Судья Королевского дома

Сударева Инна

– Да, его задушили, я ведь писал в послании.

– В самом деле, помню... А что говорят хозяева? Постояльцы?

– Что ж им говорить: ничего не помним, мало ли народу мелькает в нашем трактире. Люди такие ненаблюдательные. Описали с грехом пополам того, с кем уехала Марта.

– Ну и?

– Приличного вида господин, среднего роста, упитанный, круглолицый. В темной одежде, на хорошем гнедом коне, расплатился золотой монетой. Да, еще, щербина во рту по центру. Вот щербину хозяйка запомнила: он ей улыбался. Хоть какой толк от скандальной бабы, – пробурчал Марк.

– Куда же они с Мартой поехали?

– Хозяин

сказал, что на юг.

Фредерик нахмурился.

– Скорее всего, он подался в Зимний порт – там нечто вроде штаб-квартиры. Заманивает меня.

– Кто – он?

Судья не ответил, продолжал думать вслух, нахмурив брови:

– Я проигрываю эту партию.

– Сэр?

Фредерик встрепенулся:

– Марк, ты едешь со мной. Заплати хозяевам. Скажи, чтоб позаботились о теле Олисса: пусть похоронят его на местном кладбище и поставят памятную плиту. Буду ехать обратно – проверю, как все сделано. У него семья ведь была?

– Да, сэр. Жена и сын пяти лет. Я их хорошо знаю. Мы с Олиссом давние друзья. Я гостил у них пару раз.

– Отлично. Чуть позже позаботишься о них: я выделю средства, чтоб они не бедствовали; если вдова пожелает, возьму сына под свою опеку – заменит со временем отца.

– Сэр, вы очень добры.

– Это не доброта, Марк, это мой долг им, и неоплатный, – буркнул Фредерик и тут же добавил со вздохом: – Как я не люблю, когда такое происходит.

Марк ничего не ответил. Он уже привык к этой черствости Судьи.

– Едем сейчас же, – сказал Фредерик, но тут снизу донеслись запахи жареного мяса, от которых у молодого человека раздулись ноздри породистого носа. – Хотя... Ох, как я голоден!

Он, действительно, совершенно забыл, что уже больше суток ничего не ел и не пил. Это была особенность его организма, который с детства приучали довольствоваться малым и, если надо, даже забывать о потребностях пить, есть, спать. Однако сейчас тело, едва оправившееся от раны, победило разум, требуя себе подкрепления. Фредерик не стал сопротивляться.

Когда сытный обед был закончен, Фредерик, словно чертик из коробочки, выскочил во двор, сам в пять секунд оседлал вороного Крошку, махнул рукой уже готовому Марку, и молодые люди вихрем полетели по дороге на юг...

Их путь лежал в Зимний порт, небольшой город на побережье Лесного моря.

Море называлось так из-за водорослей, которых в нем было в избытке. Корабли, ходившие по Лесному морю, имели специальные резаки на носах, чтобы не застревать в водяных зарослях. Одно было хорошо: водоросли являлись вкусной и дешевой пищей, и если бы не их промысел, Лесное море давно стало бы несудоходным.

А Зимний порт получил свое название за то, что на зиму в этот город переправлялись суда с покрывавшихся льдом рек Южного Королевства. Там они зимовали у запасных пирсов, менялась и чинилась их оснастка, корпуса. И в это время в городе было довольно спокойно: пираты, сновавшие на своих быстрых кораблях по Лесному морю, боялись заходить в Зимний порт, когда там стояли практически все суда Королевства. Зато с началом речного судоходства, когда корабли лениво расползались по каналам и рекам, в порту появлялись трепанные бурями и частыми сражениями шхуны морских разбойников: они приезжали торговать добычей и проматывать заработанное в кабаках.

Зимний порт входил в Западный округ Южного Королевства и являлся одним из его самых неспокойных мест. Фредерик называл его «неблагополучный порт», хотя это было еще мягко сказано. Как во всяком порту (а их в Королевстве было пять) здесь имелось множество кабаков, публичных и игорных домов и прочих злачных мест. Зимний порт жил по своим разбойничьим законам, свод которых назывался Темный Устав, и Фредерик никогда не переделывал эти законы, потому что, чтобы переделать Устав, надо было переделать весь город, а для этого его надо было просто уничтожить. Западный Судья и его люди лишь следили за тем, чтобы соблюдались именно эти местные законы, чтобы не возникал так называемый Очум, которого боялись и сами неблагополучные жители Зимнего порта (во время Очума законы, и официальные, и Темный Устав, попирались и не соблюдались, то есть все очумевали).

Чтобы избежать подобного, Фредерик иногда даже прибегал к помощи главарей местных банд, а временами и они искали его покровительства и помощи. Само собой, все преступные кланы Зимнего порта исправно платили налоги и своему Королю и своему Судье, и за этим Фредерик также строго следил. Молодой Западный Судья каким-то шестым чутьем всегда безошибочно придерживался определенного равновесия между благополучным и неблагополучным миром. За это Зимний порт уважал его и считал непреходящим «головой», хотя каждый разбойник или вор, мелкий ли, крупный, знал, что стоит ему нарушить это самое невидимое равновесие, и Судья обязательно найдет его и жестко накажет. Но, как бы жесток ни был в таких случаях лорд Фредерик, все знали, что наказание всегда справедливо.

При въезде в Зимний порт Судья первым делом раздал щедрую милостыню нищим, что стояли и сидели у ворот. Среди побирушек у него было много осведомителей, и они, получая монетку, тут же давали ответы на вопросы, которые он им задавал.

Потом Фредерик и Марк углубились в город. Надо сказать, они очень устали: пять дней быстрой скачки почти без отдыха не дались даром. К тому же и всадники, и лошади страдали от голода и жажды.

– Ничего, – сказал Фредерик. – Скоро мой Пост, там и отдохнем, а пока заглянем в кабачок «Шумиха».

Зимний порт неизменно пах рыбой, сыростью и нечистотами. Западный Судья морщил нос и плетью отгонял от себя прохожих бродяжного вида, от которых разило за версту кислым пивом и немытым телом. Улицы в городе были грязные (как и их жители), кривые и темные от нависавших над брусчаткой верхних, более широких, чем первые, этажей. Судья подумал, что вновь попал в полную противоположность Белого города. Марк держался невозмутимо: также не в первый раз посещал эти неблагополучные места.

«Шумиха» был один из самых приличных трактиров в Зимнем порту: более чистые комнаты и залы, более приличные еда и питье, более учтивое обслуживание. Этот постоялый двор был для Фредерика прикрытием: он останавливался здесь, чтобы не привлекать внимание к своему Посту в городе. Так и в этот раз: хозяин, вечно пьяный краснолицый толстяк Галун, радушно встретил высокого гостя, определил ему лучшую комнату, на втором этаже, с окнами во двор, а не на шумную улицу; отправил в покои самую смазливую служанку с подносом, заставленным аппетитными блюдами, и кухонного мальчишку с четырьмя бутылками заморского вина из недавней контрабандной партии. Марк принял все это, выставил обслугу за дверь и велел им не беспокоить.