Сугубо финский попаданец III
Шрифт:
Когда 9 января 1942 года Карл Дёниц получил сообщение из штаба Кригсмарине о том, что Гитлер снял все ограничения, касавшиеся кораблей Соединенных Штатов и американской зоны безопасности, он пришёл в полный восторг. Наконец-то открылась возможность охоты в "девственной зоне" Атлантики. Конечно "Фюрер подводных лодок" отдавал себе отчет в том, что "благоприятные условия в дальнейшем, естественно, должны ухудшиться", но первым ударом можно ошеломить противника, и нанести этот удар нужно со страшной силой. Вот только сил этих "папаше Карлу" явно не хватало. Гитлер носился с идеей завоевать Швецию, скорее покончить с англичанами на Средиземном море и в Северной Африке, попутно разгромить Россию. Поэтому часть подлодок по-прежнему находилась в Средиземном море и западнее Гибралтара, часть болталась в Арктике. На начало января в Атлантике был всего 21 U-бот, на Севере 7, а на Средиземноморье 23, все остальные либо проходили послепоходный ремонт, либо подготовку. Из 91 боеспособной субмарины на новый театр боевых действий Дёниц смог выделить лишь шесть, хотя рассчитывал отправить к берегам Америки двенадцать больших лодок IX серии. Операция по нанесению первого удара в американских водах получила название "Паукеншлаг" — "Барабанный бой" и превзошла все ожидания. Америка — страна непуганых идиотов. К счастью, гросс-адмирал Рёдер эту несложную истину сумел донести до "Фюрера германской нации" и тот согласился свернуть операции в Средиземном море, правда лишь за тем, чтобы открыть ещё один театр в Скандинавии. Но хоть здесь можно было обойтись минимумом, из пяти учебных флотилий
Согласно финской военной доктрине корабельный состав являлся всего лишь придатком очень мощной береговой обороны и флотом в целом командовал сухопутный генерал. Когда говорили, что в подчинение шведских адмиралов ушёл весь Финский Балтийский флот, это было не совсем верно, Прибрежный флот остался под руководством генерал-лейтенанта артиллерии Вайно Лахья Рихарда Вальве. В состав Объединённого Флота вошли так называемые Эскортные силы и отдельные отряды, а вдоль длинной береговой линии Финляндии ходили тральщики, сторожевики и ледоколы без которых существование Суоми было практически невозможно. В состав Эскортных сил не вошли несколько боевых кораблей; четыре старых торпедных катера — 55-футовые "Торникрофты", свои и трофейные советские, а также две подводные лодки — "Саукко" и "Весикко".
"Весикко" была родоначальницей всех германских U-ботов "Тип II", которую немцы построили на заводе "Крейтон-Вулкан" в Або (Турку), испытали, а потом продали правительству Финляндии за 19 миллионов финских марок. Для сравнения, в тот период полное оснащение финской пехотной дивизии обходилось в сто миллионов, так что цена была совсем не высокой. В июле 41-го лодка отличилась, потопив пароход "Выборг", бывший немецкий "Мемель", но до конца "Войны-Продолжения" больше успехов не имела. В конце года произошла авария — взорвался аккумулятор и "Весикко" встала на ремонт, после которого она присоединится к Объединённому Флоту. Другая ситуация была у "Саукко". Это тоже было детище "Версальского мира" и строилось немцами в Финляндии, но по особому проекту, как единственная в мире озёрная субмарина и предназначалась для действий на Ладоге. Исходя из этого имела усиленную ледовую защиту, крохотные размеры — 32 м по КВЛ и 114 тонн надводного водоизмещения, вооружалась двумя носовыми 450 мм ТА или шестью минами и могла быть разобрана на две части для перевозки по железной дороге. Во время "Зимней войны" никак себя не проявила, а вот в 41-м самая маленькая из полноценных подводных лодок своего времени (с) сыграла ключевую роль в борьбе с Ладожской военной флотилией. Под командованием первого лейтенанта, а потом капитан-лейтенанта Малиннена, был потоплен эсминец "Конструктор", крупнейший корабль на озере и постоянно минировался фарватер основной базы в Шлиссельбурге, это дало возможность проводить десанты особо не опасаясь удара советских боевых кораблей. После того как был заключён мир с Советским Союзом "Саукко" сначала хотели оставить на озере, потом появился план перевода лодки по Беломорско-Балтийскому каналу на Север, но в январе поступил приказ отправить корабль на Балтику. Как всегда это бывает в армии и военном флоте любого государства, зимнее безделье сменилось лихорадочным "давай, давай". Не взирая на тридцатиградусный мороз и сменявший его обильные