Сумасшедший в горах
Шрифт:
— Нет, не случайно. Он его отдаленный потомок.
— Это он был автором этого плана?
— Да.
— Все, Джон, — сказал Вуд. — Больше вопросов нет. Пойдемте фотографироваться для нового паспорта. Операция Сумасшедший в горах продолжается…
Через час переодетый, наскоро обученный обращению с гравилетом и снабженный новыми документами, Вуд покидал станцию. Ветер стих. Площадка перед домиком была ярко освещена большим прожектором. Карреда и Маккин провожали Вуда. Они проверили, хорошо ли держат застежки у плаща, каков запас энергии в гравилете. Когда все было готово, Маккин
— Вы знаете, ребята, — сказал он дрогнувшим голосом, — вы стали самыми близкими мне людьми.
Маккин понимающе кивнул, обнял его за плечи и сказал:
— Не отчаивайтесь, Джерри. У вас еще будут близкие люди. Много близких людей. Вспоминайте нас иногда. И будьте осторожны? Сегодня начнутся репрессии.
Вуд обнял его, потом повернулся к Карреде и протянул ему свою руку.
— Я очень уважаю вас, Рик, — сказал он. — Прощайте!
Карреда крепко пожал его руку, и Вуд неумело поднялся в воздух. Его несколько раз швырнуло из стороны в сторону, но он быстро справился с управлением, выровнялся и исчез в темноте.
Он уже не слышал, как Маккин спросил Карреду:
— Ну что? Связался со Стариком?
— Нет связи… И хорошо, что нет!.. Ты мне лучше скажи, многое ли ты ему рассказал.
— Почти все… Лишь о том, что нас с тобой ждет, не разговаривали.
— Значит, он сам принял решение остаться, — задумчиво сказал Карреда.
— Я, честно говоря, опасался, что он попросится вместе с нами.
— Нет, он не мог поступить иначе.
— Почему это?.. — Карреда вдруг умолк, кадык его судорожно дернулся.
— Подожди-ка… Слушай! Неужели это?..
— Да, — сказал Маккин. — Он самый! Теперь ты понимаешь, что он не мог поступить иначе. Время может делать с человеком любые выкрутасы, но решения он всегда принимает сам.
— И он ничего не знает?
— Пока не знает… Но думаю, что догадается. Он человек наблюдательный.
— Даже так?.. Джон, зачем ты это сделал?
— Сказавший а должен сказать и б… А почему Динозавра убил ты?
— Ты же знаешь — я не мог иначе. — Карреда замотал головой. — Поручать это кому-то…
— Вот и я не мог иначе, Рик. Я бы не простил себе, если бы наше вмешательство сломало судьбу этого человека.
Карреда наклонился, собрал в пригоршню снег и вытер им лицо.
— А может быть, он просто не захотел связываться с преступниками, — произнес он. — Ты не сказал ему, что мы преступники?
— Что референдум запретил нам все это? Нет, не сказал… Кстати, ты знаешь, как он назвал всю эту операцию?.. Сумасшедший в горах. И мне кажется, что это не так уж далеко от истины.
— Ты сожалеешь? — спросил Карреда.
— Нет, — сказал Маккин.
Они помолчали. Карреда выключил прожектор. Непогода закончилась, на небе высыпали яркие и такие близкие звезды. Высоко-высоко гигантской дугой перекинулся от одного края горизонта к другому Млечный путь.
— Нет, — повторил Маккин. — Ни о чем я не сожалею… Ты же знаешь Рик, что я не считаю нас преступниками. Мы стремились к добру…
— Старику, Джон, наше стремление будет стоить поста Председателя Всемирного
— Старик никогда не жалел о том, что пошел нам навстречу, а нам… А нам поздно уже в чем-либо сомневаться!
Они снова замолчали, глядя на звезды.
— Вон туда улетит Марианна, — тихо сказал Карреда. Он смотрел куда-то в самый зенит.
— Да, — сказал Маккин и повторил как эхо: — Туда улетит Марианна.
И, вздохнув, добавил:
— Только нам ее провожать уже не придется…
Глава седьмая
ВОЗВРАЩЕНИЕ
Вуд приземлился незадолго перед рассветом. Местом посадки он выбрал опушку леса милях в трех от небольшого городка, название которого он, правда, не смог вспомнить. Городок этот расположился в предгорье на берегу океана. Вуд бывал в нем когда-то в юности и помнил, что отсюда утром идет поезд в Столицу. Кроме того, здесь были отличные пляжи, которые во все времена притягивали сюда огромную массу отдыхающих и веселящихся бездельников, и потому вполне можно было раствориться в этой беззаботной толпе.
Пока Вуд находился в воздухе, он все время оглядывался назад, надеясь уловить тот момент, когда будет уничтожена метеостанция. Но не было ни оглушительных взрывов, ни ослепляющих вспышек, и опаляющий огненный вихрь так и не пронесся над горами и долинами, сжигая поля и осушая реки; видимо, станция исчезла незаметно, может быть, просто растворилась в воздухе неверным миражом. Вуд даже обиделся на этакую незаметность всего происшедшего.
Приземлившись, он выключил инфрапреобразователи и сразу окунулся в темноту. Лес пока еще был тих и мрачен, но вверху, в ветвях деревьев уже закопошились его невидимые в темноте обитатели.
Небо на востоке начинало сереть, звезды там меркли прямо на глазах. Вуд взглянул на часы и обнаружил, что на утренний поезд он успевает с большим запасом. Тогда он снова включил инфрапреобразователи, отыскал в траве небольшую ямку и снял с себя невесомую коробку гравилета. Он положил ее в ямку и накрыл сверху экран-плащом. Потом он отошел в сторону, сел на камень, достал пачку сигарет и закурил. Когда началась реакция, и экран-плащ скрылся в облаке зеленоватого тумана, Вуд снял с головы инфрапреобразователи и бросил их туда же. Вскоре зеленоватое сияние медленно погасло.
Вот и все, — подумал Вуд. — Больше меня с моей прошлой жизнью ничто не связывает. Только память.
Он сидел и курил, и красноватый огонек от сигареты время от времени освещал его глаза, устремленные куда-то в темноту.
Он думал о том долгом и опасном пути, который ждал его впереди, и в котором дорога в Столицу была всего-навсего началом. Впереди его ждали длительные поиски друзей Исидоры, холодное недоверие и мрачная подозрительность; впереди его ждали похожие на мышей шпики в серых плащах и неожиданные облавы с разбегающейся по сторонам толпой теряющих в панике голову людей; впереди его ждали грязные доносы и неминуемые аресты. И может быть, в конце этого пути ждала его мучительная смерть от лап костоломов Службы Безопасности. Все может быть, но на первом этапе ему обязательно должно повезти. Потому что на этом этапе — Клаппер.