Судный четверг
Шрифт:
Генерал только набычился на секретный агрегат и зло засопел.
Больше ценных советов не последовало. Дверца бесшумно поехала в сторону.
Упертая вредность секретного механизма, почувствовал я, словно сломала невидимый лед между нами. Я начал по-настоящему узнавать Батю, своего бывшего командарма, за которым шел и которому верил больше, чем себе. Мы все ему верили.
Да, он никогда не дружил ни с какой техникой, кроме огнестрельной и взрывающейся. На компьютер вообще смотрел, как туземный
— А теперь, Сергей, ты увидишь главную военную тайну местного отделения Службы Стратегической разведки, — сказал Чернов, оглядываясь на меня с приглашающим видом иллюзиониста-профессионала.
Сейф, наконец, распахнулся. На пустых полках (по-моему, не без слоя пыли) стояли в ряд четыре бутылки коньяка и что-то недоеденное на пластиковой тарелке.
Хороший коньяк, я такой знаю. Дорогой. Многие гурманы предпочитают его даже сортам с планеты Испаньол, которые последние полсотни лет славятся как эталонные.
— А где же тайна?
— Это и есть тайна. Что вся здешняя разведка не стоит выеденного яйца… Такая, знаешь, разведка, что член в собственных штанах будут искать с фонарями, но без всякой надежды…
Генерал подозрительно заглянул внутрь. Может быть, опасаясь механизма уничтожения?
Чернов осторожно прихватил за горлышко одну из бутылок. Покосился на пластиковую тарелку, с сомнением понюхал и брать не стал. Легонько толкнул дверцу локтем.
Та вернулась на место неторопливо и плавно, с легкостью хорошо отлаженного механизма. Замки громко и отчетливо клацнули.
— Внимание, уровни секретности восстановлены! — объявил сейф. — Корпорация «Стивен-машин» благодарит вас за пользование нашими изделиями!
— Ну и пошел в жопу… — с чувством пожелал ему Батя. Снова глянул на меня из-под кустистых бровей. — Дело в том, Сережа, что ты мне нужен, очень нужен… Поэтому разговор нам предстоит долгий и обстоятельный. И не простой, кстати. Бери стакан, садись в кресло и давай для начала глотнем с тобой коньячку…
А когда я отказывался?
— И все-таки, Батя, я не понимаю… — честно сказал я.
— Что ты не понимаешь? — хмыкнул Чернов. Помассировал квадратной ладонью свой могучий лоб, скептически покосился на меня и еще раз хмыкнул, уже отчетливее.
Коньяку мы, конечно, глотнули. Для начала. И еще добавили. Для продолжения. Скромные церемонные глотки, но генералу они пришлись кстати. Ожил и чуть-чуть порозовел щеками. Хороший коньяк.
«Да, он действительно очень устал. Что наводит на размышления…»
— Справедливости ради должен отметить, что ты, Сережа, скорее всего, ни черта не понимаешь. И в этом ты не одинок, пожалуй… Тут все переплелось, как в детективе с многосерийными продолжениями — война, дипломатия, переговоры, телепортация, следы пришельцев да еще этот ваш штрафбат, будь он трижды неладен…
— Ну, по поводу штрафбата ты мне лучше не говори ничего, — сказал я с той свободой, которую Дает совместная выпивка. — Уж с твоими генеральскими чинами и должностями — мог бы и вытащить из дерьма старого боевого товарища. Или нет, скажешь?
— Скажу, что мог бы, — подтвердил Чернов. — И пытался, хочешь — верь, хочешь — нет. Лично два раза отправлял документы на пересмотр твоего дела на самый верх, — генерал значительно вскинул глаза. — Ввиду того что капитан Киреев награжден, заслужен, участвовал, отмечался и т. д. и т. п. Главное ведь не то, за кого просят, главное — кто просит… Так что я сам был немало удивлен, между прочим. Оба раза мне возвращали документы уже через сутки с перечеркивающей пометкой «Отказать». А мне редко отказывают, можешь поверить на слово… Только потом уже я узнал, что вляпался ты, парень, гораздо крепче, чем думаешь сам. По самые уши вляпался. И даже с моими связями… — генерал картинно развел руками.
Ну да, для убедительности только слезы не хватает. Суровой мужской слезы на каменном лице железного генерала. Примерно в такой последовательности прилагательных и причастий…
В одном генерал был абсолютно прав, я действительно еще мало что понимал. Но если появился шанс разобраться, надо им пользоваться. И задавать вопросы последовательно и четко, не стесняясь выглядеть дураком. Самая удобная позиция задавать вопросы, между прочим. Дураку все всегда объясняют на пальцах и при этом неизбежно проговариваются.
— Ладно, Батя, ты хочешь сказать, что у того подполковника, которому я начистил ряшку в баре, такая большая и мохнатая лапа, что даже зам. начальника Службы Стратегической разведки разводит руками…
— А при чем тут подполковник?
— Здрасьте-приехали! Из-за этого черножопого… — Чернов (привычка разведчика!) предупреждающе кашлянул. — Хорошо, буду политкорректнее, — согласился я. — Только чуть-чуть… Итак, из-за этого черномазого я схлопотал полное разжалование и восемь лет лишения свободы, которые потом заменили штрафбатом. А ты меня спрашиваешь — при чем тут он? Интересно…
— Я же говорю — ничего-то ты, Сережа, не понял!
— Тогда объясни! А не тяни кота… За то самое, что любят кошки…
— Хорошо! — Чернов сильно хлопнул кулаком по раскрытой ладони, словно окончательно на что-то решился. Тоже знакомый жест, его, характерный. — Начнем с самого начала, Кир. Ты что же, до сих пор полагаешь, что тебя, боевого офицера-десантника, упекли в штрафбат за то, что дал кому-то по морде у стойки?
— Не только у стойки, я его еще и по полу повалял, — слегка поидиотничал я.