Судебные речи
Шрифт:
За бездействие в минуту тяжелой опасности, за неоказание помощи погибающим боцман Купцов должен нести уголовную ответственность. Его надо поучить и так поучить, чтобы это было уроком всем боцманам подобного склада.
Соколов. О нем можно сказать два слова: это рулевой, бросивший в минуту взрыва руль и поставивший свой собственный пароход под угрозу. Его ответственность определяется этими пределами.
Сложнее дело обстоит с первым помощником капитана Михелем и председателем судового комитета Будилиным. И Михель и Будилин, конечно, виноваты, причем Будилин виноват больше Михеля. В Михеле проснулась совесть: он, хотя и с запозданием, стал требовать от капитана вернуться
Если я в отношении Михеля поддерживаю обвинение, то главным образом учитывая именно это его должностное положение первого помощника капитана парохода. Ведь те 40 минут, в продолжение которых пароход «Совет» при попустительстве Михеля удалялся с места катастрофы, были решающими для жизни людей, находившихся на борту охваченного пламенем «Советского Азербайджана», и в этом попустительстве Михель виноват. Но он один из первых понял преступность действий Кривоносова и своего первоначального бездействия. Он энергично стал требовать возврата к месту катастрофы. Стараясь исправить свою первоначальную ошибку, он с опасностью для собственной жизни бросился по прибытии на место катастрофы спасать утопавших, и это нельзя не учесть при разрешении вопроса о его виновности.
Я не могу поэтому поддерживать обвинение против Михеля в полном объеме. Я вынужден просить о снисхождении к нему.
Будилин — председатель судового комитета, руководитель профессиональной организации на судне, представитель профсоюза, организатор профессиональной общественности.
Какую позицию занял он в этом деле? Проявил ли он инициативу в деле организации помощи, пытался ли он воздействовать на капитана, организовать вокруг себя здоровые элемент ты парохода? К сожалению, на все эти вопросы мы должны ответить отрицательно.
Он сам оказался в стороне от охватившего группу молодых моряков стремления сломить упорство Кривоносова и заставить своего преступного командира вернуться к горевшему судну. Его вина усугубляется именно тем, что он председатель судового комитета. Его вина усугубляется и тем, что он член партии. Будилин — не просто рядовой член команды, это представитель нашей партийной и советской общественности, это накладывает на него серьезную ответственность. Будилину доверило государство, партия, профессиональная организация воспитание и руководство людьми. Он должен был быть образцом поведения советского моряка. Этот долг он грубо нарушил.
Вот почему он должен серьезно отвечать за нарушение этой своей высокой обязанности.
Есть еще три обвиняемых — Тренин, Афонин и Шабалин. Это рядовые члены команды, которые должны получить в пределах предъявленного им обвинения за возмутительное равнодушие, за свое пассивное отношение к событию, за бездушное бездействие.
Особо нужно сказать о группе молодых матросов — Бузулукове, Рыбине, Берковском, Елкине, Мхитаряне, Фишмане, Харафиос. Они виноваты перед своими товарищами, перед нашей страной, перед советской властью в том, что, поддавшись общему паническому настроению на судне, поддавшись преступному влиянию командования парохода «Совет», слишком поздно опомнились, а опомнившись, недостаточно твердо и решительно потребовали от капитана выполнения своего морского долга.
Но это все — молодежь, не получившая, к сожалению, должного воспитания.
Посмотрите на Бузулукова. Это не плохой матрос. Это он предложил капитану взять с него расписку в том, что в случае гибели он не будет иметь никаких претензий, лишь бы ему было позволено броситься в воду спасать гибнущих товарищей. Но и этот Бузулуков был сбит с правильного пути, был уже в значительной мере испорчен старыми, унаследованными частью моряков от капиталистического флота дурными традициями; я подчеркиваю: испорчен дурными традициями дурной части старых моряков, привыкших рассуждать так, что моя хата с краю, отвечай за себя, а до другого тебе нет никакого дела, думай в первую очередь о собственной шкуре, а остальное как-нибудь обойдется. Даже в старом флоте подобные взгляды и настроения всегда вызывали жестокое осуждение и презрение со стороны матросской массы. В советском флоте эти рассуждения и настроения еще более нетерпимы, еще более позорны.
Носителем таких настроений является, например, боцман Купцов или вот эти Тренин, Афонин и Шабалин.
Не таковы Рыбин, Бузулуков, Берковский, Елкин и несколько других уже перечисленных мною обвиняемых. Хотя и с опозданием, но они поняли свою ошибку. Они потребовали от Кривоносова возвратиться к месту катастрофы, они явились, в сущности говоря, единственными, которые пытались загладить совершенное в самом начале преступление, положить предел преступному поведению командования «Совета».
Эти обстоятельства обязывают меня как государственного обвинителя отделить эту группу от других обвиняемых. Эти обстоятельства обязывают меня, строго осуждая их растерянность и нерешительность в первую минуту катастрофы, правильно оценить их последующее поведение, позволяющее просить о снисхождении к ним, даже об их оправдании.
Таковы итоги этого процесса. Государственное обвинение в моем лице и в лице главного водного прокурора на протяжении всех этих пяти дней судебного процесса прилагало все усилия к тому, чтобы наиболее объективно и исчерпывающим образом определить роль каждого из привлеченных к ответственности по этому делу и наметить те пути, которыми суд должен будет в своем приговоре прийти к окончательному решению судьбы людей, сидящих на скамье подсудимых.
Государственное обвинение тщательно, вместе с вами, товарищи судьи, — исследуя все обстоятельства дела, стремилось вникнуть в каждую подробность, в каждую деталь, стремилось понять и правильно оценить каждый шаг и каждое движение любого из обвиняемых, преданных настоящему суду.
Государственное обвинение руководствовалось в этой своей сложной работе, проделанной вместе с судом, не только задачами установления вины и ответственности каждого из обвиняемых, строго дифференцируя и взвешивая все обстоятельства индивидуальных поступков и действий обвиняемых, но одновременно ставило перед собой и ряд общих задач, решение которых должно помочь Каспийскому флоту освободиться от все еще имеющих место в его работе недостатков.
Государственное обвинение представило на ваше усмотрение, товарищи судьи, свои соображения и по поводу мер наказания в отношении каждого обвиняемого.
Наша основная задача заключается не только в разгроме нашего классового врага и в подавлении его преступных происков. Наша задача — и в воспитании новой дисциплину, в воспитании новых кадров, в воспитании новых людей такими, чтобы каждый из них отвечал тем требованиям, какие предъявил в своем историческом приветственном слове к туркменским колхозникам, приехавшим за 4 тыс. километров из далекой Туркмении с колхозным приветом в нашу советскую столицу, наш вождь и учитель, вождь и учитель трудящихся всего мира товарищ Сталин.