники вспоминают ее женщиной скромной и милой в общении. Не любить ее было нельзя.
Успех Веры Холодной был необычайным: по сей день в России она — символ русского немого кино. Никто из других звезд не мог с ней сравниться — ни пикантная балерина Вера Коралли, ни героическая Зоя Карабанова, ни Зоя Баренцевич. Слава Веры Холодной привлекла в кино молодых актрис: студийку Станиславского Ольгу Бакланову, Веру Пашенную, Ольгу Гзовскую и др. Некоторые из них стали популярны за границей в 1920-е годы. Вере же была уготовлена иная судьба.
Частыми партнерами Веры по фильмам были О. Рунич, В. Максимов, В. Полонский и Иван Мозжухин. Очень популярными картинами Веры Холодной были «Молчи грусть, молчи…», «У камина», «Сказка любви дорогой», «Последнее танго» и многие другие. Веру почитали, обожали, ей подражали. Сводили с ума ее большие с поволокой глаза «роковой женщины», фотографы снимали ее наперебой и в фас, и в профиль: вот Вера — цыганка, вот — испанка, тут — Пьеретта. С фотографий она смотрит на нас задрапированной в умопомрачительные туалеты, укутанная в шиншиллу, украшенная перьями марабу и эгретами «эспри», оттененная нарядными шляпами — русская красавица дореволюционной поры.
Но это — для кино, а в жизни папа абонировал ложу для нас, девочек, в Большом театре, и нас часто водили на большие детские спектакли: остались в памяти только названия: балет «Конек-Горбунок» и опера «Снегурочка». Вера часто ходила также в дом Перцова возле Храма Христа Спасителя на спектакли популярного тогда театра Никиты Балиева «Летучая Мышь» и дружила с актерами.
С все более и более растущей маминой популярностью домашние дела переходили в руки бабушки Левченко, которая начала меня обучать игре на пианино и даже давать первые уроки арифметики и азбуки.
Началась война, и папу призвали на фронт. Мама часто ездила на фронт, где Владимир Холодный был в батальоне генерала Балуева. Она это делала в промежутках между съемками. Папу тяжело ранили в ногу в боях под Варшавой, он вернулся в Москву и чуть не потерял ногу.
К счастью, успешная операция, проведенная известным военным врачом, однополчанином папы, спасла папину ногу от ампутации. Ему пришлось проходить курс лечения дома, и папа проводил все время в кабинете и не мог с нами играть.