Судебнaя экспертология: проблемы и решения (от теории – к прaктике)
Шрифт:
Здесь, однако, нельзя не отметить, что данная ситуация входит в противоречие с Нормативным постановлением Верховного суда Республики Казахстан от 18 июня 2004 года № 15 «О внесении изменений в постановление Пленума Верховного суда Казахской ССР № 14 от 22 декабря 1989 года «Об экспертизе по гражданским делам», согласно которому в постановлении о назначении экспертизы не могут ставиться на разрешение правовые вопросы как не входящие в компетенцию эксперта 5 . Правда, нельзя не сказать, что указанное постановление выносилось в отношении норм ранее действовавшего гражданско-процессуального законодательства Казахской ССР.
5
Нормативное постановление Верховного суда Республики Казахстан
Изложенная ситуация, как, впрочем, и весь комплекс вопросов, возникающий в сфере применения специальных знаний, и в частности судебной экспертизы в судопроизводстве, во многом обусловлена неустоявшимися теоретическими началами как при оценке рассматриваемого института, так и судебной экспертологии как научном отражении судебно-экспертной деятельности, анализ которых предлагается далее.
1.2. К дискуссии о сущности специальных знаний в судопроизводстве
Теоретическое осмысление сущности специальных знаний в судопроизводстве имеет важное значение, поскольку, как было показано выше, от их правильной интерпретации зависят содержательная оценка деятельности специалиста и судебного эксперта и возможность научно обоснованной дифференциации правового положения названных сведущих лиц, привлекаемых в уголовный, гражданский и административный процессы.
Поиск однозначных решений по названным аспектам актуален как для судебной практики, призванной содействовать решению задач судопроизводства на единых правовых основаниях, так и для теории, особенно ввиду существующего в специальной литературе различия взглядов на характеристику понятия «специальные знания» и конкретных его носителей в судопроизводстве.
В этой связи представляется вполне справедливым мнение, высказанное Р. С. Белкиным, который, характеризуя данное понятие, отмечал: «Термин «специальные познания» приобрел такое обыденное звучание, что в теории и практике стал употребляться автоматически, как нечто само собой разумеющееся. Между тем далеко не все бесспорно и ясно и в содержании этого понятия, и в практике его применения как критерия при решении вопроса о привлечении… специалиста или необходимости назначения судебной экспертизы» 6 .
6
Белкин Р. С. Курс советской криминалистики: В 3 т. Т. 2: Частные криминалистические теории. – М.: Акад. МВД СССР, 1978. – С. 102.
Для иллюстрации неоднозначного понимания сущности специальных знаний в теории обратимся к дискуссии по данной проблематике, развернувшейся в криминалистике, процессуальной науке и судебной экспертологии, которая характеризуется наличием прежде всего двух точек зрения на трактовку понятия «специальные знания» в зависимости от степени его распространения на субъектов процессуального доказывания.
В первом случае ученые исходят из жестко ограничительного толкования исследуемого понятия, распространяя его только на экспертов и специалистов.
Основное содержание этого взгляда заключается в том, что к специальным знаниям, применяемым в судопроизводстве, относятся любые не общеизвестные знания за исключением юридических, поскольку последними в уголовном и гражданском процессах наделены специальные субъекты – следователь и суд. В другой встречающейся в литературе интерпретации содержания специальных знаний подобного разграничения не проводится, в результате чего их носителями, наряду со специалистом и экспертом, признаются также и вышеназванные субъекты доказывания.
К примеру, в теории криминалистики известно высказанное А. А. Эйсманом и поддерживаемое рядом ученых суждение, суть которого сводится к тому, что специальные знания – «это знания не общеизвестные, не общедоступные, не имеющие массового распространения, короче, это знания, которыми располагает ограниченный круг специалистов… при этом познания в области законодательства и науки права, иначе – юридические знания, не относятся к специальным познаниям в том смысле, в каком это понятие употребляется в законе» 7 .
7
Эйсман А. А. Заключение эксперта (Струкіура и научное обоснование). – М.: Юрид. лит., 1967. – С. 89, 91.
Аналогичный взгляд высказал Е.И. Зуев, определяя специальные знания как любые познания в науке, технике, искусстве или ремесле, исключая область процессуального и материального права, применяемые для решения вопросов, возникающих при осуществлении правосудия. Автор пишет, что это «прежде всего основанные на теории и закрепленные практикой глубокие и разносторонние знания приемов и средств криминалистической техники, обеспечивающие обнаружение, фиксацию и исследование доказательств. К специальным познаниям в том же смысле относятся познания в судебной медицине, судебной химии, физике, пожарном деле, автоделе, а также любые иные познания (педагогические, лингвистические, математические и др.), использование которых необходимо для полного, всестороннего и объективного расследования преступления» 8 .
8
Зуев Е.И. Непроцессуальная помощь сотрудника криминалистического подразделения следователю. – М., 1975. – С. 89.
В свою очередь, Г.М. Надгорный на основе анализа классификации и содержания областей специальных знаний дал следующее несколько обобщенное определение рассматриваемому понятию: «Специальные знания – это знания, не относящиеся к общеизвестным, образующие основу профессиональной подготовки по научным, инженерно-техническим и производственным специальностям, а также необщеизвестные знания, необходимые для занятия какими-либо видами деятельности» 9 . Позже автор уточняет предложенное определение и отмечает, что специальные знания – это знания, образующие основу профессиональной подготовки людей, определяющие их специальность. К ним не относятся знания общеизвестные и юридические 10 . Тем не менее в дальнейшем он вносит поправку, что в общеупотребительном смысле юридические знания – это также знания специальные.
9
Надгорный Г.М. Гносеологические аспекты понятия «специальные знания» // Криминалистика и судебная экспертиза. – Киев: Вища шк., 1980. – Вып. 21. – С. 42.
10
См.: Надгорный Г.М. Уголовно-процессуальное законодательство о судебной экспертизе и понятие специальных знаний // Криминалистика и судебная экспертиза. – Киев: Вища шк., 1981. – Вып. 22. – С. 28.
Анализируя изложенную позицию, В.К. Лисиченко и В.В. Циркаль констатировали, что недостатком предложенного Г.М. Надгорным определения понятия «специальные знания» является то, что в нем не отражена уголовно-процессуальная специфика их применения. «Понятие «специальные знания», – отмечали они, – не является общенаучным. Это понятие отраслевое, юридическое, применяемое уголовно-процессуальным законодательством для отграничения профессиональных знаний различных специалистов, привлекаемых в практике уголовного судопроизводства для содействия следователю и суду в решении определенных вопросов, от знаний общеизвестных и юридических, которыми владеют соответственно работники органов расследования и суда». Обращая внимание на то, что в юридическом определении понятия «специальные знания» в качестве его существенного признака должны быть указаны процессуальная направленность и специфика применения этих знаний в следственной и судебной практике, авторы рассматривают специальные знания как «не общеизвестные в судопроизводстве научные, технические и практические знания, приобретенные в результате профессионального обучения либо работы по определенной специальности лицом, привлеченным в качестве специалиста или эксперта в целях содействия следователю или суду в выяснении обстоятельств дела или даче заключения по вопросам, для разрешения которых требуется их применение» 11 .
11
Лисиченко В. К., Циркаль В. В. Использование специальных знаний в следственной и судебной практике: учеб. пособие. – Киев: Изд-во Киев. ун-та, 1987. – С. 22.