снегопады лодку расчленили на две части и железнодорожными платформами отправили в Турку. Там, в таком же лихорадочном темпе провели сборку и уже в конце марта погнали из порта. В Аландском море ещё был лёд (обычно навигацию открывают в начале мая), но "Саукко" придали ледокол "Отсо" ("косолапый" — имеется ввиду медведь) который все время держал открытым пробитый во льду канал. Вскорости стала ясна причина такой спешки — из Гётеборга один за одним стали приходить корпуса недостроенный миноносцев, а маленькая лодка — единственный боевой корабль в этой части Ботники имевший какой-никакой ледовый класс. Правда и восьмисоттонный ледокол был вооружён двумя старенькими 75-миллиметровками "Кане", но всем было ясно, в случае чего надежда только на торпеды субмарины. Четвёртый и последний корпус будущего миноносца прошёл в завод "Крейтон" 3 апреля, а у "Саукко" потекли монтажные стыки, спешка до добра не доводит, пришлось и её ставить в док. Работы заняли неделю и 11 апреля капитан-лейтенант Малиннен снова повёл свой корабль на сдаточные испытания. В этот раз все было вроде бы хорошо и погружение на 70 метров не вызвало "слез" на стыках, двое заводских специалистов бывших на борту вздохнули с облегчением, с непривычки провести двадцать часов в замкнутом пространстве — удовольствие ниже среднего. Зато теперь возвращение домой с чистой совестью. Ни тут то было. 12 апреля в 07.47 радист принял сообщение, от ставшего почти родным "Отсо": — "Атакован германской подводной лодкой. Отхожу во льды". И координаты.
"Наставление командирам подлодок.
"Раздел V Артиллерийское оружие подводных лодок (подводная лодка как носитель артиллерии).
271. Наличие артиллерии на подводной лодке с самого начала таит в себе противоречия. Подводная лодка неустойчива, имеет низкорасположенную артиллерийскую платформу и платформу наблюдения и не приспособлена для ведения артиллерийского огня.
Все артиллерийские установки на подводной лодке плохо приспособлены для артиллерийской дуэли, и в этом отношении подводная лодка уступает любому надводному кораблю.
При артиллерийском сражении подводная лодка, в противоположность надводному кораблю, должна сразу же ввести в действие все свои силы, т. к. даже одно попадание в прочный корпус подводной лодки уже создает для нее невозможность погружения и ведет к гибели. Поэтому возможность артиллерийского сражения торпедной подводной лодки с военными надводными кораблями исключается.
272. Для подводных лодок, используемых для торпедных атак, артиллерия является как бы условным и вспомогательным оружием, ибо применение артиллерии над водой противоречит всему существу подводной лодки, т. е. внезапной и скрытной подводной атаке.
На основании этого можно сказать, что на торпедной подводной лодке артиллерия находит свое применение только в борьбе с торговыми кораблями, например, для задержки пароходов или для уничтожения невооруженных или слабо вооруженных кораблей (параграф 305)." (с).
"Да пошло оно все! В наставлении не сказано как атаковать торпедами среди битого льда. Два "угря" взорвались преждевременно!"
— К всплытию! Артиллерийская тревога!
Ледокол медленно поспешал к середине огромного ледового поля, окаймленного чистой водой на которой крутилась "семёрка" и пыталась достать его из своей 88-миллиметровки. Дистанция была больше двух миль и получалось не очень, кормовая проекция — минимальная площадь прицеливания, да ещё и ответный огонь. С кормы часто гавкала небольшая пушчёнка. Правда после одиннадцатого выстрела повезло — зажигательный снаряд попал очень удачно, ледокол загорелся и потеряв управление начал разворачиваться бортом. Теперь попадания пошли чаще, к бою подключился 20-мм автомат из "Винтергарден" ("зимний сад"-так называлось ограждение рубки, где был установлен зенитный 20 мм MG C/30 — L 30/37). Правда и противник начал стрелять из двух орудий, к "веселью" присоединилась его носовая пушка. По всей видимости она и добилась первого попадания — бронебойный снаряд без разрыва прошёл через рубку, оторвав ноги сигнальщику. В ответ попали двумя разрывными, ледокол получил ещё один пожар по середине корпуса, но тонуть не собирался, пробоин в районе ватерлинии не было. Бой длился уже сорок минут, потратили пятьдесят снарядов, а конца-края перестрелке видно не было. Надо было что-то делать, бросать недобитка не хотелось. Массман решил рискнуть и войти в зону битого льда. U-137 осторожно начала протискиваться
— Шум винтов!
