Суета сует
Шрифт:
Трогательный момент: в 12.30 зазвонил телефон: «Антония, это Салман…» Он страдает из-за того, что только в Англии люди сочли в порядке вещей поносить его книгу, отстаивая при этом его право на публикацию. Вполне понятно, что он говорит это мне, ведь он знает, что нам с Гарольдом его творчество понравилось еще раньше, чем он сам. Потом он добавляет, что угроза его жизни теперь не столь велика. Я: «Полагаю, тебя можно поздравить».
Звонит Салман: «Антония, у меня к тебе просьба». Он хочет приехать к нам переночевать, чтобы повидаться с сыном и всей своей семьей.
Семья Рушди: госпожа Рушди, облаченная в сари, печальна, но держится с достоинством; сестра Самин — весьма привлекательные, орлиные черты и тяжелые веки, как у Салмана,
Работа с Бетти Бэколл [61] над шедевром Теннесси Уильямса [62] была опытом сколь полезным, столь и увлекательным, несмотря на довольно мрачные прогнозы. Я отметила, что Гарольд восхищался Бетти и с презрением отвергал рассказы о ее сложном характере. «Она профессионал», — Гарольд всегда так говорит, когда хочет похвалить актера. Только Боб Готлиб сумел предугадать, что Бетти и Гарольд поладят, а вот менее талантливым «прорицателям» это не удалось. Боб редактировал ее автобиографию, «Бэколл о Бэколл». «Бетти, — сказал он, — хороший товарищ». И действительно, в дальнейшем у нас с Бетти завязалась прочная дружба. Когда Гарольд выступал в качестве режиссера, я всегда думала, что он на стороне актеров, поскольку отождествляет себя с ними; если и возникали какие-то трудности, виной тому был его перфекционизм, его повышенное внимание к тексту, а не какая-нибудь агрессия или нетерпеливость. За годы его режиссерской работы я привыкла слышать, как люди с некоторым удивлением отмечают: «Гарольд — такой славный режиссер».
61
Лорен Бэколл (наст. имя — Бетти Перске; р. 1924) — американская актриса, одна из ярчайших звезд Голливуда.
62
Пинтер поставил пьесу Уильямса «Сладкоголосая птица юности» (1959) с Бэколл в роли стареющей кинозвезды, принцессы Космонополис.
Нам обоим нравилось бывать на могилах писателей. Однажды, когда мы были в Цюрихе на постановке пьесы «На посошок», то отправились в паломничество: искать могилу Джойса, кумира Гарольда. Сперва Джеффри Годберт и Тони Эстбери, оба ценители поэзии, сообщили нам, какие именно рестораны любил Джойс и что он пил: мы в точности следовали инструкциям. Гарольд, потягивая белое вино и поглядывая на официанта: «Да, Джойс любил буржуазный комфорт». Потом мы с трудом взбирались на большую высоту: там, над городом, расположено кладбище, где, как нам сказали, похоронен Джойс. Наконец, мы туда взобрались, спотыкаясь о заледеневшие каменные ступени; все было покрыто белым инеем — и пустоши, где все еще цвел вереск, и аккуратно высаженные деревья; внизу, под нами, простирался весь Цюрих. Я наклонялась к заиндевевшим табличкам. И вдруг — крик Гарольда: «Вот он!»
И действительно, это был он, Джимми Джойс: отлитый в бронзе, в человеческий рост. Представляю себе его в очках, с открытой книгой, с его тростью, с его сигаретой… как он смотрит в нашу сторону. На самом деле, я тоже успела заметить эту фигуру, но почему-то подумала, что это — живой человек, подзывающий нас. Когда мы вернулись в гостиницу, я заглянула в биографию Эллманна [63] . Оказывается, Нора, узнав что кладбище находится рядом с зоопарком, сказала: «Оттуда Джим может слышать, как ревут львы; они ему всегда нравились».
63
Ричард Эллманн (1918–1987) — американский литературный критик, автор биографий Дж. Джойса, О. Уайльда и У. Б. Йейтса; его биография Джойса (1959) признана одной из лучших в XX в.
