Сумасшедшая, блин, семейка. Улетный кемпинг
Шрифт:
– Вы так и не объяснили толком, что конкретно у Вас похитили.
– Все! Вот все! Вы не понимаете…
Полиция была вынуждена задержать всех троих и отправить для разъяснений в участок. Лина, Дина и Ваня молчали и сами были в шоке от того, что за пару часов они превратились из режиссеров в преступников. Чересчур резкая градация не давала покоя. Но семья держалась мужественно. Даже в участке хоровое молчание могло спасти… Но, нет…
– Мы вызвали ваших родителей. Через пол часа они будут тут. Теперь давайте рассказывайте, что у вас случилось? – полицейский не говорил громко. Он выглядел строго, однако, чувствовалось, что он был на стороне ребят.
Иван как старший в семье постарался рассказать о подробностях съемки фильма для конкурса, что никто и не видел раньше того охранника, который сейчас с пеной у рта все пытается доказать, что такой кражи в его жизни еще не было. Оказывается, какая-то вещь была украдена неизвестной девушкой. Со спины очень похожа на Дину. Мужчину попросили взглянуть на внешние параметры. И он как с цепи сорвался и был на сто процентов уверен, что видел эту девчонку, похищающую его драгоценности.
– Вы разъясните конкретно, что именно она взяла у Вас! Что? Деньги, ювелирные изделия или что? Мы даже не можем устроить проверку ее вещей, не зная, что ищем и вовсе. – полицейский начал говорить громче.
– Конечно, Вы и не найдете у нее ничего! Я буду разговаривать только с ее родителями. – буркнул охранник, ища в карманах зажигалку.
– У нас не курят! Почему мы ничего не найдем? Вы же говорите, что она украла.
– Так выбросила уже «пади» куда! Они ж хитрые. Не разобравшись берут, а потом продают за копейки. А эта вещь…
Охранник метался из стороны в сторону, обращаясь к полицейским. Мужчине явно нужна была моральная поддержка, которую никто не мог обеспечить. Подростки держались из последних сил. Каково будет их родителям, когда они явятся в участок и увидят своих детей, обвиняемых в воровстве?
– Мы будем вынуждены просмотреть скрытые камеры. Если подтвердится, что Вы – полицейский посмотрел на Дину – украли нечто у охранника, то разговаривать с Вами придется по-другому.
В кабинет ворвались мама Катя и папа Никита. У обоих глаза были готовы вылететь из орбит. Такими их видели только однажды, когда в детстве Лина разрисовала тысячные купюры из сейфа родителей. У них даже не хватило сил, чтобы начать кричать в участке. Полицейский медленно пытался объяснить, что, пока идет просмотр видео с камер наблюдения, их детей не в чем обвинять.
– Вот, мужик, хоть ты меня пойми! – ворвался лысый охранник. – у каждого мужчины есть нечто, что вдохновляет его. Твои дети лишили меня святого! – но он так и не стал говорить, что именно он потерял и вновь убежал прочь, слоняясь из угла в угол и ища поддержки у стен.
Его монологи могли быть записаны и точно получили бы не только первое место на конкурсе, но и премию «Оскар».
– Мам, мы ничего не делали, правда… – Дина сидела, уставившись в пол. Даже исходя из того, что она ничего не совершала, девушка чувствовала вину.
– Я тебе верю… – впервые реакция Кати была неожиданной. Вместо того, чтобы устраивать разборки, она вдруг стала спокойной. Женщина понимала, что ее дети на такое не способны. Никита взял супругу за руку, но в такие минуты не такая поддержка нужна была Кате. Она мучилась изнутри и успокоить ее могла лишь определенность.
Вдруг в кабинет снова зашел «потерпевший» охранник. Черты его лица стали мягче и говорил он спокойнее. Был настроен явно положительно.
– В общем, мне сейчас позвонил коллега… Или как там это по-научному… – нависла пауза. – нашел он… Ценность… отпустите подростков, они не виноваты. Моя ценность обрела себя снова…
– Что это значит? – полицейский стал еще серьезнее.
– Ну… Он это оказывается украл… Точнее, не украл, а я сам попросил его… Он просто не так меня понял. А со спины я подумал, что подросток.
– Вы хотите сказать, что перепутали маленькую девочку со взрослым мужчиной?
– Да кто их разберет-то… Я просто сильно за свою коллекцию испугался… Я ж долго ее собирал. – мужчина будто и не признавал своей вины.
А на вопрос, что это за вещь такая, охранник наконец ответил односложно, будто у каждого из людей такое есть.
– Коллекция крышек… Из-под пива…
И тут папа улыбнулся. Даже мама стала спокойнее и перестала «сидеть на иголках». Семью отпустили, и они еще долго не могли отойти от происходящего. Однако, все равно детям влетело…
– Снимать фильм? И что вы делали на «заброшке»? Вы же понимаете, что это могло быть опасным… – мама несильно ругала и до того напуганных детей. Она, конечно, вновь упомянула, что при еще одной выходке ни о каком Египте не может быть и речи. Но Лину, Дину и Ваню это не пугало, так как теперь они решили не влезать ни в какие плохие истории… Но не зря же говорят: «никогда не говори «никогда»»?
Дорога до дома казалось мимолетной. В машине родителей Дина вытирала слезы, а вся семья старалась успокоить напуганную девушку.
– Ты же знаешь, что ты невиновата! – начал папа. – понимаю, тебе сейчас тяжело, тебя оклеветали. Но жизнь и не такие сюрпризы может устроить. Я вот тоже в молодости… – внезапно Никиту перебила мама.
– Не стоит продолжать…
– А, когда я был чуть старше, мы с вашей мамой… – тут Катя посмотрела исподлобья.
Дети посмеялись вместе с папой. Даже мама стала немного веселее. Дина сильно переживала не из-за того, что могла отправиться в тюрьму. Все эти подозрения, когда ты ничего не совершил могут сильно ранить молодую душу. Все переживания кажутся критичными, когда тебе всего пятнадцать лет. Потом человек закаляется и внештатные ситуации уже не сильно пугают. Звонкий смех в машине и какая-то песня на радио все-таки немного ободрили старшую дочь. Они приехали домой, все снова разбрелись по своим комнатам. Но это же не значит, что потрясения на сегодня закончены…