Сумасшедшая принцесса
Шрифт:
Огвур мягко тронул меня за плечо.
– Все готово? – Я постаралась, чтобы голос звучал спокойно, не выдавая волнений и сомнений, терзавших меня в наступивший момент истины.
– Готово, – подтвердил орк. – Прикажешь выступать?
«Так и быть, возьму всю ответственность на себя!» – мысленно усмехнулась я.
– Приказываю! – И нотки сомнения не промелькнуло в моем голосе. – Пусть «сигнальщик» подает знак. И двигаемся все как можно тише, пожалуйста! Бригады со штурмовыми лестницами пропустить вперед.
Мы старались не производить лишнего шума. Копыта лошадей, везших вязанки хвороста, запасные щиты и лестницы, обернули мешковиной, доспехи (дабы не скрипели), хорошенько смазали. Благодаря этому нам удалось незаметно подойти вплотную к самым стенам
Я долго думала, начинать ли штурм по всему периметру одновременно или сосредоточить силы на одном, наиболее слабом участке? Но протяженность стен оказалась огромной, и у нас элементарно не хватало ресурсов для круговой блокады города. Заманчиво, конечно, попытаться раздробить армию противника на отдельные отряды, но пришлось довольствоваться штурмом большого куска стены справа от ворот, по бредовому замыслу архитектора изукрашенного множеством фигурных выступов и вычурных балкончиков.
– Стена Изольды, – пояснил Огвур в тот самый вечер, когда мы детально прорабатывали идею штурма.
– Э?.. – недопоняла я.
– Ну, эту стену неосмотрительно переделал один из древних правителей Нарроны по просьбе своей красавицы жены – королевы Изольды. Зато юная Повелительница могла с комфортом проводить там долгое время, в сопровождении изнеженных фрейлин ожидая с охоты венценосного мужа.
– Да, это здесь, – ткнула я пальцем в карту города. – В очередной раз убеждаюсь, как слепа и глупа любовь. Чтобы ради прихоти бабы так ослабить город – это надо полным идиотом родиться!
– Наоборот, – ехидно усмехнулся орк, – согласно хроникам, муж Изольды был так худ, что вошел в историю под именем Тощего Эдварда.
– Тощ на мозги! – Я не отрывалась от карты. – Но нам это как раз на руку.
Вот так неуемная фантазия давно почившей королевы пришлась как нельзя кстати для реализации моих стратегических планов. Очень удобно – высаживаться со штурмовой лестницы не сразу на стену, а на один из многочисленных декоративных элементов, образующих на стене подобие выложенной камнями тропинки. Еще бы табличку, недоумки, повесили: входить здесь! Тренированные демоны из отряда Азура ловко перебирались с балкончика на балкончик, прочертив на стене непрерывную цепочку черных тел. И первому десятку удалось-таки беспрепятственно перебраться через зубчатый гребень стены. Друзья, вместе со мной следившие за началом штурма с высоты командного холма, ликовали и предрекали скорую бескровную победу. Мол, город будет взят прежде, чем успеет окончательно проснуться. Пришлось их одернуть, посоветовав не зарываться. И действительно, лишь только передовые демоны из отряда Азура перевалились через стену, как из города понеслась тревожная перекличка горнов, и над воротами появился целый вооруженный отряд демонов Ринецеи, немедленно вступивший в кровавую схватку с соплеменниками. И одни, и другие оказались чернее ночи, да еще умудрялись во время драки размахивать огромными полураскрытыми крыльями, поэтому на стене моментально образовалась мешанина из своих и чужих. Ладно хоть, я предусмотрительно приказала всем нашим воинам надеть на голову белые повязки, чтобы во всеобщей сутолоке не перерезать друзей. Побоище демонов сопровождалось громкими воплями. Ведь, и в мирной-то жизни не особенно сдержанные на язык, в пылу схватки они сразу же начали высказывать враждебной стороне далеко не лестное мнение об ее командовании, немало способствуя этим утрате остатков благоразумия.
Видя, что необходимость в конспирации отпала, я приказала вываливать хворост и поджигать ворота. В ответ из-за городских стен с утробным воем, на бреющем полете, взмыла эскадрилья горгулий.
– Выпускайте дракона! – своевременно потребовал Огвур, не дожидаясь моего согласия.