Ревун! Срочное погружение! Только как тут погружаться? Корабль идёт задним ходом, впереди мешанина битого льда. Нужно развернуться. Но артиллеристы дисциплинированно рванули к штормтрапу, сигнальщики начали проваливаться в рубочный люк. В этот момент грохнуло. Было такое ощущение, что кто-то огромный схватил лодку за кормовую оконечность, приподнял, слегка потряс и уронил обратно. Все кто находились на палубе и в рубке посыпались в воду, а U-137 начала оседать в бездну. Из рубочного люка выскакивал экипаж, полетели спасательные "резинки", рядом с тонущим корпусом как буйки закачались человеческие головы, кто мог поплыл к недалекой льдине. "Семёрка" осела кормой, нос задрался, стали видны крышки торпедных аппаратов и… погружение прекратилось. В голове капитан-лейтенанта, ошпаренной ледяной водой, лениво сформировалась мысль: — "Если успели задраить центральный отсек, то может и не затонуть. Надо поплыть, залезть на борт и взорвать пиропатроны". А совсем рядом, из воды с шумом выныривала рубка маленькой субмарины незнакомой конструкции.
Шифровка, пришедшая вечером из штаба ВМС Финляндии, поставила жирную точку в сомнениях начальника Королевского Шведского флота, полного адмирала Фабиана Тамма. Финнам как всегда повезло — первый день войны и уже захвачены пленные и документация с немецкой подводной лодки. Информация бесценная, проливающая свет на вражеские планы ведения войны на море. Для атаки Ботнического залива ОКМ выделил всего 11 (теперь уже 10) подводных лодок. Если согласиться с тем, что десант в Южной Швеции будет проведён с воздуха, это означает что основной удар по заливу наносится надводными кораблями. Теперь понятно для чего в немецких и датских портах накапливаются десантные суда, прорыватели минных заграждений, формируются штурмовые отряды морской пехоты — их цель Готланд. Чем дольше адмирал сличал разнообразную информацию, тем яснее становились намерения его германского коллеги. Соединение из линейных крейсеров "Шарнхорнст" и "Гнейзенау", поддерживаемое броненосными кораблями "Адмирал Шеер" и "Лютцов" под прикрытием дюжины новых эсминцев выходят к острову. Противопоставить что либо такой силе скандинавам нечего, им остаётся либо безнадежная битва "за честь флага" либо отступление в Финляндию. Далее грандиозный конвой под прикрытием лёгких крейсеров и миноносцев подходит к Готланду и после бомбардировки с моря и воздуха высаживается с минимальными потерями. После этого Аландский барьер препятствием не будет и Ботнический залив в руках врага, коммуникации между Швецией и Финляндией разорваны, война проиграна. Черт возьми, геополитическая доктрина "Морской силы" в действии! Изящно и почти без потерь… плюс ко всему прочему Рёдер наконец утрёт нос Герингу, который будет со своими парашютистами всего лишь отвлекающим маневром. Только, троллей им в задницу, "без потерь" не получится! Не на таких нарвались, если уж голландцы смело топили японские корабли, то шведы покажут, что такое настоящее беспощадное морское сражение! Ещё есть время подготовиться. Все подводные лодки убираю из проливов, оставлю в Скаггераке и Каттегате пять, нет четыре устаревшие подводные лодки. Всю морскую авиацию на Готланд и Эланд и пусть германцы идут по "торпедной аллее". Потом, на оставшихся брошу "Готландскую" и "Аландскую" эскадры вместе с торпедными катерами. Пускай мы потеряем всё, вплоть до последней лоханки и этажерки, но десанта на остров не допущу!
Оставался единственный вопрос, где "Шарнхорнст" и "Гнейзенау"? Сегодня "Шеер" и "Лютцов" демонстративно совершили рывок от Борнхольма на 60 миль вглубь Балтийского моря, над ними все время крутилось авиационное прикрытие, потом корабли повернули назад, но линейных крейсеров с ними не было. Англичане утверждают, что "сладкая парочка" ещё в ремонте после прорыва через Ла-Манш. Может быть, может быть. Только после операции "Церберус" прошло три месяца и немцы должны быть уже боеготовы, а англичан просто водят за нос? Необходимо сегодня же послать британцам дополнительный запрос.
