Сумерки героя
Шрифт:
Было ли такое время, когда Нездешнего не пытались убить? Пора бы уже злоумышленникам извлечь из этого какой-то урок. Мадзе выпил чай и поискал взглядом слугу, чтобы тот наполнил чашку, но вспомнил, что отпустил обоих, а золотой колокольчик висит у кровати. Он вздохнул, посмотрел по сторонам и, убедившись, что никто его не видит, сам налил себе чаю. «Делать что-то самому — очень пикантно, хотя и неподобающе», — с улыбкой подумал он.
Его хорошее настроение восстановилось, и он стал терпеливо ждать прихода Нездешнего.
Еще один слуга, впустив хозяина дома, убрал поднос и вышел без единого слова. Мадзе Чау встал и низко поклонился своему
— Рад видеть тебя, дружище, — сказал Нездешний. — Я слышал, твое путешествие не обошлось без при ключений.
— К сожалению, оно оказалось не столь скучным, как было бы желательно, — признал Мадзе Чау.
— Ты не меняешься, Мадзе, — засмеялся Нездешний, — и я даже выразить не могу, как меня это радует. Извини, что попросил тебя проделать весь этот путь, — добавил он уже серьезно, — но мне необходимо было видеть тебя.
— Ты хочешь уехать из Кайдора.
— Да, хочу.
— И куда же теперь? В Вентрию?
— Нет. На запад, через океан.
— За океан? Но зачем? Это же край света, где звезды уходят в море. Там нет земли — а если и есть, то голая и пустая. Твое богатство не принесет тебе там никакой пользы.
— Оно мне и здесь не приносит пользы, Мадзе.
— Тебе никогда не нравилось быть богатым, Дакейрас, — вздохнул купец. — Поэтому ты и богат — странная мысль, которой я еще не уделял должного внимания. Тебе все равно, богат ты или беден — чего же ты тогда хочешь от жизни?
— Если бы я знал... Могу только сказать, что теперешняя моя жизнь не по мне. Я не чувствую к ней вкуса.
— Я жду твоих распоряжений.
— Ты уже управляешь шестой частью моих предприятий и двумя пятыми моего состояния. Я дам тебе письма ко всем купцам, с которыми у меня заключены деловые соглашения. В письмах будет сказано, что отныне от моего имени будешь говорить ты. А также, что в случае, если я не дам о себе знать в течение пяти лет, весь мой капитал перейдет к тебе.
Сказанное ошеломило Мадзе Чау. Купец, и без того уже очень состоятельный, в случае согласия становился самым богатым человеком в Чиадзе. Ради чего ему тогда жить, к чему стремиться?
— Я не могу на это согласиться, — сказал он. — Ты должен пересмотреть свое решение.
— Можешь раздать все это, если хочешь. Но каким бы ни был твой выбор, я все равно уплыву и никогда уже не вернусь.
— Неужели ты так несчастен, друг мой?
— Так что же — сделаешь то, о чем я прошу?
— Да, — с тяжким вздохом ответил Мадзе Чау. Нездешний встал и улыбнулся.
— Я велю твоим слугам приготовить тебе еще чаю. Им бы уже следовало принести его.
— Мне служат одни недоумки, — согласился Мадзе, — но если бы я не пригрел их, они по своей глупости умерли бы с голоду на улице.
Нездешний встал, и Мадзе Чау задумался. Собственная привязанность к клиенту-гайину давно уже перестала его удивлять. Когда Нездешний впервые пришел к нему много лет назад, Мадзе Чау не испытывал к этому человеку ничего, кроме любопытства. Это любопытство побудило его обратиться к одному старому провидцу. Мадзе сидел на шелковом ковре во внутреннем помещении храма и смотрел, как старец мечет кости.
«Не опасен ли этот человек для меня?» — «Нет, если ты его не предашь». — «Злой он или добрый?» — «Каждый человек носит в себе зло, Мадзе Чау. Твой вопрос неточен». — «Что в таком случае ты можешь сказать мне о нем?» — «Он никогда не будет доволен собой, ибо самое сокровенное его желание невыполнимо. Однако он
Омри, ожидавший в коридоре у покоев Мадзе Чау, встретил Нездешнего легким поклоном.
— Князь Арик и маг Элдикар Манушан желают видеть вас, господин. Я подал им напитки в Дубовую гостиную.
— Я ждал его, — с холодком ответил Нездешний.
— Должен заметить, что вид у него цветущий. Наверное, он покрасил волосы.
Хозяин и слуга вместе прошли по коридору и поднялись по лестнице.
— Эмрин уложил трупы в повозку, мой господин, и отправил в Карлис. Он доложит о происшедшем офицеру городской стражи, но я думаю, что власти учинят следствие. В Карлисе, полагаю, только об этом и говорят. Один из молодых людей должен был жениться на будущей неделе — вы тоже получили приглашение на свадьбу.
— Знаю. Ночью мы с ним говорили об этом, но он не послушал меня.
— Ужасное происшествие. Что их толкнуло на это? Что они думали выиграть?
— Они выиграть ничего не могли. Их послал Ванис.
— Это бесчестно. Вам следует сказать об этом начальнику стражи и выдвинуть против него обвинение.
— Нет необходимости. Не сомневаюсь, что князь Арик уже знает, как разрешить эту ситуацию.
— Понимаю. Его план, безусловно, потребует вложения денежных средств.
— Безусловно.
До широкой арки, ведущей на верхний этаж, они шли молча. У резных дубовых дверей Омри остановился и произнес вполголоса:
— Должен признаться, господин мой, что в присутствии этого мага мне делается не по себе. Что-то в нем вызывает у меня тревогу.
— Ты хорошо разбираешься в людях, Омри, и я приму эти слова к сведению.
Нездешний распахнул двери и вошел.
Комната, обшитая дубом, имела восьмиугольную форму. На стенах висело разное иноземное оружие: боевой топор и охотничьи луки из Вагрии, копья и кривые сабли из Вентрии. Широкие ангостинские мечи, щиты и кинжалы соседствовали со шпагами, пиками и арбалетами. На четырех стойках были выставлены шлемы и панцири. Мебель состояла из двенадцати глубоких кресел и трех мягких кушеток, пол устилали шелковые чиадзийские ковры ручной росписи. Комнату освещало солнце, льющееся в высокие восточные окна.
Князь Арик расположился на кушетке под окном, задрав ноги в сапогах на низкий столик. Рядом с Элдикаром Манушаном, сидящим напротив, стоял его белокурый паж. Никто из мужчин не встал, когда вошел Нездешний, но Арик помахал рукой и широко улыбнулся:
— Доброе утро, друг мой. Рад, что вы выбрали время для встречи с нами.
— Вы рано поднялись нынче, князь, — сказал Нездешний. — Я всегда полагал, что знатным господам не подобает вставать с постели до полудня, если только они не намерены выехать на охоту.