Суккуб в удаленном доступе

Ларина Екатерина

– Ну как же… – Сема саркастически улыбнулся, хотя дикое выражение понемногу стало уходить из его глаз. – Ты сама сказала: мы же как брат с сестрой. А братья, они же всегда заботятся о нравственности своих сестренок.

– А ну да, – Катя не сдержалась и улыбнулась весьма ехидно. – Не беспокойся братик, мы решили, что ЭТО у нас будет в день моего совершеннолетия, то есть через полтора месяца.

Сема закаменел, одарил Катю больным взглядом и отвернулся. Ей очень захотелось прижаться к его спине, провести руками по его напряженным плечам и шепнуть: "Я

все выдумала, а ты дурак, если не видишь, что я люблю тебя, и не хочешь мне признаться в любви". Она даже чуть придвинулась к нему, но в этот момент машина остановилась. Они приехали.

В кафе их уже ждала Маша. Она радостно улыбалась, не замечая Семиного хмурого настроения. А Сема уже и не пытался играть. Вместо этого он думал, как ему сейчас быть? Что делать, чтобы все исправить? Он уже понял, что сложные схемы – не его конек.

– Давно ждешь?

– Нет, даже еще не заказывала, но меню взяла, – с Катей они обменялись дежурными улыбками. Маша смотрела на нее с любопытством, а Катя в свою очередь изображала тихую и незамутненную радость.

Они в тишине полистали меню, пока не подошла официантка:

– Вы уже готовы сделать заказ?

– Да, – инициативу взял Сема, – блинчики с ветчиной и сыром, латте, потом мороженое с клубничным топпингом, – Катя приподняла бровь. – Мне кофе по-мексикански. Маш, а тебе что?

Маша изумленно захлопала глазами, а Катя еле сдержала улыбку, прикрыв рот ладонью, будто закашлялась. С Семой она уже давно прекратила бороться: всегда и везде заказ за нее делал он, даже не спрашивая. Сначала она возмущалась, и тогда ей предоставлялся выбор, но всегда оказывалось, что его выбор был оптимальным. И он никогда не ошибался: Катя всегда получала именно то, что в данный момент хотела.

– А блинчики вкусные? – Сема пожал плечами. Сам-то он блины не ел никогда.

– Очень, – ответила Катя.

– Тогда мне тоже блины и зеленый чай.

Когда официантка ушла, Катя устроила локти на столе, подперла подбородок ладонями и окинула парочку напротив добрым взглядом Ганнибала Лектора перед обедом:

– Слууушайте, – протянула якобы задумчиво она, – вот вы вроде парочка, а при встрече даже не поцеловались…

От короткого взгляда Семы испуганные мурашки пробежали по спине, но сейчас Катю мог бы смутить только ядерный взрыв.

– Ну же! Сегодня "горько" будет или нет?

– Или нет, – отрезал Сема.

– А почемууу?

– Потому что. Тебе заняться больше нечем?

– Нечем. А ты на свадьбе тоже скромничать будешь?

– Здесь – не свадьба.

– Ну и что? А репетиции? Поверь, это не больно.

– Я что – клоун, тут напоказ целоваться?

– А меня Сережа при встрече всегда целует.

– Вот пусть он тебя и развлекает, – Сема порывисто встал из-за столика. – Я пойду, руки помою.

Во время обмена репликами Маша только и успевала переводить взгляд с одного на другого. Прям большой теннис. И складывалось ощущение, что Сема безнадежно проигрывал.

– Кать, ответь честно, – Катя перевела взгляд с потолка,

где она изучала живописные узоры, на задавшую вопрос девушку, – тебе кто-то рассказал?

– Что рассказал? – да, Маша глупой не была, а еще отличалась хорошей наблюдательностью.

– Что мы с Семой родственники.

– А, это… Да, рассказали. Но вы же не настолько близкие родственники, чтобы это помешало вашей любви.

Маша тяжело вздохнула:

– Да я не удивлена, что ты все поняла. Скорее стоит удивиться, что так долго не могла догадаться.

– Не понимаю, о чем ты, – но посмотрела на нее Катя серьезно и внимательно.

– И зачем ты его тогда мучаешь? Судя по всему, еще и используешь тот же сценарий. Сережу придумала.

– Сережу я не придумала, и Сема его знает. А мучаю… А ничего, что он месяц мне по ушам: Маша то, Маша сё? Вот и пусть теперь узнает, каково это. Побудет в моей шкуре, хоть несколько дней.

– Справедливо, – неожиданно улыбнулась Маша. – Я ему говорила, что все его придумки – чушь.

– Рада, что ты меня понимаешь, – вернула улыбку Катя. – Только ему ничего не рассказывай.

– Само собой, только надолго меня не хватит.

– Надеюсь, его тоже.

Так что подошедшего Сему, с потемневшими от воды рыжими волосами, будто он голову под кран засунул, встретили очень мило беседующие девушки, весьма хитро переглянувшиеся.

– Семочка, – от такого обращения из уст Кати он вздрогнул и чуть не опрокинул на себя кофе, который уже успели принести, – а вы когда заявление в ЗАГС подавать будете?

– Да, Сем, когда? – поддержала игру Маша.

– Мне кажется, что мы еще слишком молоды, чтобы обсуждать такой вопрос.

– А вот я считаю, что если уж начинать с кем-то отношения, то только сразу на всю жизнь. Иначе зачем время терять?

– То есть того, что человек может ошибиться, ты не допускаешь?

– Все может быть. Но если я полюбила, то это навсегда, – Катя без улыбки посмотрела Семе в глаза. Маша же наоборот тихонько пофыркивала в кружку с чаем, наблюдая за этими двумя.

– Рад…за твоего Сережу.

– Я тоже за себя рада, – еще пара секунд пристального взгляда, и Катя, взмахнув ресницами, поинтересовалась у Маши: – А ты какое платье на свадьбу хочешь?

Маша все таки не сдержалась и подавилась чаем. Катя, встав и перегнувшись через стол, постучала ее по спине, опередив Сему.

– А я вот думаю себе красное заказать. По индийской традиции, – ответила Катя на свой же вопрос.

– И когда ты успела индианкой стать? – у Семена дико разболелась голова, даже кофе допивать не хотелось. Катя же, поражая своей активностью и весельем, уплетала блинчики, специально вытягивая расплавленный сыр, пока он не начинал свисать как лапша по краям вилки. Кажется, Катя даже не замечала эту свою манеру, но Сема знал, что она так делает всегда. И что, теперь Сережа будет выяснять ее привычки, например, что она ни в каком виде не ест лук и терпеть не может зеленые оливки? А он, Семен, теперь сбоку, вечный друг?