Ответ пришёл на удивление быстро и по английски лаконично. 13 апреля в Стокгольме, не взирая на бомбежку, приземлился "Москито" из 1 PRU. Разведчик привёз пачку фотографий необычайно высокого качества. Оказывается фотографирование поврежденного при прорыве через Ла-Манш линейного крейсера "Гнейзенау" велось постоянно. Он находился в Киле 22 февраля и 7 апреля, а однотипный "Шарнхорст" заснят в Вильгельмсхафене 11-го. Отчётливо видно, что на обоих всё ещё ведутся работы. Это означает только одно — "карманные линкоры" пока находятся в одиночестве и демонстрируют активность для того, чтобы удерживать шведов в пунктах развёртывания. Так сказать "Fleet of being". И начальник Королевского Шведского Флота решился…
Лейтенант фон Эссен, командир авиагруппы крейсера "Готланд" был "Злым гением" Кригсмарине, но пока об этом мало кто знал.
На рассвете 14 апреля "Передовой дивизион" в составе: авианесущий крейсер и два эсминца — "Клас Уггла" и "Клас Хорн", получил приказ выдвинуться к острову Борнхольм и начать слежение за немецкой эскадрой. Погода соответствовала весенней Балтике — свежий ветер, дождевые шквалы, но иногда проглядывает солнце. Именно в такой момент внезапно ясного неба, на соединение наткнулась пара Ju-88. Сделали несколько кругов, полого спикировали, попали под плотный зенитный огонь, сбросили бомбы, ожидаемо не попали. Тут налетел очередной дождевой шквал в котором противники разошлись, отделавшись лёгким испугом, и каждый двинулся своей дорогой. "Передовой дивизион" прошёл сто миль за пять часов и в 16.00 начали подъем геликоптеров. Четыре "Суперколибри" разошлись веером и начали поиск Северо-Восточнее оккупированного Германией датского острова, именно здесь в 13.30 шведский самолёт-разведчик имел контакт с эскадрой под командованием контр-адмирала Бютова. В 17.15 немцы были обнаружены, индикатор радара показал восемь "призраков": два крупных и шесть помельче. Броненосцы и эсминцы. Слежение за противником решили продолжить в темноте, пилотируя по приборам, а для возвращения на родную палубу пользовались радиоприводом. Сначала все шло как на многочисленных учениях: три вертикально направленных столба света боевых прожекторов служили хорошей визуальной привязкой, не смотря на частый дождь, промахнуться мимо расцвеченной как рождественская ель палубы, было сложно. Единственная угроза от такой иллюминации это подводные лодки, но их в этом районе быть не должно. Правда к полуночи немцы что-то учуяли, то ли звук вертолётных моторов их насторожил, то ли запеленговали радиопривод, но в 01.12 эскадра внезапно развив 24 узла сделала несколько разворотов и… исчезла. Все попытки установить новый контакт до рассвета не удались, только один из уставших пилотов разбил машину на посадке. Новые поиски начались с утра, к ним присоединились самолёты-разведчики авиации флота, но безуспешно. Немцы как сквозь воду провалились! Зато над дивизионом появился "Юнкерс", он не пытался атаковать взлетающие и садящиеся вертолёты, просто нарезал круги на высоте 2000 м, отогнать нахала было нечем. Через полчаса "соглядатай" ушёл в облака и больше не показывался. Наконец в 09.05 отчаявшийся фон Эссен, возвращаясь к геликоптертреггеру, решил сделать большой крюк. Локатор дал засветку! Германская эскадра была северней и на скорости 25 узлов шла на перехват "Передового дивизиона"! Наверное немцы получили данные своего разведчика и неслись по прямой, как по автобану. Между противниками было меньше 30 миль и проскочить под носом Бютова к своей базе уже было невозможно, шведам оставалось одно направление, на восток, к Готенхафену, Кёнигсбергу и Прибалтике, на верную смерть. Скорости "карманных линкоров" и авианесущего крейсера были сопоставимы: "по паспорту" 28 и 27 узлов, в реальности никто больше 26 дать не мог, значит догонять будут эсминцы 8-й флотилии. Но сначала появилась авиация.