Суеверный
Шрифт:
Мать Сары удивилась.
– Под открытым небом? В конце ноября? Разве мы не замерзнем?
– Церемония будет короткой. Я говорила Лайаму, что он сумасшедший, но он настоял...
Лайам начал что-то говорить. Но осекся, когда из-под дивана пулей вылетел какой-то темный комок и приземлился прямо ему на колени.
– О! – вскрикнул Лайам.
Сара видела, как он резко отклонился назад. И изумленно посмотрела на большого темного кота, сидевшего у него на коленях.
– Флинт! А я-то думала, где ты прячешься? – воскликнула
Темные глаза Лайама были широко раскрыты. Он смотрел в желтые глаза кота. Казалось, они состязались, кто кого пересмотрит.
– Пихните его хорошенько, – посоветовала Лайаму мать Сары. – Флинт понятия не имеет, какой он тяжелый. Просто столкните его с колен!
Но Лайам не шевельнулся. Он, не мигая, смотрел на кота.
Большой черный кот поднял голову и продолжал смотреть на гостя, легонько царапая лапой обтянутое брюками колено.
Лайам смотрел на кота сверху вниз. Руки его напряглись и беспомощно опустились вниз.
Сара видела, что желтые глаза кота отражаются в темных глазах Лайама. Она видела ужас на лице мужчины. Видела, что у него дрожит подбородок.
– Да спихните вы этого кота, Ламам! – настаивала миссис Морган. – Лайам! Лайам! Что с вами?
– М-мам! Ничего особенного, не волнуйся, – тихонько объяснила ей Сара. – Просто Лайам... немного суеверен.
Глава 29
Сара столкнулась с Лайамом в слабоосвещенном коридоре второго этажа. И не смогла удержаться от смеха. У него была мешковатая полосатая пижама, прямо как в фильмах сороковых годов. На ней самой была фланелевая ночная рубашка, которую она старательно одернула.
Зубной щеткой Лайам махнул в сторону ванной.
– Хочешь пойти первой?
– Можно не шептать, дорогой! – Сара поцеловала его в щеку.
Потом провела губами по его лицу, пока не нашла его губы.
Половицы скрипнули под их босыми ногами. Сара бросила взгляд вниз, на первый этаж. Дом был погружен во тьму. Ее мама удалилась в свою спальню через несколько минут после того, как Фрэнк и Лори уехали к себе домой – они жили в нескольких кварталах отсюда.
Сара прижалась губами к уху Лайама.
– Ты можешь прийти ко мне в комнату. Тебе не нужно спать в этой крохотной комнатушке.
Лайам покачал головой.
– Я так не думаю, – прошептал он.
Он крепко обнял Сару, прижавшись лицом к ее лицу. Щека его была очень горячей.
– Мама не услышит нас, – прошептала Сара. – Правда, Лайам. Мы же не подростки. Нам не нужно красться друг к другу потихоньку. Она знает, что мы спим вместе.
– Я... Я чувствую себя неловко, – признался он. И беспомощно улыбнулся.
Девушка рассмеялась. Она ласково провела по его лицу обеими руками.
– Иногда ты такой эксцентричный... и такой глупенький!
– Вот поэтому ты меня и любишь!
Она поцеловала его в верхнюю губу.
Еще один долгий поцелуй.
– Прости меня за маминого кота!
– Он... Он меня испугал.
– Испугал? Ты был вне себя!
И снова поцелуй. Она притянула к себе его горящее лицо.
– Если бы я не убрала его с твоих колен, чтобы ты делал?
Он поцеловал ее веки.
– Он просто застал Меня врасплох. Он появился словно ниоткуда. Я далее не знал, что у твоей мамы есть кот.
– Черный кот, – поддразнила его девушка. – А ты не любишь черных котов, правда?
Он отстранился. Лицо его напряглось.
– Спокойной ночи, Сара! Приятных снов! – он повернулся и пошел к себе в спальню.
Половицы скрипели при каждом его шаге.
Сара пошла за ним. Схватила его за рукав пижамы.
– Ты и в самом деле не придешь в мою комнату? Извини, Лайам. Я не хотела смеяться над тобою. И над твоими суевериями. Это просто... Ну, ты должен согласиться, что черные коты и то, что с этим связывают... просто глупость.
– Увидимся утром, – прошептал он.
Лайам быстро коснулся губами ее лба и исчез в своей комнате, тихонько закрыв за собой дверь.
– Что же я такого сделала? – прошептала Сара ему вслед, прижимаясь лицом к двери. – В самом деле, что я такого сделала? Неужели это так важно?
Он не ответил. Минуту спустя она отправилась в ванную.
Сара обещала себе не проявлять никакой сентиментальности по поводу того, что она снова спит в своей спальне. Она убавила свет настолько, чтобы не было видно старых плакатов, фотографий времен средней школы и всего того, что ее мама собрала и сохранила здесь, в этом священном «храме Сары».
«Я знаю, что все эти вещи должны умилять меня и вызывать приятные воспоминания. Это комната моего детства. И я здесь последний раз в качестве незамужней женщины», – подумала Сара.
Но я слишком устала. И расстроилась из-за Лайама. Из-за его дурацких суеверий. И мне совершенно не хочется обливаться слезами, обнимать моего старого медведя-панду и вести себя, как пятилетняя девочка.
«Чего мне действительно хотелось бы, так это чтобы папа был здесь», – подумала она, поправляя подушку...
Папа, мне так тебя не хватает! Мне бы так хотелось с тобой поговорить! Мне бы хотелось, чтобы ты встретился с Лайамом. Он бы тебе понравился. Он совсем не такой, как ты. Но он бы все равно тебе понравился.
Думая об отце, Сара забылась глубоким сном без сновидений. Так крепко спят только дети.
Она проснулась от криков. И крики эти были тревожными.
Девушка села на узенькой кровати, широко раскрыв глаза. Сердце ее застучало.
И снова крики снизу.
– Мама?
Сара отбросила одеяло. Вскочила с постели. Одернула ночную рубашку и помчалась вниз по узкому коридору к лестнице.