Сумеречный клинок

Мах Макс

Сейчас она была готова простить ему не только маленькую, но и большую ложь.

— Насколько хорошо вы владеете мечом?

— Хотите узнать?

— Даже так? — поднял бровь де Койнер. — И что же позволяет вам думать так, как вы думаете?

— Вот это, — ответил Керст, обнажая меч.

При звуке извлекаемой из ножен, стали псы насторожились, и несколько из стоявших полукругом охотников чуть приподняли свои копья, но де Койнер их остановил.

— Впечатляюще, — кивнул тот, рассмотрев запекшуюся сталь. —

Как давно вы встретились с Охотником?

— Девять дней назад.

— Господин ди Крей, ваш меч в таком же состоянии?

— Почти. — Ди Крей нехотя обнажил клинок, обожженный до самого эфеса.

— Да, это… Кто-то еще?

— Я, — поклонился Ремт.

— Вы?! — нахмурился де Койнер. — Покажите!

— Вот…

— Черт возьми! Надеюсь, он не ушел от вас живым! Впрочем, тогда бы вы здесь не стояли. Вы убили Охотника.

— Так вышло, — безмятежно улыбнулся Ремт. — Не то чтобы мы стремились его убить, но он настаивал, сударь! А вы знаете, что бывает, когда такое существо настроено самоубиться?!

— Что? — невольно поддался на провокацию де Койнер.

— Оно самоубивается, — печальным голосом сообщил мастер Сюртук и развел руками. — Мне очень жаль…

— Вам жаль… Черт! Вы! — указал он пальцем на Тину.

— Я? — удивилась она. — Я его не трогала!

— Кого? — смутился собеседник.

— Ну, этого, которого они потыкали мечами! — Тина и сама не понимала, что с ней происходит и отчего она вдруг взялась играть дурочку.

— Потыкали… — повторил за ней Каспар де Койнер. — А вы, сударыня, для чего вы носите этот тесак?

— А вы как думаете? — кокетливо, а’ля Теа Альфен, улыбнулась Тина.

— Я не думаю! — отрезал де Койнер, предполагавший, по-видимому, закончить сакраментальным — «Я спрашиваю», но он не успел.

— Я не думаю, — сказал он.

— А зря! — улыбнулась Тина. — А тесаком я защищаю свою честь!

— В самом деле? — усмехнулся собеседник.

— Хотите попробовать?

— Почему бы и нет?

— Меч против тесака?

— Кинжал вас устроит?

— Вполне! — снова улыбнулась Тина. — Защищайтесь!

И, выхватив из ножен трофейный тесак, она бросилась в бой. Вот когда ей по-настоящему пригодились уроки Дитты. Не тогда, когда она дралась с разбойником той давней уже ночью на биваке, а сейчас, когда она желала показать этому наглецу, кто есть кто под луной и солнцем.

Раз!Она парировала его насмешливый выпад, заставив нахмуриться, но два!Она ужом скользнула к земле, прокинув свое легкое тело под возвращающимся назад узким клинком де Койнера. Три! Острый срез ее тесака коснулся чужого горла.

— Извините! — Она опустила свое грозное оружие и отступила в сторону.

— Наследница дома Фокко? Что ж, я рад за герцогиню, она сделала правильный выбор. Вы! —

обернулся он к Адель и вдруг замолчал.

— Ладно, — сказал он через несколько мгновений. — Я удовлетворен. Вы именно те, за кого себя выдаете. Разрешите пригласить вас в мой замок, ночевка в лесу… Впрочем, что я вам объясняю?! Итак?

— С удовольствием и благодарностью! — поклонился ди Крей.

— Тогда вперед!

5

Дорога в замок де Койнера заняла часа три, но оно того стоило. Едва компаньоны пересекли подъемный мост и прошли сквозь густую тень похожего на туннель воротного проема, как де Койнер принялся отдавать распоряжения, и слово его, судя по начавшемуся переполоху, было крепко. Поэтому и горячая вода для помывки «мало что не завшивевших» путешественников вскоре явилась, и чистая одежда нашлась на то время, пока будут стирать и сушить их собственные костюмы. И про «перекусить, пока суд да дело», замковые слуги не забыли. А то когда еще обед тот будет, о котором громогласно объявил лорд Каспар! До него поди еще доживи после всех этих голодных дней!

Виктор с удовольствием оттер с кожи грязь, чувствуя, как жар постепенно нагревающейся парной бани входит в промерзшую в горах плоть. Пар пах травами и кедровой смолой. Вода была прозрачна. Гладко выструганные доски пола, горячие и влажные, ласкали подошвы натруженных в пути ног.

— Благодать! — простонал откуда-то из клубов пара Ремт Сюртук, упорно изображавший за компанию с ди Креем и Сандером Керстом тщательную и совершаемую не без видимого удовольствия помывку.

— А то! — поддержал нематериальную сущность Виктор, отметив краем сознания, что чем дальше, тем больше мастер Ремт напоминает ему кого-то, кого он — настоящий — знал когда-то, да забыл.

— Мэтр Керст! — позвал он, пытаясь отделаться от неприятного чувства, что все-таки может, если напряжется и хорошенько подумает, вспомнить, кем был Ремт Сюртук в другой жизни и как его там звали. — А что вы нам недосказали, когда рассказывали о рождении Тины?

— Что вы имеете в виду? — Керст смотрел на него прямо и взгляда не отводил, что для голого человека и всегда непросто.

— Ну, например, как нарекли девочку при рождении. Ведь есть же у нее настоящее имя?

— Ивон. — Ответ прозвучал сразу, без запинки.

«Не растерялся… Или и терять было нечего?»

— Вы уверены?

— Вы спросили, я ответил, — несколько неприязненно, но все еще в пределах вежливости бросил Керст. — Что-то еще?

— Как Ивон попала в приют?

— Насколько можно понять из документов, отец Тины находился в то время на войне, мать — умерла родами. Девочка осталась на попечение домоправительницы, у которой, я, кажется, об этом уже упоминал, имелись свои планы на Захарию и…