Вечер памяти Беккета в Национальном театре. Там постоянно звучала одна мысль: «Я должен продолжать свой путь и продолжу свой путь». Это вовсе не так называемое отчаяние, которое то и дело приписывают Беккету. Другие впечатления: в беккетовском мире никто никогда не умирает, в особенности сам Беккет и
64
Дельфин Сейриг (1932–1990) — французская актриса театра и кино, снималась у Алена Рене, Франсуа Трюффо и Луиса Бунюэля.
Я помню горе Гарольда на Рождество 1989 года, когда он узнал о смерти Беккета. В тот год Гарольд посещал его в парижском доме престарелых, а совсем незадолго до его смерти они беседовали по телефону (Гарольд был взволнован, когда Беккет сообщил ему, что сценарий по роману Кафки [65] лежит на тумбочке возле его кровати). В тот вечер я напомнила Гарольду, что Беккет не впадал в отчаяние: «Я продолжу свой путь».
Гарольд сказал мне за обедом, что Джуди Дейш (его друг и литературный агент) едва не поперхнулась, когда он сказал ей по телефону: «Я пишу». Я: «Там люди ходят, или это радиопьеса?» Гарольд не согласился на подобную классификацию, заметив: «Не забывай, ‘Пейзаж’ начинался как радиопьеса». Перечитав написанное, сообщил: «Это растение. Оно живое. Теперь я посмотрю, хочет ли оно расти или предпочитает остаться тем, что есть».
65
Пинтер написал сценарий к фильму «Процесс» по роману Франца Кафки. Фильм был снят в 1993 г. режиссером Дэвидом Хью Джонсом с Кайлом Маклахленом и Энтони Хопкинсом.
Гарольд: «Я только что осознал, что умер бы, если бы нацисты вторглись в Англию. В возрасте десяти лет». Я: «Неужели ты не думал об этом раньше? Иногда я наблюдала, как твои родители сидят за ланчем в Итон-мэнор в Хоуве — твой отец такой вспыльчивый, а мать такая любезная, — и думала, что эти славные, исполненные достоинства люди могли бы умереть в условиях неслыханного унижения и кошмара». Потом мы обсуждаем, отослали бы родители десятилетнего Гарольда к американским родственникам или нет — возможно, на средства дяди Коулмена. Гарольд оживляется: «Тогда я, вероятно, вырос бы республиканцем. Голосовал бы за Рейгана». Другой Гарольд? Как если бы оксфордский преподаватель пил бордо и играл в крикет, но никогда не написал и строчки.
Гарольд читал «Суета сует» (вероятно, его поставят на малой сцене театра «Амбассадорс» — она как раз подходящего размера) Салману и Элизабет Вест [66] . Все глубоко тронуты, но Салман предлагает написать «Время действия: наши дни», поскольку даже он не понял, когда все происходит. А это существенно. Действие происходит сегодня, а не в нацистской Германии.
Гарольд сказал довольно интересную вещь о Ребекке, героине «Суеты сует»: «Она художник, который не может избежать мировой боли». Он поставил знак равенства между собой и Ребеккой (это было во время свирепой бойни в Ливане, в связи с которой Гарольд, находившийся в крайне тяжелом физическом состоянии, был вынужден выступать по поводу каждой из сторон; подписывать петиции и т. д.). Девлин олицетворяет остальной мир, который в конце концов обошелся с Ребеккой крайне жестоко. Потом я спрашиваю Гарольда: «Но о Девлине больше нечего сказать? Он ведь пытается помочь Ребекке сохранить душевное здоровье и вести нормальную жизнь — я имею в виду упоминания о Ким и детях».
66
Элизабет Вест — третья жена Рушди.
Как бы ни пытались приукрасить эту пьесу — ее четкий замысел, как мне кажется, не был полностью понят в свое время, — она завершается нотой безумного отчаяния. В то время я то и дело ощущала скорбь самого Гарольда. Это было непохоже на наши случайные споры, иногда даже ссоры. Все-таки после них, в знак примирения, Гарольд писал мне страстные любовные письма: и у жесткого есть мягкая изнанка, если воспользоваться излюбленной фразой Гарольда.
Часть третья