Суматоха

Хендрикс Лиза

– Однако…

– Пять тысяч долларов, – повторил он. – Кроме того, помощь в будущем: рекомендации, направления, работа… По твоему желанию. У меня весьма обширные связи.

Рейн почти отказалась. Почти, ибо Мейсон уже наклонялся к ней. Она ощутила слабый запах какого-то неизвестного мужского одеколона, вспомнила тот поцелуй. Странно, она не только узнала этот аромат, но даже его тончайшие пряные тона, и он тотчас вызвал в памяти чудесное воспоминание.

– Для меня это очень важно, – продолжал Мейсон. – Обещаю, как только вернется Каролина, ты свободна, причем вне

зависимости от того, что будут думать мать и Миранда о своем колдовстве. Пожалуйста, Рейн, только две недели.

Две недели, возможно, еще несколько таких поцелуев, и у нее пять тысяч долларов. Рейн подумала о неравной борьбе, которую она затеяла с «ММТ пропертиз». А если компания потащит их в суд?

Если крючкотворы захотят превратить вполне законный протест в вендетту, она будет сопротивляться. Конечно, имея пять тысяч долларов, можно нанять какого-нибудь молодого адвоката и отстоять свои права, вытекающие из Первой поправки.

К тому же раз провидение вознамерилось подкинуть ей денег, то пусть это произойдет через посредство мужчины вроде Мейсона Александра. И ее физическая реакция на него в данном случае не имеет значения, она вполне разумная женщина и способна контролировать себя неделю-другую.

Рейн вдруг спохватилась. Она сидит тут, хмурится, размышляет, а потенциальный наниматель, терпеливо наблюдая за ней, развлекается.

– Ладно, – сказала она. – Когда начнем?

Мейсон улыбнулся, как человек, привыкший к победам.

– Сегодня вечером.

– Хорошо.

Он внимательно оглядел ее, от грязных ног до макушки.

– К обеду мы не переодеваемся, но если тебе хочется надеть что-то соответствующее, то у меня открытые счета в нескольких магазинах.

– У меня немного вещей, – призналась Рейн, мысленно перебрав собственный гардероб и придя в замешательство.

Автомобиль свернул к «Джонсонз ландшафт» и медленно покатил в самый конец, хруст гравия почти не слышался внутри салона.

– Вон мой пикап. – Девушка махнула в сторону помятого куска металла, который был для нее и рабочей лошадью, и ребенком.

Мейсон подал знак водителю, и пока тот подруливал к грузовичку, Рейн, достав из рюкзака записную книжку, чиркнула свой адрес с указаниями, как доехать.

– Вы сможете забрать меня, скажем, через час?

– Через сорок пять минут. Перед обедом мать любит выпить на террасе.

– Ага, самая подходящая сцена для моего выхода.

– А ты против?

– Вы режиссер пьесы, – ответила Рейн, собираясь распахнуть дверцу.

Но Мейсон жестом предостерег ее от поспешных действий и вышел из машины, чтобы подать ей руку.

Во второй половине дня стало еще жарче, и после автомобильного салона с кондиционером девушка невольно зажмурилась от солнца, потом одарила Мейсона долгим взглядом. Специально для его водителя.

– Скоро увидимся.

– Не могу дождаться, – ответил Мейсон. Шофер вскинул бровь.

Через восемь минут Рейн уже неслась к арендованному ею маленькому домику для гостей.

Бросив рюкзак на стол, она скривилась при виде кучи нестиранного белья, которое заняло полкушетки. Великолепно. Но ей надо торопиться, чтобы не подвести Мейсона Александра.

Раздевшись на ходу, Рейн включила душ на полную мощность и, пока ждала горячую воду, оглядела себя в зеркале.

Увиденное отнюдь не взбодрило ее. Выгоревшие на солнце волосы торчали в разные стороны, нос облезал, к щеке прилипла засохшая грязь. Конечно, женщинам в туфлях за шесть сотен легко получить мужчину вроде Мейсона Александра, им не приходится страдать от капризов матери-природы. Удивительно, как бедный парень не кинулся от нее прочь, словно от чумы болотной.

А может, несмотря на внутренний протест, ему больше всего хотелось потрясти свою матушку, и как раз она-то для этого очень подходила?

Хорошо, но будь она проклята, если станет играть роль служанки при хозяине богатого поместья.

Рейн, наконец, встала под нестерпимо горячую воду, почти кипяток.

Мистера Александра ждет сюрприз, когда он появится.

За сорок пять минут он несколько раз поговорил по телефону, в том числе с кухонной прислугой, чтобы предупредить, что к обеду ждет гостя, о котором не надо говорить ни матери, ни сестре. А пока Мейсон занимался делами, шофер приехал по обозначенному на листке адресу, подрулил вплотную к уже знакомому грузовичку и втиснулся позади него.

Когда Мейсон закончил последний разговор по телефону, оставалось еще пять минут, и он развернул утренний выпуск «Уолл-стрит джорнал». К своему удивлению, Мейсон Александр обнаружил, что не может читать, поскольку не сводил глаз с двери, откуда вот-вот должна появиться Рейн.

Никогда в жизни он не испытывал такого нетерпения.

Нет, мысленно поправил он себя, любопытства. Относительно того, как может быть одета его протеже. Вероятно, ему следовало повезти ее в магазин. Для людей их круга одежда Рейн столь же нагла и беспардонна, как ее чувство юмора. Да, эта женщина неординарна, даже странна, хотя мать и Миранда, конечно, уверены, что именно снадобье заставило его влюбиться в первую встречную.

Господи, что он делает? Вдруг эта девчонка черт знает кто такая или вообще очаровательная психопатка?

На секунду Мейсона охватило беспокойство. Нет, он хорошо разбирается в людях. Рейн Хобарт – замечательная Девушка, а его тревога просто от нетерпения.

Он сделал еще одну попытку сосредоточиться на центральной колонке, но, в конце концов, отложил газету и посмотрел на часы. Еще минута. Хотя женщину торопить бессмысленно, Мейсон все же открыл дверцу. Шофер выскочил из машины, чтобы помочь ему выйти.

Мейсон жестом остановил порыв водителя:

– Я только собирался впустить немного свежего воздуха. К ним стали подтягиваться местные ребята, как бывало всегда, когда они видели большой лимузин у себя в квартале. Двое пацанов даже начали спорить, кто этот парень, кинозвезда или торговец наркотиками.

– Ни то ни другое. Производство главным образом, – сказал им Мейсон.

– Я же говорил, – ухмыльнулся третий, отодвигая локтем одного из мальчишек, и неожиданно ткнул пальцем в другую сторону: – Ничего себе, поглядите-ка на Рейн.