Суламифь и царица Савская. Любовь царя Соломона

Листопад Анна Викторовна

– Великий царь Соломон, прошу тебя! Рассуди наш спор по справедливости…

…Когда же дошла очередь до виноградаря, сильно поразился Соломон, что все дети виноградаря – темноволосые, а один из сыновей имеет светлые кудри и голубые глаза, и внешностью своей он сильно отличается от остальных братьев. И спросил царь у виноградаря:

– Вижу я, что один из твоих сыновей совершенно не похож на тебя. Как имя его?

– Яаков. А что не похож, ты верно заметил. Нашел я его младенцем на пороге своего дома. Взял к себе и вырастил как сына. Позволь ему царь спеть для тебя новую песню.

– Вот как! – улыбнулся царь Соломон. – Он еще и песни поет? А что же онемел он и робко смотрит? Пусть поет, я послушаю.

Вышел вперед Яаков, поклонился царю. И только приготовился играть, как из толпы к нему выбежала прелестная черноволосая девочка и встала рядом. Глаза ее сверкали от волнения, алые губы приоткрылись, как нераспустившийся розовый бутон. И так она была хороша и невинна, что замерло от волнения сердце царя. Между тем девочка бесстрашно и звонко сказала, обращаясь к нему:

– Прошу тебя! О великий и мудрый царь! Слава о твоей доброте и справедливости идет среди нашего народа и по всему миру! Окажи же милость и пощади моего милого брата. Не вели его казнить, если вдруг не понравятся тебе его песни!

Легко и весело рассмеялся царь Соломон, обрадовавшись столь искренней и доверчивой детской просьбе, и также весело рассмеялись стоявшие вокруг него важные придворные мужи. Соломон же спустившись со своего царского золотого возвышения подошел к девочке:

– Как твое имя, смелое дитя, принесшее мне добрую весть и не побоявшееся могучего повелителя? – ласково спросил ее Соломон, любуясь красивым и храбрым детским личиком. Девочка, стоящая перед ним, была прелестна и чиста, как ангел небесный. Она смутилась и прошептала, зардевшись:

– Рахиль. А это мой отец, – и кивнула в сторону побледневшего от страха за дочь Тувьи.

И вновь засмеялся от радости и беспричинного веселья царь Соломон. Потому что легко стало у него на сердце от слов девочки и от того, что услышал он в ее словах искреннюю детскую преданность и веру в своего повелителя. Выходит, неправду сказал старик в белой одежде, что отчаялся народ иудейский и уже не верит ему! Значит, не все еще потеряно для него, царя Соломона, в мире, коли существует еще такая искренняя вера и надежда в его царскую милость и доброту.

– Не бойся, милое дитя! Никто не обидит твоего брата! Поди же – присядь у моих ног. Послушай вместе со мной песню любимого брата! – с этими словами царь Соломон бережно взял маленькую Рахиль за руку и подвел к золотому трону. Сел на трон, а у ног усадил Рахиль. Хлопнул он в ладони, и замерли все вокруг, приготовившись слушать.

Яаков приложил к губам дудочку и запел печальную песню о несбывшейся любви. И пел он ее так нежно и красиво, что мог заставить любое человеческое сердце плакать от счастья и кровоточить от любви. Заслушались люди и птицы в клетках, заслушался сам царь Соломон, и заслушалась маленькая Рахиль. Ибо знала она, что это для нее, Рахили, поет Яаков свою песню любви. А когда растаяли в воздухе последние звуки чудесной песни, произнес восхищенно царь Соломон:

– Воистину, не слышал я никогда более прекрасной песни. Райские птицы в моем саду замолчат от зависти, когда услышат, как ты играешь. Проси у меня, юноша, сколько хочешь талантов золота за свою игру! А хочешь – оставайся у меня во дворце, будешь придворным музыкантом. Все будет у тебя: еда и питье, наложницы и богатая одежда, золото и серебро – сколько захочешь!