Эткин набросился на горгулий – как сокол на куриц. К несчастью, их было не менее пяти десятков, и к тому же они оказались защищены каким-то магическим заслоном от огня, непрерывной струей льющегося из разверстой драконьей пасти. У нашего летающего убийцы оставалась одна возможность – ловить горгулий поодиночке и рвать когтями на куски. Верткие горгульи, в свою очередь могли нанести дракону ощутимый урон лишь в том случае, если нападали на него все скопом. Как я понимала, перед горгульями поставили четкую задачу – не подпустить огнедышащего гиганта к городу, лишив нас главного козыря. Для Эткина не нашлось другого выхода, как увязнуть в бесконечной игре в догонялки, все больше и больше отдаляясь от передовой. Пришлось смириться с этим, утешившись мыслью: уж если дракон не может помочь нам, то и зловредные горгульи не смогут нападать с воздуха на наших солдат.
Несмотря на огромный численный перевес защитников города, мои демоны бились так отчаянно, а лучники и арбалетчики Ланса вели такой шквальный огонь, что армия Ринецеи дрогнула. Генрих с бароном обнимались на радостях. По нашим рядам прокатился клич воодушевления. Я облегченно вздохнула, почти уверовав, что уже сегодня вечером смогу войти в город и приступить к поискам брата. Но не тут-то было.
Над порядком закоптившимися воротами города появился принц Ужас собственной персоной.
Белесые волосы полощутся по ветру, в руке – меч стихий, лицо… лицо принца сразу же приковало к себе все взоры. Битва стихла. Люди, демоны, зомби, как завороженные, не могли отвести остекленевших глаз от серебристого круга, в который превратилась голова Ужаса. По поверхности, образованной подобием расплавленной ртути, пошли волны и сполохи. Воздух над нашими макушками ощутимо сгустился, запахло грозой, угрожающе потянуло холодом… Я поежилась, и тут до меня дошло!
– Отвернитесь, не смотрите на него! – громко закричала я, но оказалось уже слишком поздно.
Стоя на командном холме, мы с ужасом наблюдали, как наши бойцы начали ронять оружие из скрюченных пальцев и со стонами хвататься за голову. Многие из них бросались на землю и катались в судорогах от боли, расшвыривая комья травы и грязи. А некоторые, к моему величайшему замешательству, видимо, будучи не в силах перебороть образы, навязанные им волей принца, хватали мечи и обращали их против самих себя.
Ужас продолжал все так же неподвижно стоять над воротами. Вид его теперь уже красного, раскалившегося лика сводил меня с ума. В ушах нарастал размеренный, монотонный гул. Хотелось бросить все и бежать куда-нибудь сломя голову, лишь бы только избавиться от усиливающегося ощущения невыносимой безысходности простого факта своего существования… И постепенно неразборчивый гул начал оформляться, складываясь в одно страшное слово, ввинчивающееся в мозг: «Умри!» Я увидела, как Огвур с искаженным мукой лицом обнял секиру, прижимаясь раскалывающимся от боли лбом к ее прохладному лезвию. И вроде бы это принесло ему облегчение, взор орка прояснился. Следуя примеру друга, я схватилась за рукоятку Нурилона. Меч обжег меня ударом чистой, незамутненной ужасом энергии, возвращая способность мыслить здраво. Мир вокруг меня обрел реальность, став от этого еще страшнее. Рядом барон Пампур корчился, с головой завернувшись в свой боевой штандарт. Генрих болезненно морщился, до крови прикусив побелевшие губы. А то, что творилось под стеной города, уже просто не поддавалось описанию.
– Марвин! – хрипло позвала я. – Помоги!
– Не могу! – Некромант повернул ко мне напряженное лицо. Черные глаза, обведенные синюшными кругами, делали его похожим на покойника. – Принца поддерживают все некроманты во главе с Ринецеей. Я еле сдерживаю их натиск…
– А где же Сугута? – со слезами в голосе заорала я, теряя терпение.
– Я здесь, ваша милость! – Старик выполз откуда-то из-под флага барона де Кардиньяка и вопрошающе уставился на меня красными глазами кролика.
Я нагнулась и взяла старого мага за мелко дрожащий подбородок: