Суккуба
Шрифт:
– А кто была та женщина, что здесь сидела? Куда она исчезла?
– Она не исчезла. И это не твое дело – куда она ушла. А звать ее Зоя Семеновна, она Мастер Острова. Считай – директор здешнего филиала корпорации. Так, к делу. Вопрос таков: ты готова забрать энергию у человека, даже если это приведет к его смерти? Нет, даже не так: когда ты будешь готова забрать жизнь другого человека?
– А это обязательно? Насчет жизни? – Таня почувствовала, как у нее похолодело в животе. Вот он, и настал этот момент! Черта, которую нужно перешагнуть!
– Обязательно. Напомню – ты подписала контракт.
– Готова! – получилось так, как если бы каркнула ворона. Хрипло-сдавленно, будто клюв у вороны занят падалью, которую она только что поклевала на дороге.
– Замечательно – мужчина кивнул, и начал расстегивать рубашку – Сейчас ты попробуешь забрать энергию у меня. Сделать это можно только во время секса, так что альтернативы – нет.
– А почему только во время секса? Неужели нельзя как-то…ну…по-другому? Руки там наложить, или еще как-то?
– Во время секса возникает не только, и не столько телесный контакт. Секс – это высшее слияние двух существ, когда переплетаются, объединяются ауры. И ты должна захватить ауру партнера, всосать ее в себя, как пылесос всасывает пыль! Или как насос всасывает воду! У нас это называется «пампинг». Знаешь, почему?
– Нет…
– «Памп» – помпу, помнишь? Вот это от этого слова. «Насос»! То есть – ты работаешь насосом для откачки жизни. Ну и хранилищем – само собой. Где-то ведь в тебе хранится эта энергия!
– Если я еще и хранилище, то не может ли получиться так, что я откачаю столько энергии, что взорвусь? Переполнюсь ей до самого…в общем – как автомобильное колесо. Бах! И кишки полетели!
– Это совсем другое – усмехнулся мужчина, стаскивая штаны – Ты забираешь нечто нематериальное. Саму жизнь. И если «емкости» у тебя заполнены – ты просто не будешь принимать энергию, и все.
Его тело было смуглым, стройным и мускулистым – как у мужчины с рекламы нижнего белья.
Не все мужчины и женщины красивы, когда разденутся догола – обязательно существует какой-то недостаток, как ложка дегтя в бочке меда. Или задница отвисает, или грудь впалая, или, как у женщин – козьи груди, на которые и смотреть-то неохота. Красивое нижнее белье всех уравнивает.
Этот инкуб был безупречен – как статуя греческого бога. Ничего лишнего, ничего некрасивого. Само собой, такое совершенное существо не могло появиться натуральным способом. Продукт трансформации, о которой Таня ничего до сих пор определенного не знала, и вообще не понимала, что же это такое.
Мужчина поманил Таню рукой, и она тут же вскочила на ноги.
– Подойди. Опустись на колени. Возьми его в руки, в рот, и поласкай. А когда станешь ласкать, смотри внимательно – вокруг моего тела должна быть видна аура. Свечение. Оно может быть ярким, как солнце – когда объект переполнен жизненной энергией. И тусклой – если он на издыхании. Ты должна соединиться со мной. Возьми его в рот. Вот так…нежнее! Не надо так быстро…пока не надо. Левой рукой…да…держи ее…перебирай, гладь. Правую положи мне на ягодицу. Вот теперь хорошо. Продолжай. И смотри! Не глазами, мозгом смотри!
Таня с трудом впихнула в рот здоровенную Викторову штуку, стараясь
Неприятно было принуждение, отсутствие воли. Когда ты не имеешь права выбора – поставили на колени, сунули член в рот – соси! И не рыпайся! Хуже, чем в публичном доме – там хоть отказаться можно, выбрать клиента. Здесь – никаких вариантов. Но только и зарплата другая, ага!
Она старалась не думать над тем, что сейчас делает, пытаясь рассмотреть ауру, о которой говорил Виктор. Нет, так-то Таня читала про ауры, и все такое прочее, но чтобы увидеть ее без специальных средств – как это возможно?
А время шло. Через пять минут губы и язык Тани устали, и она выпустила член изо рта и принялась работать руками. Виктор недовольно нахмурился:
– Нет. Возьми в рот. Хммм…ладно. Не получается увидеть ауру? Сейчас мы попробуем поправить дело, это бывает.
Как он собрался поправить дело – Таня так и не поняла, но послушно стала двигаться активнее, перехватившись за «ствол» правой рукой. Через минуту он раздулся, стал пульсировать, и в небо ударила горячая, терпкая, обжигающая струя!
Таня закашлялась, захлебнувшись жидкостью – ее было много, даже слишком много. Она стала глотать, и когда сделала первый глоток, проталкивая горячую жидкость в пищевод – увидела! Вокруг Виктора полыхало красное сияние! Сантиметров на двадцать от тела, мохнатая, похожая на солнечную корону с ее протуберанцами – Таня видела такое по телевизору – аура инкуба была прекрасна!
– Ты увидела! – довольно кивнул инкуб – Теперь попробуй, потяни ее в себя! Выпей! Нет, не так, как ты пьешь воду (Виктор улыбнулся, глядя как Таня тянется к телу блестящими, влажными губами). Представь – что ты вся огромный, жаждущий рот! Потяни на себя ауру, выпей ее!
– Не могу! – Таня откашлялась, вытерла рот запястьем – Нет, не могу. Не знаю – почему, но не могу!
– Ладно. Ничего страшного. Ложись! На спину ложись. Ноги шире, вот так. Обхвати ими меня. И руками. Прижмись ко мне.
Таня почувствовала, как Виктор вошел в нее, задохнулась от наслаждения – это было великолепно! Не слишком большой, не слишком маленький, и горячий, самое главное – горячий! Член двигался в ней, пронизывал казалось до самого сердца, раздвигал трепещущую плоть, и Таня забыла обо всем, кроме ощущения оргазма, который начал сотрясать ее тело с каждым движением огромного «прибора». Какие там насосы, какие ауры – только она, и мужчина, который овладевал ей безжалостно, жестко, не обращая внимания на стоны, на выдохи-хрипы, непроизвольно вырывающиеся из девичьего рта, на то, что Таню сотрясали судороги оргазма, заставляющие ее плоский животик втягиваться внутрь, вздрагивать, сотрясаться от сладких спазмов.