Смутился юноша от столь щедрых царских посул. Но он был не только скромен, но и горд. Поклонился Яаков царю. И с достоинством произнес:

– Ничего мне не надо из мирских богатств, великий царь! Окажи одну только милость – выслушай благосклонно нашего отца Иакова и рассуди по справедливости спор его с ростовщиком!

Удивленно поглядел царь на гордого юношу, столь равнодушного к золоту и серебру. Но ни высокомерия, ни зазнайства не увидел он в его ясном и синем взоре – а одну только скромность и искренность.

– Говори, в чем состоит твой спор? – обратился тогда царь Соломон к виноградарю, который все это время топтался в отдалении. Вышел вперед виноградарь, поклонился и рассказал о своей беде: о том, что выгоняет семью его из дома богатый сосед за то, что не может он в срок отдать ему долг.

– Твой сын только что отказался от злата и серебра. Но не откажись от него ты. Надеюсь, что количество золота, которое тебе насыплет мой казначей, покроет все твои издержки! – царь Соломон хлопнул в ладони, и к нему тут же вышел казначей с мешком, полным золотых слитков, в руках. Ссыпал он тридцать талантов в бурдюк виноградаря, и тот, увидев такое неслыханное богатство, аж подскочил на месте. Упал на землю ниц перед царем обрадованный виноградарь Иаков и стал воздавать хвалу и благодарность доброте царя Соломона. Потом схватил мешок с золотыми слитками и, взвалив себе на спину, под удивленные возгласы окружающих вместе с детьми покинул дворцовую площадь.

Глава 8. Царь Соломон – повелитель зверей и птиц

Приняв баню, распаренный и умиротворенный, лежал Соломон возле круглой и широкой чаши бассейна, наполненного чистой водой, на широкой деревянной скамье в золотом и великолепном своем дворце. Легкие и стремительные, похожие на два крыла, смуглые руки нагой красавицы-египтянки, умасленные составом из различных ароматных и полезных масел, соединенных со смесью из гималайского растения нардостахис, легко и нежно массировали его усталую спину. Иногда египтянка брала из баночки небольшое количество мельчайшего чистого песка с берегов Нила и также втирала его в кожу. Считалось, что такой массаж смягчает и расслабляет лучите всего. Не только руками прикасалась к Соломону нагая красавица, но и грудью своей и чреслами. И вскоре почувствовал Соломон желание и напряжение в своем теле, и захотел он оросить смуглый и нежный женский живот своим соком. А когда совершил он то, что ему было нужно и без чего невозможно, то почувствовал приятную усталость и парение во всем теле, и велел он тогда наложнице остановиться и более не трогать его. Сам же поднялся со скамьи и, закутавшись в поданный ею широкий хитон, присел на скамью возле небольшого фонтана с бассейном и стал любоваться на плавающих в воде наложниц. Высокие и статные нубийки, сильные, как кипарисы, – они были так прекрасны, что царь снова почувствовал нарастающее желание. Гладкие и обнаженные, они весело плескались и ныряли под воду, как огромные скользкие рыбы. Как только девушки заметили, как напряглись его чресла, они подплыли ближе и призывно изогнулись перед ним, и вот уже ноги и ступни царя, касавшиеся края бассейна подверглись их ласковым поглаживаниям и страстным поцелуям. Устоять перед такой нежной атакой любви и страсти оказалось невозможно, и под одобрительный смех красавиц Соломон нырнул к ним в бассейн.

Спустя время, насладившись чарующими женскими ласками, покинул царь Соломон бассейн и пошел в свои покои. Велев охране и слугам оставить его одного, он поужинал, выпил вина и съел много сочных фруктов. Потом облачился в темный плащ с капюшоном, чтобы его невозможно было узнать постороннему, и вышел через потайной вход из дворца.

Мягкий бархатный вечер тихо опускался на Иерусалим. И постепенно спадал полуденный зной. Царь Соломон прошел по извилистым и узким каменным улицам мимо домов, стоящих стена к стене, и мимо всевозможных постоялых дворов и многочисленных чайных и, наконец, подошел к крепостным воротам. Стражники отворили их, и Соломон оказался за городской крепостной стеной.