Сумасшедший домик в деревне
Шрифт:
Эдуард уперся твердым взглядом в благородный никифоровский лоб. Тот ответил ему не менее пристальным взором. Когда все расселись — кто с большей охотой, кто с меньшей, — тетя Муся мрачно спросила у Полины:
— А что это он имел в виду?
— Я имел в виду, — любезно откликнулся Никифоров, — что подозреваю вашего сына в двойном убийстве. И даже попытаюсь это доказать.
Полина ахнула, а у Кости Бунимовича сделался такой изумленный вид, словно у ребенка, который незаметно для себя съел все конфеты и теперь смотрит в пустую вазочку.
У Эдуарда
— Ну-ну! — усмехнулся он и сложил руки на груди, будто предлагая, чтобы Никифоров немедленно начинал доказывать.
Тетя Муся так взъярилась, что едва не выпрыгнула из своего цыганского платья. Роза у нее на плече задрожала от возмущения.
— Чтоб отсох ваш проклятый язык! — выплюнула она и хотела добавить что-то еще, столь же драматическое, когда Глухов приподнялся на стуле и удивленно сказал:
— Сюда кого-то ведут!
Все как один повернули головы и уставились на охранников, которые и в самом деле вели под руки незнакомого коренастого дядьку с черными курчавыми волосами, злыми глазками и короткой верхней губой, из-под которой выглядывали широкие квадратные зубы.
— Андрей Андреевич! — воскликнул охранник Витя, когда Никифоров распахнул для них дверь. — Вы были правы на все сто! Этот тип действительно прятался в доме Дякиных! Вызвать наряд?
Полина, знакомая с социальными взаимоотношениями по «новым русским» сериалам, подумала, что, наверное, Андрей этим охранникам что-нибудь отстегивает на бедность, иначе они вряд ли стали бы его слушаться как отца родного.
— Не надо наряд, — Никифоров сделал королевский жест рукой. — Взлома не было. Потому что это никакой не грабитель, а Иван Леонидович Дякин.
У охранников вытянулись лица, а Полина несколько раз моргнула, не в силах поверить, что этот отвратительный мужик на самом деле — ее милейший сосед. Отсутствие усов самым плачевным образом сказалось на его внешности.
— Может быть, порадуете нас и снимете парик? — ласково спросил Никифоров. — А то жарко, замучаетесь пот вытирать.
— Черт с вами! — устало пробормотал пленный и стащил с головы свои черные кудри. — Как вы догадались, где я прячусь?
— Во-первых, куч во дворе стало на одну больше. Во-вторых, — все так же охотно пояснил Никифоров, — я просто не мог поверить, что вы рванули в глухую сибирскую деревню, не дождавшись окончания следствия. Вероятно, вы жили надеждой, что все, наконец, раскроется и всякие обвинения с вас будут сняты.
— Какие обвинения? — спросила Полина. — Разве его кто-то в чем-то обвинял?
— Но могли обвинить, — немедленно откликнулся Никифоров, отодвигая для Ивана Леонидовича стул. Безусый, он был непривычен глазу, и Полина все примеривала свое старое впечатление к его новому облику.
У спинки стула был столь благородный изгиб, что Дякин никак не мог к нему приспособиться и ерзал на месте. Возможно, впрочем, что он ерзал от волнения.
— Эдуард! — воскликнула тетя Муся. — Чай не полезет мне в горло, если ты сейчас же, сию минуту не скажешь мне, что это не правда. Ее горло, по всей видимости, действительно
— Мамуля, ну что ты в самом деле! — раздражился Эдуард и сплел пальцы, словно собирался потянуться. — Человек сейчас выскажется, и ты все поймешь сама.
— Можно сначала я выскажусь? — спросил Владимир Сергеевич Глухов надтреснутым голосом. — Я узнал, что Петя и Митя превысили пределы допустимого без согласования со мной. Я велел им проводить Анохиных до самолета — каждого по отдельности, а они не дали им вылететь из страны. Их задача состояла лишь в том, чтобы в самые неожиданные моменты звонить по телефону и угрожать.
— Мы любили тетю Ларису! — высокомерно заявил Петя. — Вот и подумали: что это за месть, если преступники, убийцы, всего лишь слегка напуганы какими-то там абстрактными угрозами? Ну, мы взяли и отвезли их в ту деревню. Демьяновку. Привязали к стульям и уехали. Думали, они денька два помучаются, а потом мы их отвяжем — и все.
— А как вы их.., заманили? — спросила Полина, которую рассказ о смерти сестры и ее мужа вгонял в дрожь. — Максим ехал с Эдуардом в аэропорт и вдруг, ни с того ни с сего, пересел в ваши «Жигули».
— Мы сказали, что его жена попала в автомобильную аварию, находится между жизнью и смертью, хочет его видеть. Он даже не сообразил спросить, как мы его нашли и узнали — так перепугался. Врачиху взяли на тот же понт. Люди перестают соображать, когда их напугаешь.
— Они и меня таким же макаром подсекли, — встрял Дякин. — Сманили от отделения милиции, где я Полину должен был ждать.. Помните, Поленька? Сказали, что брат мой в аварию попал.
— Еще бы мне не помнить! — буркнула она. — Я потом полдня по канализационным люкам пряталась.
— Засранцы! — с чувством добавил Иван Леонидович.
— Но не убийцы! — парировал Петя. — Когда мы с Митькой приехали в следующий раз, их уже порешили. И мы.., испугались.
— Там было полно их отпечатков пальцев, — добавил Глухов. — Повсюду. И тот парень с автозаправки мог их опознать. Они видели, как он провожал их глазами, когда Анохин влез в салон со своим чемоданом.
— А зачем он чемодан-то взял? — вслух удивился Костя.
— Это, наверное, у него нервная реакция такая была, — охотно откликнулся Петя. — Мы ему потом укольчик сделали, он сразу отрубился.
— Кстати, как это получилось, что у вас вся семья уколы умеет делать? — спросила Полина.
— Мы с женой за Ларисой ухаживали, Петя с Ирочкой — сами медики.
— Медсестра и медбрат? — проворчала Полина, не в силах простить семейству Глуховых страха, которого она натерпелась по их вине. — Кстати. Кто тот жуткий тип, который преследовал меня от самого Манежа? С большими рукам и белым лицом? Я до сих пор уверена, что он маньяк.
— Это воздыхатель Ларисы, — пояснил Владимир Сергеевич. — Он к ней всегда весьма трепетно относился. Согласен, внешность у него не слишком.., приятная. Он очень хотел отомстить.