Суккуба
Шрифт:
– И как ты это предлагаешь сделать? – Таня скептически посмотрела на дверь – Тут сталь везде, хрен откроешь. Даже если обернешься в зверя.
– Я сейчас постучу в дверь, кто-нибудь придет. Обязательно придет! А ты его заколдуешь. Сделаешь своим рабом. И он выведет нас наружу! С корабля! А там мы уже отправимся к твоему олигарху, ты и его жахнешь, и все будет зашибись!
– Валь, а если заметят, что он нас выводит…ну – этот человек с корабля?
– Пусть только дверь откроет, а там уже посмотрим! Война план покажет! Кто так сказал? Я сказала! Готовься! Платье надень на всякий пожарный случай.
Таня даже голову не повернула. Какое Валькино дело, где Танины трусы? За своими пускай смотрит!
Быстро натянула на себя платье, села на кровать – приготовилась. Кто сейчас придет? Георгий, или кто-то другой?
Георгий показался ей очень опасным человеком. Он кивал, улыбался, переспрашивал, и видно было, что не верит мужчина ни одному Таниному слову. Валька – та вообще отказалась с ним разговаривать, сказала: «Подруга все точно рассказывает, подтверждаю! Отстань!». И он отстал.
Не моргнув глазом, выслушал Танину фантастическую историю, задавая побочные, совершенно незначительные на Танин взгляд вопросы, и так же тихо, как и пришел, просочился за стальную запертую дверь «каюты». Не поверил, само собой. Да и как поверишь в эту чушь? И вообще, было странное ощущение того, что Георгий знал, кто они такие, и откуда взялись. Таня не могла понять, с чего ей вдруг такое подумалось, но ощущение ее не оставляло, и укрепилось после того, как Валентина опять исполнила свой номер: загробно-спокойным голосом сообщила: «Они знают, что мы здесь. Нужно уходить. Нужно спасаться». И вот как после такого отказаться от мысли о побеге?
От кого спасаться? Тут уж сомнений не было никаких. Если их найдут конкуренты корпорации – что будет? Вряд ли что-то хорошее. Или на цепь посадят, как собаку, и работать заставят, или попросту убьют. Чтобы не рисковать. Так что лучше быть отсюда подальше.
Валентина начала стучать, встав к двери спиной. Ее пятка монотонно била в стальную пластину, издавая такой грохот, что Таня с неудовольствием подумала о том, что на эдакое безобразие, скорее всего, сбежится весь корабль.
Однако «сбежался» всего лишь паренек, тот самый, что приносил им ужин. Он осторожно заглянул в каюту, и только собрался что-то сказать, глядя на девушек масляными от похоти глазками, как Таня выпустила в него мощный заряд Зова, такой мощный, что сама потом и пожалела – не рассчитала свои силы. Пожалела не потому, что теперь этот парнишка обречен до конца жизни мечтать только лишь о том, чтобы подобно преданной собаке валяться у ее ног, нет. Затрата энергии. Сколько еще ей предстоит выпустить зарядов Зова, сколько энергии потратить – одному богу известно. А вот накопить эту энергию – будет совсем не легко. Убивать? Отдаваться какому-нибудь бомжу для того, чтобы выкачать из него жизнь? Отвратительно!
И убивать отвратительно, и подставлять зад какому-то мерзкому ублюдку – отвратительно. От одной мысли об этом начинает тошнить. Так и не приучили как следует к той роли, на которую Таня была предназначена. Роль шлюхи-убийцы.
Паренек упал на колени – так, будто сзади его огрели табуретом. Глаза парня закатились, изо рта побежала струйка слюны, и Таня испугалась – что натворила?! Может,
Но все обошлось. Уже через десять секунд парень полз к Тане на коленях, бормоча что-то, вероятно по-гречески. Что именно – непонятно, но по выражению его лица можно было с точностью до 90 процентов определить смысл слов, вылетающих из его рта пополам с липкой слюной (все ноги забрызгал, похотливый козел!). (И язык такой липкий…фу!)
Таня тут же припомнила весь английский, который вдолбили в нее преподаватели Острова, и через несколько минут процессия во главе с прыщавым стюардом шагала по коридору корабля, изображая из себя задержанных, сопровождаемых куда-то там (возможно, на допрос!) охранником-стюардом.
Впрочем, все получилось до банального просто – дневальный у трапа не обратил на девушек ровно никакого внимания, больше времени уделив отдельным частям их тела, а именно – длинным ногам, открытым до бесстыдного высоко, их груди, соски которой торчали сквозь тонкую ткань, их попкам, обтянутым почти прозрачной тканью. У него даже мысли не возникло спросить, куда же это стюард направился с такими красотками. Раз идет – значит, так и положено. Неужели он решится увести с корабля этих красавиц, если нет на то высочайшего повеления?
Их раскрыли, когда они уже подходили к воротам военной базы. Завыла сирена, забегали солдаты охраны, выскакивая, как тараканы из щелей. Ворота – тяжеленные, которые можно пробить только из танковой пушки, начали медленно, но верно закрываться, отрезая девушек от свободы, а может и от самой жизни.
«Платье жалко!» – мелькнула мысль, и потонула в вихре движения, в нахлынувших волнах запахов, в звуках, ударивших в уши существа, в которое сейчас превратилась Таня.
Со стороны, наверное, смотрелось это довольно-таки смешно – попробовал бы кто-нибудь обрядить в стильное, модное платье бабуина, или волка!
Смотрелось смешно, это точно. Вот только не до смеху вдруг стало тем, на кого помчались эти два чудовища – завывая, рыча, обнажая острые, как кинжалы зубы!
Надо отдать должное охране – один даже успел выстрелить, пуля просвистела совсем рядом с головой Тани, чтобы врезаться в бок Валентине, окончательно испортив ее великолепное платье. Что привело суккубу в неописуемую ярость – она, не останавливаясь, так двинула стрелявшего по руке, что автомат взлетел над будкой КПП и аккуратно приземлился на крышу, выглядывая с нее черным дымящимся зрачком ствола. Рука же несчастного сломалась в десяти сантиметров от запястья, торча в сторону под углом в девяносто градусов.
Вообще-то Валентина хотела оторвать ему голову, ибо нефиг палить в честных девушек, собравшихся по своим делам, типа на прогулку, но Таня успела рявкнуть: «Не убивай!», и напарница покорно подчинилась. Как и обычно.
Они неслись по дороге, распугивая обомлевших прохожих, два чудовища, две обезумевшие от страха и ярости девчонки, волею судеб ставшие тем, кем они сейчас являлись.
Кем именно? Они и сами не знали. Знали лишь одно: надо выжить. Надо бежать, столько, сколько есть сил, и спрятаться. Куда спрятаться? И это большой вопрос…