Сумерки героя
Шрифт:
— Это верно, но дело, которое мы должны обсудить, не терпит отлагательства.
Нездешний сел и вытянул ноги. Омри внес в комнату большой серебряный чайник и три чашки. Пока он не разлил чай и не удалился, все молчали. Нездешний отпил немного и закрыл глаза, смакуя ромашковый настой, приправленный мятой и медом. Из-под опущенных век он бросил взгляд на Арика. Князь прилагал большие усилия, чтобы держаться непринужденно, но под этим чувствовалось напряжение. А вот чернобородый маг, видимо, никакого стеснения не испытывал. Он попивал свой чай, задумавшись о чем-то. Маленький
Молчание затянулось, но Нездешний не сделал попытки нарушить его.
— Прискорбное событие произошло этой ночью, — заговорил наконец Арик. — Оба юноши пользовались всеобщей любовью, и никаких дурных поступков за ними прежде не водилось.
Нездешний молча ждал продолжения.
— Пареллис — тот, что со светлыми волосами, — доводился троюродным братом герцогу. Насколько я помню, герцог собирался быть посаженым отцом у него на свадьбе. Это одна из причин, по которым герцог решил приехать в Карлис на будущий сезон. Сами видите, какие могут возникнуть осложнения.
— Нет, не вижу, — сказал Нездешний.
Арик смешался, но тут же заставил себя улыбнуться.
— Вы убили родственника кайдорского правителя.
— Я убил двух человек, посланных убить меня. Разве это противоречит кайдорским законам?
— Разумеется, нет, мой друг. При том, как был убит первый юноша, присутствовали сотни свидетелей, и тут никаких затруднений не будет. Но смерти второго... — Арик развел руками, — не видел никто. Как я понимаю, в схватке участвовал только церемониальный меч Пареллиса — иного оружия не было. Из этого следует, что вы лишили Пареллиса упомянутого оружия и убили юношу им. В таком случае вас могут обвинить в умерщвлении безоружного человека, что по закону считается убийством.
— Что ж, — небрежно молвил Нездешний, — пусть суд рассмотрит происшедшее и вынесет свой приговор. Я подчинюсь ему.
— Все не так просто, к сожалению. Герцог не из тех, кто легко прощает. Если бы оба мальчика были убиты в бальном зале, ему, полагаю, пришлось бы смириться — но теперь я боюсь, что родные Пареллиса потребуют вашего ареста.
— Однако этому можно воспрепятствовать? — с тонкой улыбкой осведомился Нездешний.
— Да, и здесь я могу вам помочь, дорогой друг. В качестве одного из виднейших представителей Дома Килрайт и верховного судьи Карлиса я имею право выступить в роли посредника. Я советовал бы предложить некоторое возмещение скорбящей семье в знак вашего раскаяния. Скажем, двадцать тысяч золотом матери мальчиков и прощение долга их дяде, сраженному горем Ванису. Так мы могли бы уладить дело еще до приезда герцога.
— Я тронут, что вы так хлопочете из-за меня, — сказал Нездешний. — Чувствительно вам благодарен.
— О, пустяки. Для этого друзья и существуют.
— И то правда. Хорошо — пусть несчастная мать получит тридцать тысяч. У нее, помнится, есть еще двое младших сыновей, а семья уже не столь состоятельна, как в прежние времена.
— Ну а Ванис?
— Долг, разумеется, будет прощен — это ничтожная сумма. — Нездешний встал и поклонился князю. — А теперь, мой друг, прошу меня извинить. Как ни желал бы я насладиться
— Разумеется, разумеется. — Арик встал и протянул Нездешнему руку. Тот пожал ее, кивнул магу и вышел.
Как только дверь за ним закрылась, улыбка исчезла с лица Арика.
— Итак, все оказалось очень просто, — холодно молвил он.
— Вы предпочли бы трудности? — вкрадчиво поинтересовался Элдикар.
— Я предпочел бы, чтобы он немного поломался. Нет ничего более противного природе, чем разбогатевший мужик. Для меня оскорбительно, что я вынужден иметь с ним дело. В былые времена у него отняли бы его добро для блага людей, понимающих, что такое власть и как ею пользоваться.
— Я вижу, как огорчительно для вас выпрашивать объедки со стола этого человека.
Арик побледнел.
— Как ты смеешь?
— Полно, друг мой, — как же еще это назвать? — засмеялся Элдикар. — Все последние пять лет этот богатый мужик отдает ваши игральные долги и платит по закладным за два ваших поместья, улаживает счета с вашим портным и дает вам возможность жить подобающим вельможе образом. Разве он делает это по собственной воле? Разве он бежит к вам и говорит: «Дорогой Арик, я слышал, что вы промотали свое состояние, поэтому позвольте мне выплатить ваши долги?». Нет — это вы идете к нему.
— Я сдал ему земли в аренду! — вспылил Арик. — Это деловое соглашение.
— Да, деловое. А сколько денег вы получили от него с тех пор, включая пять тысяч, которые попросили прошлой ночью?
— Это невыносимо! Берегись, Элдикар, — мое терпение имеет пределы.
— Мое тоже. — В голосе Элдикара вдруг послышались шипящие ноты. — Может, попросить вас вернуть мой подарок обратно?
Арик заморгал, открыл рот и тяжело опустился в кресло.
— Полно, Элдикар, не надо ссориться. Я не хотел сказать ничего неуважительного.
Маг подался вперед.
— Так помни же, Арик: ты мой. В моей воле приказывать тебе, награждать тебя или избавиться от тебя, если я сочту это нужным. Подтверди, что понял меня.
— Да. Я все понимаю. Виноват.
— Вот и хорошо. А теперь скажи, что ты заметил во время своего разговора с Серым Человеком.
— Заметил? Да что там было замечать? Он пришел, согласился на все мои условия и ушел.
— Он не просто согласился — он поднял цену.
— Ну да. Его богатство баснословно. Деньги, как видно, мало что для него значат.
— Ты напрасно его недооцениваешь.
— Ничего не понимаю. Я ощипал его, как цыпленка, а он даже не сопротивлялся.
— Игра еще не окончена. Ты имеешь дело с человеком, великолепно умеющим скрывать свой гнев. Он совершил только одну оплошность, когда выказал тебе свое презрение, увеличив размер пени. Этот Серый Человек опасен, и я не готов пока иметь его своим врагом. Поэтому, когда игра продолжится, ты ничего не предпримешь.
— Продолжится?
— Скоро ты придешь ко мне с новостью, — слегка улыбнулся Элдикар, — тогда и поговорим. — Маг поднялся с места. — А теперь я хочу осмотреть дворец. Он мне нравится и вполне мне подходит. — Элдикар взял за руку своего пажа и вышел из комнаты.