Суеверный
Шрифт:
Лайам неодобрительно посмотрел на черное пятно.
– Мне нужно проделать это обеими руками?
– Только правой.
Дыхание молодой женщины источало аромат жевательной резинки «Джуси фрут». Она приложила его указательный палец к подушечке.
– Вы, должно быть, последний!
Лайам нахмурился.
– Последний из тех, с кого снимают отпечатки пальцев?
Секретарша кивнула, продолжая энергично жевать.
– Мы здесь, в Мур-колледже, никогда раньше этого не делали. Но я думаю, что
Она прижала его указательный палец в квадратик рядом с отпечатком большого пальца.
Лайам видел, как в маленькую комнатку вошла Сара. Ее каблучки звонко постукивали по твердому полу. Под серым, похожим на шинель, пальто, на ней было синее шерстяное платье-туника и темно-синие колготки.
Он подумал, что сейчас она выглядит лет на восемнадцать. Особенно с этой челочкой и собранными сзади волосами.
Сара рассмеялась и в ее золотисто-зеленых глазах вспыхнули веселые искорки.
– Лайам, ты что – арестован?
Он улыбнулся ей и поднял руку, показывая темные пятна на пальцах.
– Не забудь напомнить мне, чтобы я надел перчатки, когда сегодня вечером пойду грабить банк!
Секретарша не рассмеялась.
Она опустила голову и полностью сосредоточилась на снятии последних отпечатков.
– А вот у некоторых народов считается, что снять отпечатки – значит похитить душу. Вы сняли мои отпечатки, значит, вы забрали мою душу. Какое счастье, что у меня нет души, правда, Сара?
Девушка подошла к столу и ласково похлопала его по свободной руке.
– А я думаю, что ты очень душевный!
Лайам ласково сжал ее руку.
– С вами все, сэр! – объявила секретарша. – Вот, возьмите!
Она вынула из ящика стола рулон бумажных полотенец, оторвала два листка и протянула их Лайаму.
Он поблагодарил секретаршу и повел Сару в коридор, на ходу вытирая руки.
– Занятный обычай – снимать отпечатки! – пробормотал он.
Чернила пачкали полотенце, но не оттирались.
– Я чувствовал себя настоящим преступником, пока она все это проделывала.
Сара рассмеялась.
– Нечистая совесть, Лайам?
– На самом деле отпечатки пальцев – это уже каменный век, – рассказывал он ей, пока они шли по длинному, ярко освещенному коридору административного здания. – Это слишком грубо. В один прекрасный день колледж потребует, чтобы мы сдавали ДНК на анализ. Волосок, например. Или кусочек кожи. Можно так же проверить кровь, слюну или мочу.
– Лайам, прошу тебя!
Он засмеялся.
– А почему нет? Почему это тебя задевает? Почему это кажется тебе большим вторжением в твою личную жизнь, чем снятие отпечатков, которые будут храниться в личном деле?
Сара не ответила. Мысли ее были далеко.
– Ты уже собрался?
– Почти, – он пожал плечами.
– А мне еще нужно кое-что сделать. Я хочу привезти маме теплую футболку с эмблемой Мур-колледжа.
Лайам рассмеялся.
– Твоя мама из тех, кто любит такие футболки? А я представлял ее себе в льняном домашнем платье с белым кружевным передником.
Сара легонько ткнула его в бок кулаком.
– Господи, Лайам! В каком веке ты живешь?
Он сделал обиженное лицо. Девушка поцеловала его в щеку.
– Мне нужно сбегать в магазинчик на территории колледжа. Потом я закончу упаковываться. Наш рейс в пять часов. Ты можешь заехать за мной на такси в четыре?
Лайам кивнул.
– Нет проблем, как говорят мои студенты.
Он схватил ее за руку.
– Как ты думаешь, я понравлюсь твоей маме?
– Лайам, она уже в восторге от тебя. Я обеспечила тебе блестящие рекомендации. Половина населения Индианы приедет встречать тебя в аэропорт и...
Они повернули за угол, направляясь к выходу из здания и в этот момент в дверях своего офиса появился Мильтон Кон.
– Привет! – Мильтон сначала посмотрел на Сару, потом на Лайама.
– Так вы вернулись! – воскликнула удивленная Сара. – А мы с Лайамом собираемся уезжать. Я не думала, что вы уже вернулись из Атланты. Офис...
– Я не смог уехать. Из-за той девушки, – прервал ее Мильтон.
Лайам обратил внимание, что глаза у декана покрасневшие и усталые. Клок седых спутанных волос свисает на лоб.
Мильтон тяжело вздохнул и пожал плечами.
– Я только что разговаривал по телефону с родителями. Это... это было очень тяжело, – он опустил глаза. – Они просто рвут меня на части. Родители не должны переживать такое... такое горе.
Он поднял руку, чтобы почесать голову. Сара заметила, что у него на запястье новая повязка.
– Мильтон, это что, еще один порез? – спросила Сара.
Он кивнул. Поднес повязку к глазам.
– Да, это один из моих ножей. Он соскользнул со стены, когда я снимал его, чтобы почистить. Довольно сильный порез, – Мильтон покачал головой.
Лайам посмотрел на часы и сжал локоть Сары.
– Пожалуй, нам пора. У нас мало времени.
Он повернулся к Мильтону.
– Будь осторожнее, ладно? Эти твои ножи...
Мильтон вздохнул.
– Не могу не думать о Девре Брукс. Такая была чудесная девушка!
Лайам опустил глаза.
– Это был шок.
– Она еще была у меня на вечеринке, помнишь? Ты еще так удивился, когда ее увидел! Не могу поверить, что она была у меня в доме. А теперь...
– Я видел ее сравнительно недавно, – тихо сказал Лайам, не отрывая глаз от Сары. – Мы с Сарой ужинали вдвоем. В этом ресторанчике, где все жарят на вертеле – «Техас», кажется. Девра подходила к нашему столику.