Сумерки людей
Шрифт:
На пульте управления горели теперь только золотые индикаторы. Глубокие баки наполнились до краев — на месяц раньше срока. Вессон передернулся.
В душевой вовсю текла вода — шипела, брызгала на кафель и с шумом разбивалась о пластиковую чашу в центре кабинки. Свет мигнул и снова погас. В столовой громко пыхтел и щелкал автоповар. А леденящий ветер задувал все яростнее — Вессон совсем окоченел от холода. Ему вдруг почудилось, что он вовсе не высоко-высоко в небе, а глубоко на дне моря — заперт в стальном пузыре, где все вокруг заливает густая тьма.
Головная боль прошла, будто и не бывало. Вессон
Вессон отчаянно глотнул смрадного воздуха и что было силы завопил:
— Помогите! Чужак мертв! Он разворотил станцию — сюда поступает метан! Помогите, слышите? Да слышите вы меня или нет?
Молчание. И тут, в удушливом мраке, он вспомнил: «Она уже не может меня понять. Даже если слышит».
Тогда Вессон испустил из самой утробы какой-то звериный рев и ощупью выбрался в круговой коридор. За стенами что-то медленно капало и позвякивало. Под Ногами шуршала бумага. Мир наполнился одинокими ночными звуками. Наконец Вессон наткнулся на ровный металлический изгиб. Вот он, переходной шлюз.
Всем телом Вессон навалился на проклятую дверцу. Дверца не подалась ни на миллиметр. Ледяной воздух свистел из щелей, но сама дверца стояла насмерть.
Скафандр! Ну конечно! Почему же он раньше не вспомнил? Хоть немного глотнуть свежего воздуха и чуть-чуть отогреть пальцы. Но дверца шкафа со скафандром тоже не подалась. Наверное, перекосило.
«Вот и все, — отупело подумал Вессон. — Больше наружу никак не выбраться. Но должен же быть выход…» Он принялся молотить кулаками по двери, пока руки не повисли как плети. А дверца так и не подалась. Привалившись спиной к холодному металлу, Вессон глазел на единственный мерцающий у него над головой огонек сигнальной лампочки.
А в гостиной плясали безумные тени. Книжные листы трепетали и бились в воздушных потоках. Целыми стаями бешено бросались на стены, падали, сбивались в кучи и начинали сначала. Другие устремлялись в путь по внешнему коридору — круг за кругом. Вессон видел, как они яростно рвутся вперед — призрачный бумажный поток во тьме и безмолвии.
Едкий запах все больше обжигал носоглотку. Задыхаясь, Вессон опять ощупью пробирался к пульту управления. Потом стал колотить по нему ладонью и слабо кричать — ему безумно хотелось увидеть Землю.
Но когда маленький квадратик засветился, Вессон увидел лишь мертвое тело чужака.
Труп неподвижно висел, заполняя собой весь Второй сектор. Конечности окостенело торчат в разные стороны. Огромные глаза не выражают ничего. Все для чужака уже кончено — последняя капля переполнила чашу. А Вессон сумел его пережить…
На считанные минуты.
Мертвая голова словно насмехалась. Откуда-то из глубин памяти вдруг всплыл чей-то шепот: «Мы могли бы стать братьями…» И Вессону страстно захотелось в это поверить. Захотелось вернуть все назад и сдаться. Потом прошло. Словно в смрадном болоте, Вессон бессильно вяз в горестном «теперь» и со слабым оттенком вызова думал: «Дело сделано. Ненависть побеждает. Опасаясь повторения случившегося, вы больше не станете рисковать и прекратите щедрую раздачу. Тогда-то мы вас и возненавидим. И стоит нам только добраться до звезд…»
Мир
Последние листы бумаги послушно улеглись на пол. В заполненном новой атмосферой секторе наступила долгая тишина. И вдруг:
— Поль! — надрывно позвал голос металлической женщины. — Поль… Поль… — снова и снова повторяла машина с безнадежностью утраченной, незнаемой, невозможной любви.
Сюжетный поворот [15]
1
Была суббота, теплый весенний денек, и Джонни Борнищ провел все утро в Центральном парке. Рисовал моряков, лежавших с девушками на травке, рисовал стариков в соломенных шляпах и весельчаков, толкавших свои тележки, Успел сделать два мгновенных наброска ребятишек у пруда с игрушечными лодочками и сделал бы еще один, просто прелестный, если бы не чей-то здоровенный дог. Играя, пес наскочил на Джонни и заставил его со всего размаху сесть прямо в воду.
15
You are Another, опубликован в журнале «The Magazine of Fantasy & Science Fiction», © 1955
Ясноглазый пожилой джентльмен с важным видом помог художнику встать. Джонни поразмыслил над случившимся, затем отжал в мужском туалете мокрые штаны, снова натянул их и развалился на солнышке, будто морская звезда. Он высох раньше, чем его альбом, так что Джонни сел на автобус обратно в деловую часть, сошел на Четырнадцатой улице и забрел к Майеру.
Единственный попавшийся на глаза продавец демонстрировал некой твидовой даме замысловатый складной мольберт — дама, похоже, понятия не имела, с какого конца за мольберт ухватиться. Джонни взял из стопки на столике нужный ему альбом и немного послонялся вокруг да около, разглядывая манекены, бумажные палитры и другие приманки для любителя. Он заметил в другом проходе занятные текстурированные листы и попытался подобраться к ним поближе, но, как обычно, не рассчитал разворот своих костлявых коленей и обрушил целую пирамиду баночек с красками. Пританцовывая и отчаянно стараясь сохранить равновесие, он умудрился опустить ногу под каким-то немыслимым углом, вмял крышку одной из баночек и к черту-дьяволу расплескал повсюду алую эмаль.
Лишившись дара речи, он молча заплатил за краску и вышел. После чего обнаружил, что где-то посеял альбом. Бог, судя по всему, не благоволит к тому, чтобы Джонни сегодня вообще делал наброски.
Кроме того, Джонни оставлял за собой на тротуаре небольшие алые следы. Вытащив из мусорной урны газету, он с грехом пополам потер ботинок и зашел в кафе-автомат выпить чашечку кофе.
Кассир сцапал его доллар и выложил на мраморный прилавок два ряда волшебных даймов — все они дружно звенели, будто злобные металлические насекомые. В ладони у Джонни они повели себя как живые, один из них выпрыгнул, но Джонни стремительно рванулся и поймал дайм прежде, чем тот оказался на полу.