Сумасшедший декабрь
Шрифт:
Подмигивает, словно я малолетка.
— Благодарностей такого рода я не принимаю. Слезь с моего стола и делай, что хочешь, но прикрывать я тебя не стану! — повышаю голос, чтобы этот хам, наконец, меня услышал. Иду на него, дергаю бумаги из-под его бедер в черных джинсах, вынуждая парня встать. Прячу в столе накладную и, уже не обращая на парня внимания, беру пакеты с мукой и тащу их на склад. Тяжело, для этого я и просила помощника или практиканта.
Возвращаюсь за следующим пакетом муки, наблюдая, как парень хмуро рассматривает меня и товар. Наклоняюсь, но вскрикиваю, когда
— Что ты себе позволяешь?! — дергаюсь.
— Отойди, королева, не пристало тебе, такой красивой, мешки таскать. Что, больше некому? — уже хмуро спрашивает он и отпускает меня.
— Предполагалось, что это будешь ты, — недовольно отвечаю, смотря, как парень подхватывает сразу несколько пакетов и несет на склад.
— А фартук все же придется надеть, — комментирую. — Когда здесь справишься, пойдешь в цех.
Разворачиваюсь и ухожу, улыбаясь своей маленькой победе. Не все потеряно, я могу быть руководителем.
Глава 3
Максим
Работать я не собирался. Был уверен, что договорюсь, отмечусь для галочки и займусь своими делами. Мой отец, бл*ть, как всегда, оригинален. Засунуть меня в бабский коллектив шестёркой, «принеси-подай». Все в его стиле, через унижение меня, как ублюдка. Я был уверен, что моя безлимитная карта все решит. Не бывает неподкупных людей, бывает недостаточно аргументов.
Руки бы у меня не отвалились. Но каждый должен выполнять свою работу. Быть на побегушках у женщины — не моя функция.
Хозяин сети кофеен готов был целовать мне зад, лишь бы угодить. Можно было на него надавить и не отрабатывать повинность. Но я увидел ее, и мне стало азартно.
Кристина Витальевна…
Ее начальник что-то там вещает, а мне по хрену, я смотрю только на нее. И вроде ничего особенного, женщина как женщина. Естественная красота. Но цепляет. Глаза, губы, скулы, волосы — все заводит. И этот белый китель под фигуру подчёркивает грудь. Строгая. Точнее, хочет, чтобы я ее так воспринимал. А я воспринимаю ее только как сексуальный объект. Хочу и все, словно не трахал всю ночь Алену. Такое внезапное дикое желание сделать эту королеву. У нее колечко на безымянном пальце, дочь, у нас разница в возрасте, но это распаляет еще больше.
Меня все больше и больше заводит ее реакция. Кристина Витальевна в растерянности от моего поведения и не знает, что с этим делать. Это забавно.
Пытаюсь ее купить, предлагая хорошие деньги, даже больше, чем нужно. Упрямая, не берет, начиная сама таскать мешки. Я впервые ей сдаюсь. Она меня сделала. Хватаю за талию, отодвигаю, а она вздрагивает от моего прикосновения. Отпускать не хочется, хочется вдавить пальцы в ее талию сильнее и…
Бл*ть!
Это уже даже не смешно. Меня словно заклинило. Таскаю продукты и сам себе поражаюсь. Что же получается, до этого она сама тут все таскала? Эта мысль мне не нравится. Такая женщина не для тяжёлой работы.
Она для…
Да вашу мать! Нервно кидаю последнюю коробку с сахаром, закрываю склад, вынимаю из кармана сигарету, выхожу с черного входа на улицу в одной футболке, чиркаю зажигалкой, прикуриваю.
Я загоняюсь.
Не нужна мне эта история. Меня Сева ждет в мастерской, там «хищника» подогнали, у нас тест-драйв. Надо дожать эту королеву сладостей.
Курю еще с минуту, пишу Севе сообщение, чтобы ждали меня, прячу телефон в карман и захожу назад.
Фартук…
Ладно, хрен с тобой, надеваю, повязывая на бедра, и иду назад на склад. Из цеха пахнет аппетитно. Свежей выпечкой, ванилином, шоколадом, сливками… На стойках остывают булочки, пирожки, десерты. А я не завтракал.
За открытой дверью видно, как Кристина, стоя возле стола, начиняет эклеры кремом, сосредоточена на работе. Подхожу к ней сзади. Работает большой миксер, создавая шум, и она меня не слышит. Рассматриваю женщину с минуту, у нее родинка за ушком. И меня передёргивает от возбуждения. Это кажется таким сексуальным.
Я хочу эту чёртову родинку.
Наглею, наклоняюсь к ее шее, глубоко вдыхаю малиновый аромат. И плевал я на правила приличия. Я так хочу.
Вкусная.
Сладкая… И крышу сносит.
— Максим! — вздрагивает, отскакивая от меня. Крем с насадки брызжет каплями на ее китель на груди. Да, бля… Как мне пережить то этот день?! Я, определённо, извращенец, эти белые брызги на ее груди… — Не делай так больше! — строго, словно учительница, наказывает мне, берет бумажное полотенце, стирая крем. И меньше тоже. Ухмыляюсь про себя. — Закончил на складе?
Киваю.
— Можешь выпить кофе, — указывает на отдельный стол, где стоят чашки с кофе для сотрудников и какая-то выпечка. — Эклеры свежие, если хочешь. Есть продукцию не запрещается, — улыбается. Впервые улыбается мне искренне. Зубки красивые.
— Это все твоими руками? — интересуюсь я, указывая на пирожные.
— Да, — кивает. Уже смирилась с моей фамильярностью.
Опираюсь бёдрами на стол, беру чашку кофе и внаглую забираю из рук Кристины только что начиненный кремом эклер. Отдает. Закатывая глаза. И этот жест тоже возбуждает. Интересно, в экстазе она так же закатывает глаза? Давно со мной такого не было, чтобы как в пятнадцать лет…
Откусываю пирожное, вкусное. Обалдеть, как вкусно.
— Ммм, — постанываю, — да ты не королева, ты волшебница. Очень вкусно, — искренне делаю комплимент, но Кристина хмурится, сводя брови. Закрывает на несколько секунд глаза, вздыхает.
— Максим… Давай договоримся, — вновь включает строгий тон начальницы.
— Ну попробуй, — демонстративно облизываю пальцы.
— Ты можешь общаться на «ты», но давай все же соблюдать границы, — настойчиво просит она.
— Поверь, я держу себя в руках, как могу, — допиваю кофе.
— Максим, просто общение на рабочей волне. Пожалуйста, — с нажимом просит она.
— А может, тогда для первого дня достаточно? У меня и сменной одежды сегодня нет. Прикроешь, поставишь галочку, а я завтра обещаю отработать. — Скептически поджимает губы, не веря мне. — Клянусь! — кладу руку на сердце. Она молча вздыхает и качает головой.