Сукины дети. Тот самый
Шрифт:
– Да клали мы с прибором на ваше распоряжение! – зычно объявила тётка, поудобнее перехватывая авоську, и как четырёхмачтовый галеон, устремилась дальше – почти сквозь палатку.
– С чего вы решили, что в доме – бомба? – закричал Алекс в толпу.
– Так СМС-ки же, – рядом с нами, совершенно по своей воле, остановился пацан лет двенадцати. – Пришло оповещение
"Внимание! Покинуть опасную зону…" – мельком увидел я, и пацан умчался.
– Думаете, это правда? – спросил я шефа.
– Как говорили классики: "Если вдруг объявится чёрт с рогами, мы обязаны в кратчайшие сроки наладить производство святой воды в промышленных масштабах". Всё может быть, кадет. Смотря кто это шуткует.
– Ничего себе, шуточки…
– Ну сам подумай, мон шер: никто не умер. Про бомбу – бабушка надвое сказала. А мы скачем, как жареные петухи на сковородке.
Пока мы разговаривали, народ отхлынул от подворотен и закоулков, – Котов не соврал, что выставит крепкое оцепление, – и постепенно стал скапливаться неподалёку от нас, среди турников и качелей.
– Однако это осложняет нашу задачу, – пробормотал Алекс.
– Дяденьки, а там правда трруп? – спросило крохотное существо в огромной красной шапке.
– Прравда, – доброжелательно откликнулся шеф. – И если не перестанешь совать нос куда не надо, займёшь соседнее место.
– Гы!.. – восторженно просипело существо. Убегать с воплями ужаса оно не собиралось.
– Почему они не боятся? – удивился я.
После ранения, я шарахался инфекции, как ненормальный. По сорок раз мыл руки, перестал здороваться за руку, и если бы мне кто-то сказал, что рядом объявился неизвестный штамм…
– Конечно боятся, – успокоил Алекс. – Просто, как взрываются целые дома, заминированные террористами, они видели, а как увозят рефрижераторы, полные трупов – хвала Господу и здравоохранению – нет. Поэтому мифическая бомба страшнее. Но через пять минут им станет холодно. Через десять дети захотят в туалет…
Во двор въехал автобус ЧСников, а за ним – мигалка. Из автобуса, как кегли, посыпались люди в чёрных костюмах и касках и побежали к подъездам. Из мигалки выбрался майор Котов и побежал к нам.
– Переиграл нас, сука, – ругнулся он, подходя. – Ну что теперь делать? Эвакуировать? Сколько тут человек?.. – он безнадёжно оглядел толпу.
– Он нас видит, – вдруг сказал Алекс. – И если мы пригоним автобусы, он придумает еще что-нибудь, чтобы не дать людям уйти. Просто он еще не насосался.
– Ах ты ж… – Котов схватил рацию. – Щас вызову отряд быстрого реагирования. Два БТР-а с пулеметами. Пусть знает, что шутки кончились.
– Погоди, Яша, – остановил майора Алекс. – Тут надо тоньше, хитрее. Дай-ка свою трубу…
Сотового у шефа не было. Не то, чтобы он не умел с ними обращаться – я неоднократно видел, как он спокойно звонил с чужих номеров. Просто брезговал. Но мне казалось, в глубине души он верил, что сотовый – это такое средство слежения. Типа: Большой брат и всё такое. И не хотел светиться.
Набрав номер, шеф закурил и посмотрел на небо. Началась вся эта катавасия часов в шесть утра. Сейчас было около восьми. Солнца не видно, само небо низкое, набухшее, цвета гнойного фурункула. Скоро его прорвёт, и на Питер повалит снег…
– Отец Прохор? – наконец сказал Алекс в трубку. – Доброго вам утречка. Простите, что беспокою… Тут у нас инцидент. Требуется ваш особый отряд. Чем скорее, тем лучше. Адрес сброшу. Спасибо. Буду должен. Ну вот, – повернулся он к нам. Через пять минут всё будет. Яша, распорядись, чтобы твои пропустили катафалк…
Особый отряд отца Прохора состоял из бодрых тёток в серых платочках и вдовьих платьях. Они приехали на громадной глянцевом от полироли чёрном микроавтобусе – за рулём тоже была одна из тёток; споро попрыгали в грязь, и ни на кого не глядя, исчезли под белым куполом.
Конец ознакомительного фрагмента.