Сумерки Богов
Шрифт:
Еще в недавнем прошлом, когда Герия была свободна, и на ее сердце было много претендентов, она показала свой независимый характер. Она не была целомудренной недотрогой, но как сказал один из отвергнутых ей любовников, прежде чем сброситься с крыши дворца императора: – Она использует нас, как дешевых рабов. Для своего удовольствия. В ее прекрасной головке – лишь холодный расчет. А в сердце большой кусок льда. Надеюсь, что моя кровь растопит его – и несчастный влюбленный сиганул вниз с высокого парапета крыши.
Его жертва была напрасной. Кровь юноши, обильно полившая
В отличие от жены, император не удостоил своим вниманием никого из сидевших сановников в храмовом портике. Его глаза ощупывали город, раскинувшийся под холмом. Взгляд Рогона быстро пробегал по красным, черепичным крышам домов, позолоченным куполам храмов. Император разглядел легкий дымок, поднимавшийся из труб пекарен и бань. За далекими бастионами городских стен виднелось изумрудное убранство лесов и робкая зелень полей. Драгон был словно редкой, дорогой жемчужиной в драгоценной оправе природных красот. Поистине – Великий город!
И над всем этим великолепием стоит лишь один повелитель! Его власти могут позавидовать сами боги!
Глубокие складки, залегшие в крыльях львиного носа и уголков губ, разгладились. Брюзгливое выражение лица на мгновение пропало. Во внешности императора промелькнуло что– то величественное.
Ход его высоких мыслей, а точнее порыв самовосхваления, прервал шум, донесшийся из Храма. Из распахнувшихся тяжелых дверей храма вышла группа жрецов в длинных темно– красных балахонах, отороченных по низу золотой нитью. Во главе жрецов шествовал сам Кеафа. Главный жрец Драгона.
Он был высоким, сильным мужчиной. С гладко – выбритым черепом и пронзительным взглядом серых, выпуклых глаз на смуглом, горбоносом лице.
Жрецы стали торопливо спускаться по лестнице, ведущей на площадь.
Рогон вспомнил, что произошла совсем недавно в стенах Храма. Он вновь ощутил горячее, липкое прикосновение к коже. Почувствовал резкий, одуряющий запах крови.
Рогон стоял в глубокой яме, стены и пол которого были из гладко тесаного булыжника. Над его головой, покачиваясь на толстых канатах, была подвешена клетка. В ней находился Кеафа. Первым – же ударом тяжелого молота, он убил жертвенного быка. Жрец распорол животному брюхо, и на императора хлынул поток крови. Кеафа засунул по – локоть руку во внутренности быка.
– Луна обагрилась кровью в знаке Водолея – сказал жрец, разглядывая дымящееся сердце животного – Берегись. Над тобой и всей нашей империей нависла угроза. Волк скоро будет здесь и перегрызет горло Дракону.
– Это тебе сердце быка сказало? – недоверчиво спросил Рогон, с остервенением почесывая зудящее плечо.
– Боги всегда говорят знаками. Их просто не каждый слышит. И мне горько, что ты сомневаешься во мне. Когда мои предсказания не сбывались?
Рогон промолчал. Кеафе он доверял безоговорочно. Разве не пошел он на страшное преступление много лет назад, испугавшись его мрачного предсказания? Разве не стал он отцеубийцей?!
Но поверить, что кто– то посмеет угрожать его власти, было трудно. Враги бояться его и не посмеют вылезти из своих нор. Безумцы и храбрецы уже давно в Царстве теней. Последний мятежный царь варваров пройдет сегодня в цепях и лишится головы. Так о какой опасности говорит Кеафа?! Может варвары с Севера?
Рогон взглянул на послов далекого северного племени сакров. Рослые, рыжеволосые варвары в холщовых штанах и грубых шерстяных рубахах, поверх которых были накинуты длинные плащи, подбитые волчьим мехом, сидели в дальнем крыле портика и с изумлением смотрели на Площадь Триумфа, где разворачивалось грандиозное зрелище.
Император покачал головой.
– Вздор! Это волчье племя, не видевшее ничего кроме своих ледяных гор, мечтает о его покровительстве и помощи. Они обмочатся в штаны от страха, когда увидят воинов из корпуса »Победоносного». Нет. Не стоит варваров опасаться. Но тогда кто?
Тяжелый взгляд императора пробежался по мгновенно посеревшим лицам магистратов. Рогон презрительно хмыкнул.
– Эти точно не посмеют восстать. Молох сломал хребет Совету. В нем остались лишь те, кто может озвучивать только его решения. Безвольные трусы!
Рогон встретился взглядом с пожилым магистратом, который не отвел глаз. Он даже слегка поклонился, но в его благородном лице не было и намека на почтение. Император досадливо поморщился.
– Проклятый Назика! Тот еще прыщ на заднице! Но ничего. Совсем скоро этот гордец отправится в преисподнюю. Молох позаботиться о нем.
Рогон вздрогнул, почувствовав нежное прикосновение к руке. Повернув голову, встретился взглядом с Герией.
Красавица одарила мужа обворожительной улыбкой.
– Я так рада вновь оказаться рядом с тобой – волнующим, грудным голосом, заговорила она – Думала, что уже никогда не вырвусь из лап ведьмы. Я так счастлива.
Император не мог похвастаться тем – же. Четвертая жена уже стала ему надоедать. Та пылкость, которую проявляла к нему Герия в начале их семейной жизни, превратилась в обычную рутину. Да и он сам потерял интерес к соблазнительному, но такому доступному телу супруги.
Рогон всегда заводился от криков боли, слез и мольбы, а главное страха, который он внушал молоденьким девушкам. Его угасающая потенция вновь пробуждалась в такие моменты. Герия уже не могла ему дать остроту чувств. Он может и поблагодарил – бы ведьму, что она избавила его от наскучившей жены. Но был задет его престиж и гордость. Никто и никогда не смеет прикоснуться к его собственности! Ведьма, похитив жену, бросила ему вызов. Он разберется с Морой. Пускай другие знают, что похищение жены императора не останется безнаказанным!